В музее сторож поздней ноченькой дежурил
И задремал на стуле, голову понурив.
Сопел он в обе дырки, сладостно кемарил.
Его фигуры с воска молча окружали.
В момент какой-то сторож судорожно вздрогнул.
Как будто бы под бок его толкнул вдруг кто-то.
Во сне почудилось, а может наяву:
Из дальней комнаты раздался странный звук.
Поднялся сторож и, прислушиваясь, замер.
Но тишина стояла в зале гробовая.
К тому же двери изнутри на ключ он запер.
В музей проникнуть не могла душа живая.
Прошёлся нехотя охранник по паркету.
Шаги его отдались в зале гулким эхом.
В руке фонарик освещал фигуры светом,
И страх неведомый подкрадывался при этом...
И задремал на стуле, голову понурив.
Сопел он в обе дырки, сладостно кемарил.
Его фигуры с воска молча окружали.
В момент какой-то сторож судорожно вздрогнул.
Как будто бы под бок его толкнул вдруг кто-то.
Во сне почудилось, а может наяву:
Из дальней комнаты раздался странный звук.
Поднялся сторож и, прислушиваясь, замер.
Но тишина стояла в зале гробовая.
К тому же двери изнутри на ключ он запер.
В музей проникнуть не могла душа живая.
Прошёлся нехотя охранник по паркету.
Шаги его отдались в зале гулким эхом.
В руке фонарик освещал фигуры светом,
И страх неведомый подкрадывался при этом...
В последней комнате стояли манекены,
И, предназначенные не для слабонервных,
Своим обличьем щекотали людям нервы.
От вида оных кровь невольно стыла в венах.
Известный Дракула, стоявший во гробу.
Висевший висельник как будто клял судьбу.
Язык свой высунул опухший синий труп.
Глазища пучил из глубин подводных спрут.
Лицо под шляпой сам великий Фредди прятал,
Как будто слышен был его зловещий смех.
Фатин невесты мёртвой кровью был заляпан.
В глазах у Синей Бороды виднелся блеск.
А палача жена в руках поднос держала,
Под колпаком на нём башка шута лежала.
С усами вытаращил очи пан Твардовский -
Колдун великий, лиходей и дьявол польский.
Из перерезанного горла миссис Демерс
Звучало бульканье и пузырьки виднелись.
В углу поскрипывала тихо гильотина.
Фигура тёмная Люсьена некрофила
Вблизи разила и смердила едкой гнилью...
Настал рассвет... В музей работники спешили.
Однако двери изнутри им не открыли.
И сколько сторожа ни звали, ни стучали,
Внутри фигуры восковые лишь молчали.
Ну что поделать? Вызывать пришлось констебля.
Констебль выломал входную дверь немедля,
Ворвался внутрь, каждый угол обыскал,
Да только сторожа нигде не увидал.
Пропал бесследно, как сквозь землю провалился,
Исчез тот сторож, испарился, растворился.
Разводят руки, пожимают все плечами,
Да брови хмурят с удивлёнными речами,
Всё вопрошают, ничего не отвечают.
Но знают те, которые хранят молчание,
Печатью воска покрывают гибель тайную...
Ведь с той поры, как сторож без вести пропал,
Фигурой новой обладал музейный зал!
И, предназначенные не для слабонервных,
Своим обличьем щекотали людям нервы.
От вида оных кровь невольно стыла в венах.
Известный Дракула, стоявший во гробу.
Висевший висельник как будто клял судьбу.
Язык свой высунул опухший синий труп.
Глазища пучил из глубин подводных спрут.
Лицо под шляпой сам великий Фредди прятал,
Как будто слышен был его зловещий смех.
Фатин невесты мёртвой кровью был заляпан.
В глазах у Синей Бороды виднелся блеск.
А палача жена в руках поднос держала,
Под колпаком на нём башка шута лежала.
С усами вытаращил очи пан Твардовский -
Колдун великий, лиходей и дьявол польский.
Из перерезанного горла миссис Демерс
Звучало бульканье и пузырьки виднелись.
В углу поскрипывала тихо гильотина.
Фигура тёмная Люсьена некрофила
Вблизи разила и смердила едкой гнилью...
Настал рассвет... В музей работники спешили.
Однако двери изнутри им не открыли.
И сколько сторожа ни звали, ни стучали,
Внутри фигуры восковые лишь молчали.
Ну что поделать? Вызывать пришлось констебля.
Констебль выломал входную дверь немедля,
Ворвался внутрь, каждый угол обыскал,
Да только сторожа нигде не увидал.
Пропал бесследно, как сквозь землю провалился,
Исчез тот сторож, испарился, растворился.
Разводят руки, пожимают все плечами,
Да брови хмурят с удивлёнными речами,
Всё вопрошают, ничего не отвечают.
Но знают те, которые хранят молчание,
Печатью воска покрывают гибель тайную...
Ведь с той поры, как сторож без вести пропал,
Фигурой новой обладал музейный зал!
Мясцо)