Павел возвращался домой с работы на своём старом колхознике. Постоянной работы у него не было. Обычно, он подрабатывал то плотником, то маляром, куда позовут. На этот раз он был в другой деревне, покрасил стены, за какие-то копейки и возвращался домой. Было уже около 22:00, солнце давно село.
Павел до этого никогда в этих местах не бывал. Полу-разбитые фары колхозника освещали незнакомую тёмную узкую дорогу впереди. Кругом тишина, ни души. Колхозник медленно ехал вприпрыжку по этой узкой земляной дороге. Павлу торопиться было некуда, так как жил он один. Мать недавно умерла, а жены у него не было.
При свете фар он увидел, что впереди кто-то выходил на дорогу. Он разглядел согнутую старуху с палкой, которая вышла на дорогу и остановилась в самой середине, преградив ему путь и поднимая правую руку, чтобы тот остановился. Павел остановил машину и вышел из неё.
- Что такое, бабушка? - обратился он к старухе.
- Здравствуй, сынок - прохрипела она словно законсервированным голосом. - Слава богу, ты появился, теперь ты мне поможешь. Ведь так?
- В чём дело, бабушка? Помогу если смогу, конечно! - ответил Павел.
- У меня лампочка перегорела. Сама починить не могу, а живу я совсем одна. Кругом никого. На стул подняться не могу, чтоб поменять. Сделай добро, помоги мне, бог тебе отплатит. - положив руку ему на плечо, прохрипела старуха.
В этот момент Павлу стало жутко. Не только потому, что всё это звучало, мягко говоря, подозрительно. Но и потому, что старуха эта была странная. Низкая, сгорбленная, словно не с этого света или будто она уже век как оторвана от мира и цивилизации. А ещё, пахло от неё как-то странно, словно сыростью. Она взяла Павла за десницу и стала медленно тащить его в сторону зарослей, даже не дожидаясь ответа.
Павел до этого никогда в этих местах не бывал. Полу-разбитые фары колхозника освещали незнакомую тёмную узкую дорогу впереди. Кругом тишина, ни души. Колхозник медленно ехал вприпрыжку по этой узкой земляной дороге. Павлу торопиться было некуда, так как жил он один. Мать недавно умерла, а жены у него не было.
При свете фар он увидел, что впереди кто-то выходил на дорогу. Он разглядел согнутую старуху с палкой, которая вышла на дорогу и остановилась в самой середине, преградив ему путь и поднимая правую руку, чтобы тот остановился. Павел остановил машину и вышел из неё.
- Что такое, бабушка? - обратился он к старухе.
- Здравствуй, сынок - прохрипела она словно законсервированным голосом. - Слава богу, ты появился, теперь ты мне поможешь. Ведь так?
- В чём дело, бабушка? Помогу если смогу, конечно! - ответил Павел.
- У меня лампочка перегорела. Сама починить не могу, а живу я совсем одна. Кругом никого. На стул подняться не могу, чтоб поменять. Сделай добро, помоги мне, бог тебе отплатит. - положив руку ему на плечо, прохрипела старуха.
В этот момент Павлу стало жутко. Не только потому, что всё это звучало, мягко говоря, подозрительно. Но и потому, что старуха эта была странная. Низкая, сгорбленная, словно не с этого света или будто она уже век как оторвана от мира и цивилизации. А ещё, пахло от неё как-то странно, словно сыростью. Она взяла Павла за десницу и стала медленно тащить его в сторону зарослей, даже не дожидаясь ответа.
Павел стоял на месте и не поддавался, так как ему жутко не хотелось за ней идти. Не потому, что он не хотел ей помочь, просто ему стало не по себе. Ночь, безлюдная дорога между лесами, густые заросли, странная старуха лет 90, со страшным морщинистым лицом и жуткими белыми усами на подбородке, которая рассказывает странную историю и манит в густой лес в темноту, любому нормальному человеку стало бы не по себе.
- Прости бабушка, но я правда не могу, очень тороплюсь. Извини, ради бога. И к тому же, я не разбираюсь в электричестве.
Старуха продолжала держать его за руку и тянуть. Она повернулась, посмотрела на него, скорчила лицо, изобразив жуткую улыбку и прохрипела.
- Ты просто боишься сынок. Я понимаю. Но я просто беспомощная старушка. Я знаю ты меня так не бросишь хе-хе - хе, идём, идём.
Эти слова не оставили другого выхода Павлу и несмотря на то, что ему жутко не хотелось, он нехотя побрёл за ней в лес, сквозь заросли и высокие деревья. Он чувствовал, как старуха цеплялась своей сухой, холодной, дрожащей от старческого паралича рукой за его руку, сжимая, словно боясь, что тот вот-вот убежит.
