Однажды немец Джокен Клеменс
На ужин фрау пригласил
И с похотливой своей целью
Ячменный солод ей налил.
Под шум кабацкого веселья
И скрип фальшивых ноток скрипки
Они за столиком сидели,
Что был наощупь очень липкий.
Свидание с фрау протекало
На романтических началах
И в апогее предвещало
Общение под одеялом.
На ужин фрау пригласил
И с похотливой своей целью
Ячменный солод ей налил.
Под шум кабацкого веселья
И скрип фальшивых ноток скрипки
Они за столиком сидели,
Что был наощупь очень липкий.
Свидание с фрау протекало
На романтических началах
И в апогее предвещало
Общение под одеялом.
Сам немец Клеменс был самец
И перед фрау был не фраер,
За словом он в карман не лез
И не придерживался правил.
Пленитель девственных сердец
И покровитель женских аур,
Он обладал природным даром
Всех фрау покорять нахрапом.
Пол-пинты пива выпив залпом
И в пене выпачкав усы,
Рыгнул протяжным громким басом,
Соленым карпом закусив.
К столу подвинулся поближе
И произнес шикарный тост:
"За то, что в этой славной жизни
Нам повстречаться довелось!
Поближе стать поможет шнапс.
Спешу поднять - на брудершафт!"
Раздался звон стекла бокалов
И вперемешку - чей-то смех.
"Прошу до дна, майн либен фрау!
Не оставляйте, это - грех!"
Переплетая плавно руки,
И не испытывая конфуз,
Он чуял фрау сердца стуки,
Локтем упершись в ее бюст.
Опустошив шнапс с наслаждением,
Закрыл глаза он на мгновение...
А в это время часы с боем
С часовни отбивали полночь.
А по приметам всем известным
В двенадцать оживает нечисть...
Глаза открыл как только немец,
Так сразу рот разинул свой,
Узрев уродство изменений,
Произошедших с головой...
Свой облик фрау поменяла:
Из-под красивого чепца
Кобылья голова торчала
Без всяких признаков лица.
А Клеменс шнапом поперхнулся,
Со стула чуть не навернулся.
И побледнел он, вспоминая
Слова, что матушка родная
Ему давным-давно сказала:
"Сынок, на внешность не смотри.
Вся красота, она - внутри!.."
Кобыла, выпив шнапс, игриво
Копытом поправляла гриву.
Лизнула немца языком,
И он без чувств упал на пол.
И перед фрау был не фраер,
За словом он в карман не лез
И не придерживался правил.
Пленитель девственных сердец
И покровитель женских аур,
Он обладал природным даром
Всех фрау покорять нахрапом.
Пол-пинты пива выпив залпом
И в пене выпачкав усы,
Рыгнул протяжным громким басом,
Соленым карпом закусив.
К столу подвинулся поближе
И произнес шикарный тост:
"За то, что в этой славной жизни
Нам повстречаться довелось!
Поближе стать поможет шнапс.
Спешу поднять - на брудершафт!"
Раздался звон стекла бокалов
И вперемешку - чей-то смех.
"Прошу до дна, майн либен фрау!
Не оставляйте, это - грех!"
Переплетая плавно руки,
И не испытывая конфуз,
Он чуял фрау сердца стуки,
Локтем упершись в ее бюст.
Опустошив шнапс с наслаждением,
Закрыл глаза он на мгновение...
А в это время часы с боем
С часовни отбивали полночь.
А по приметам всем известным
В двенадцать оживает нечисть...
Глаза открыл как только немец,
Так сразу рот разинул свой,
Узрев уродство изменений,
Произошедших с головой...
Свой облик фрау поменяла:
Из-под красивого чепца
Кобылья голова торчала
Без всяких признаков лица.
А Клеменс шнапом поперхнулся,
Со стула чуть не навернулся.
И побледнел он, вспоминая
Слова, что матушка родная
Ему давным-давно сказала:
"Сынок, на внешность не смотри.
Вся красота, она - внутри!.."
Кобыла, выпив шнапс, игриво
Копытом поправляла гриву.
Лизнула немца языком,
И он без чувств упал на пол.
Melissa Moon