Страшные истории и мистические истории

Но уже подходя к дому друга, почувствовал Глеб робость и глупость своего положения. Заглянул через забор небольшого чисто выбеленного домика - куры роются в палисаднике, где-то в глубине двора кто-то гремит вёдрами - наверно, бабушка Гриши, тётя Маша.
- Тётя Маша, а Гришаня дома? - громко крикнул Глеб.
Из-за угла дома показалась тётя Маша - крепкая, ещё не старая женщина с добрым лицом.
- Заходи, Глеб, нету его, с утра в город поехал, а зачем - не знаю, выросли вы, сами себе хозяева, заходи, поможешь мне корыто для свинок перенести.
Глеб зашёл во двор, помог тёте Маше перенести новое тяжёлое корыто и сел на скамеечку под большим кустом винограда.
Бабушка Гриши посмотрела на него внимательно и спросила:
- Так, говори, зачем тебе Гриша понадобился, чё замыслили, куда хотите податься, рассказывай.
А Глеб сразу вопросом на вопрос, ошарашив таким образом тётю Машу.
- Тётя Маша, а вы не замечали за Гришей ничего странного, там способностей разных или ещё чего?
- Ещё чего? О каких таких способностях ты говоришь? Так, чуяло моё сердце - что-то происходит с внуком-то.
Тётя Маша немного помолчала, как-то сразу сникла, вздохнула, вытерла руки о фартук и присела напротив Глеба.
- Я Гришу своего воспитываю с рождения, получилось так, способности говоришь...
Родился Гриша мой недоношенным, слабеньким. Ох и измучилась я с ним. Не одно так другое. А жила тогда в нашем посёлке баба Наташа. Фамилии не помню, да её весь посёлок знал, так все и звали - баба Наташа. Мужик у кого запьёт, что спасу нет - к ней бегут. На воду наговорит, бутылочку даст, смотришь - опомнился мужик, за ум взялся.
Заболеет кто, да так, что врачи даже не могу определить диагноз - то опять к бабе Наташе. На воск выльет, молитвы пошепчет - опять человеку лучше и стало. Но больше всего к ней деток приносили, грудничков особенно. Огневка покроет, грыжа вылезет, судороги случатся - опять к бабе Наташе. Всем она помогала, никому не отказывала. А тут Гриша мой опять заболел - не спит, бутылочку не сосёт, заходится от крика, выгибается сердешный. Ну и понесла я его к бабе Наташе. Она развернула его, на водичку пошептала, умыла личико и говорит:
- Ты, Мария, не переживай, бог даст, поправится. Иначе не может быть. Я многим деткам помогла, а они мне.
- Как это? - удивилась я.
- Старая я уже, болеть стала часто. А полечу ребёнка, так мне даже лучше становится. Батюшку недавно видела, а он говорит, что когда помру - отпевать не будет, так как нехорошими делами занимаюсь. Да разве плохое дело людям помогать? Заговоров много я знаю, травки разные, молитвы, вижу, что у человека на душе. А как-то скрутило меня - камни в желчном нашли, операцию назначили. Сама перед операцией так боялась, а деваться некуда, больно худо мне было. Вот значит повезли меня, укол вкололи, я и провалилась куда-то. Вижу - свет впереди, яркий белый, как будто манит меня к себе. И так захотелось мне туда, к свету этому, а вижу - вокруг меня дети, много детей, встали в круг, за ручки взялись - и не пускают, кружатся вокруг меня и весело смеются. Очнулась я, а надо мной врачей много, склонились, о чём-то переговариваются. Хирург, который мне операцию делал сказал мне потом, что все думали, что помру я, так плохо всё было. А я видишь, жива! Это детки меня на тот свет не пустили, огородили, значит нужна я им. Вот и лечу, как могу. А за мальчонку не переживай. Сила дана ему большая, светлая. А как он ею распорядится - только богу знать дано.
- Какая сила? - не поняла я.
- Не мной дана, не мне рассказывать! - строго сказала баба Наташа. Ступай, всё будет хорошо. А как помирать буду - приходи с мальчонкой ко мне проститься.
Пришла я домой, а Гришенька мой успокоился, спал всю дорогу. Долго я думала над словами её, а потом забыла. А как было Гришеньке лет пять, упала я, локоть стал болеть, да так, что рука тряслась, не слушалась. Подошёл ко мне внучек мой и говорит: "Бабулечка, у тебя ниточка на руке болит?". Погладил руку мою, а боль-то и ушла, как будто и не было. Я тогда не придала этому значения, только потом поняла, что ниточка - видно нерв. А мой Гриша это видел, да и помог мне.
- А потом, что, тётя Маша? - спросил Глеб, - вы ходили ещё к той бабе Наташе.
- Приходилось и ещё обращаться, а если ты имеешь в виду, ходила ли я с Гришей прощаться к ней, когда она помирала, то нет, нии. А способности есть у Гриши! Я рядом с ним себя молодой чувствую, хоть мне уже шестой десяток пошёл, так-то вот.
Тётя Маша устало встала и пошла управляться по хозяйству, а Глеб решив обдумать услышанное наедине, пошёл к воротам, сказав на прощание: "Всего доброго!"
Посмотрела бабушка ему вслед. Эх, не сказала она ему одну вещь: померла баба Наташа лет пятнадцать назад. А соседка её к ним домой приходила, говорила, что зовёт Марию с внучком баба Наташа попрощаться перед смертью. Да только не пошла она, забоялась, Гриша тогда во второй класс ходил. А на похороны пошла. Много народу было, все жалели бабу Наташу. И там на похоронах узнала она, что накануне её внук - Гриша, сам приходил к бабе Наташе, после школы зашёл, а как попал туда никто не знает. Зашёл мальчонка смело в комнату, около кровати, где лежала баба Наташа сидели сердобольные старушки-соседки. Подошёл Гриша к кровати, в глазах слёзы, взял её за руку. Соседки рассказали, что посмотрела на него умирающая, а из ладони у неё как будто свет голубой пошёл прямо в Гришину ладошку, а в комнате запахло свежескошенной травой и мёдом. Потом закрыла глаза баба Наташа, а Гришу соседки из комнаты вывели. К вечеру умерла она, умирала с улыбкой на лице, а лицо было светлое, светлое, как у святой. Что на это скажешь - ничего, вот и сейчас не осмелилась рассказать даже лучшему другу внука, а внутри уверенность жила - не простой Гриша, ох не простой, а что дальше будет - жизнь покажет.