Они пробирались в темноте уже около 10 минут. Павел даже не знал, куда она его ведёт. В голову лезли логические рассуждения о том, как эта дряхлая старуха прошла в это время весь этот путь, как она на это решилась, когда просто могла лечь и заснуть. А главное, откуда в этом лесу электричество?! - от этого вопроса, у Павла по телу пошли мурашки, осознав, что что-то не чисто.
- Бабушка, у тебя движок? - спросил он сразу, дрожащим от холода голосом.
- Хе-хе, идём, идём, движок, движок. Нет, насиловать я тебя тут буду, хе-хе. Взрослый мужик, а такой трусливый, хе-хе. Идём, идём. Бабушка Ксюха тебе чаю заварит и компот подаст.
- А как вы дорогу, это самое... тут, в темноте... как вы различаете, бабушка Ксюха? Мы не потеряемся? - ещё более дрожащим голосом спросил Павел.
- Тебе сколько лет и как чествуют? Такой красивый мальчик, а такой трусливый, пфу! - мерзко и иронично надсмеявшись, прохрипела старуха.
- Павел, 27 лет. - ответил он.
- А мне 92, а нам, значит, обоим вместе, это самое, сколько? Посчитай давай. Математика! Сто с чем-то, да? И вот, столько лет, значить, нам вместе, опыт такой совместный колоссальный. И мы, по-твоему, потеряемся?!
Павел ничего не ответил, поняв, что нет смысла со старухой говорить. Или она уже не в себе, что однозначно с её разговоров, или... или что-то ещё.
Они шли по тёмному лесу, пробираясь через густые заросли и кусты между высоченными деревьями. И наконец, дошли до маленькой захолустной деревянной избушки посреди тайги. Она была очень низкая. Размером в 2.5 или 3 квадратных метра, примерно. Внутри было темно. Дверь была давно оторвана. Старуха завела Павла внутрь. В темноте Павел разглядел, что у избы не было не только двери, но стёкол в деревянных рамках окон.
- А где тут лампочка? Я чёт не вижу, а бабушка?
- Щас, щас, мой голубчик. - кряхтя произнесла старуха, поднимая что-то с пола.
- Что вы делаете? - спросил её Павел.
- Щас, щас - кряхтя прохрипела старуха.
Павел разглядел, что дёргая, она поднимала деревянную крышку люка. Павел просто стоял и смотрел на эти странные кривляния старухи. Она подошла к нему, встала рядом, взглянула на него снизу вверх и указала пальцем с огромной прогнившей ногтю вниз - Там! - Прохрипела она.
- Что?! Да вы ненормальная! Я не...
Не успел Павел докончить фразу, как старуха неожиданно и резко толкнула его своей деревянной палкой и сбросила его вниз.
Павел упал вниз с 8-метровой высоты. Нога очевидно была сломана. А в подвале было непроглядно темно.
- Ведьма! Я тебя достану! Зараза! Ведьма! Сука старая! - бранился он в отчаянии, валяясь в темноте, сам не зная где с переломанной ногой. Он даже не знал, какого размера этот подвал.
Он почувствовал шипение вблизи себя и замер. Что-то медленно приближалось к нему. И вот, это что-то уже коснулось его руки. Что-то мокрое, то ли слизкое. Он почувствовал скрежет зубов в паре сантиметрах от себя и закричал.
Сверху подвал озарил свет от фонаря, который включила старуха. И тогда Павел увидел перед собой нечто неописуемо ужасное. У него была чёрная шкура без шерсти. Два громадных глаза с большими чёрными зрачками. Большой сгорбленный чёрный нос и два громадных клыка, торчащих изо рта. Впереди у него были две короткие страшные лапы, с четырьмя когтями а тело было змеиным.
- Как ты назвал мою маму?! - Ужасающим голосом произнесло чудовище и набросилось на жертву. Через 5-7 минут, Павел был полностью съеден, не считая костей. Старуха с удовольствием смотрела на сына и хвалила его. - Мой сынок, гордость моя. - Надо найти способ тебя отсюда вытащить, а то мне не долго осталось, чувствую. Этот был на редкость глуп, но не все такие. Мне с каждым разом становится всё сложнее и сложнее. Думай как отсюда выбраться, сынок, думай! Времени у нас всё меньше и меньше! - Сказав это, старуха выключила фонарь и вышла из избушки, вероятно, по возможности искать новую наживу для любимого сына.
А из подземелья раздался жуткий, нечеловеческий голос.
- Спасибо за всё, мама!
- Прости бабушка, но я правда не могу, очень тороплюсь. Извини, ради бога. И к тому же, я не разбираюсь в электричестве.
Старуха продолжала держать его за руку и тянуть. Она повернулась, посмотрела на него, скорчила лицо, изобразив жуткую улыбку и прохрипела.
- Ты просто боишься сынок. Я понимаю. Но я просто беспомощная старушка. Я знаю ты меня так не бросишь хе-хе - хе, идём, идём.
Эти слова не оставили другого выхода Павлу и несмотря на то, что ему жутко не хотелось, он нехотя побрёл за ней в лес, сквозь заросли и высокие деревья. Он чувствовал, как старуха цеплялась своей сухой, холодной, дрожащей от старческого паралича рукой за его руку, сжимая, словно боясь, что тот вот-вот убежит.
Они пробирались в темноте уже около 10 минут. Павел даже не знал, куда она его ведёт. В голову лезли логические рассуждения о том, как эта дряхлая старуха прошла в это время весь этот путь, как она на это решилась, когда просто могла лечь и заснуть. А главное, откуда в этом лесу электричество?! - от этого вопроса, у Павла по телу пошли мурашки, осознав, что что-то не чисто.
- Бабушка, у тебя движок? - спросил он сразу, дрожащим от холода голосом.
- Хе-хе, идём, идём, движок, движок. Нет, насиловать я тебя тут буду, хе-хе. Взрослый мужик, а такой трусливый, хе-хе. Идём, идём. Бабушка Ксюха тебе чаю заварит и компот подаст.
- А как вы дорогу, это самое... тут, в темноте... как вы различаете, бабушка Ксюха? Мы не потеряемся? - ещё более дрожащим голосом спросил Павел.
- Тебе сколько лет и как чествуют? Такой красивый мальчик, а такой трусливый, пфу! - мерзко и иронично надсмеявшись, прохрипела старуха.
- Павел, 27 лет. - ответил он.
- А мне 92, а нам, значит, обоим вместе, это самое, сколько? Посчитай давай. Математика! Сто с чем-то, да? И вот, столько лет, значить, нам вместе, опыт такой совместный колоссальный. И мы, по-твоему, потеряемся?!
Павел ничего не ответил, поняв, что нет смысла со старухой говорить. Или она уже не в себе, что однозначно с её разговоров, или... или что-то ещё.
Они шли по тёмному лесу, пробираясь через густые заросли и кусты между высоченными деревьями. И наконец, дошли до маленькой захолустной деревянной избушки посреди тайги. Она была очень низкая. Размером в 2.5 или 3 квадратных метра, примерно. Внутри было темно. Дверь была давно оторвана. Старуха завела Павла внутрь. В темноте Павел разглядел, что у избы не было не только двери, но стёкол в деревянных рамках окон.
- А где тут лампочка? Я чёт не вижу, а бабушка?
- Щас, щас, мой голубчик. - кряхтя произнесла старуха, поднимая что-то с пола.
- Что вы делаете? - спросил её Павел.
- Щас, щас - кряхтя прохрипела старуха.
Павел разглядел, что дёргая, она поднимала деревянную крышку люка. Павел просто стоял и смотрел на эти странные кривляния старухи. Она подошла к нему, встала рядом, взглянула на него снизу вверх и указала пальцем с огромной прогнившей ногтю вниз - Там! - Прохрипела она.
- Что?! Да вы ненормальная! Я не...
Не успел Павел докончить фразу, как старуха неожиданно и резко толкнула его своей деревянной палкой и сбросила его вниз.
Павел упал вниз с 8-метровой высоты. Нога очевидно была сломана. А в подвале было непроглядно темно.
- Ведьма! Я тебя достану! Зараза! Ведьма! Сука старая! - бранился он в отчаянии, валяясь в темноте, сам не зная где с переломанной ногой. Он даже не знал, какого размера этот подвал.
Он почувствовал шипение вблизи себя и замер. Что-то медленно приближалось к нему. И вот, это что-то уже коснулось его руки. Что-то мокрое, то ли слизкое. Он почувствовал скрежет зубов в паре сантиметрах от себя и закричал.
Сверху подвал озарил свет от фонаря, который включила старуха. И тогда Павел увидел перед собой нечто неописуемо ужасное. У него была чёрная шкура без шерсти. Два громадных глаза с большими чёрными зрачками. Большой сгорбленный чёрный нос и два громадных клыка, торчащих изо рта. Впереди у него были две короткие страшные лапы, с четырьмя когтями а тело было змеиным.
- Как ты назвал мою маму?! - Ужасающим голосом произнесло чудовище и набросилось на жертву. Через 5-7 минут, Павел был полностью съеден, не считая костей. Старуха с удовольствием смотрела на сына и хвалила его. - Мой сынок, гордость моя. - Надо найти способ тебя отсюда вытащить, а то мне не долго осталось, чувствую. Этот был на редкость глуп, но не все такие. Мне с каждым разом становится всё сложнее и сложнее. Думай как отсюда выбраться, сынок, думай! Времени у нас всё меньше и меньше! - Сказав это, старуха выключила фонарь и вышла из избушки, вероятно, по возможности искать новую наживу для любимого сына.
А из подземелья раздался жуткий, нечеловеческий голос.
- Спасибо за всё, мама!
Рануг Акмох