Мы с Эриком все-таки решили пожениться. Долго планировали свадьбу, т.к. мне хотелось провести ее с размахом, а Эрику – недорого. Вышло что-то среднее, но мне понравилось. Эрик вроде тоже остался доволен. И вот уже 2 года живем душа в душу, да к тому же оказалось, что я беременна! Эрик долго ждал наследника, у мужа ведь собственный бизнес. Я просто жила мыслью о том, что у нас будет все хорошо. Но...
Я вернулась с работы раньше, хотела обрадовать Эрика, что малыш наконец-то начал толкаться. И вот тогда-то я и застала его с другой. Нет, это было не как в кино, я не ворвалась в комнату, не влепила ему пощечину и не закричала ему срывающимся голосом: «Вали из моего дома!», он и любовница даже не заметили, что я пришла. Сейчас с судорогой в сердце вспоминаю, как выхожу из дома, шагаю заплетающимися ногами в парк и сажусь на скамейку. Просидела я там до вечера. Потом, все-таки собравшись с силами, пошла домой.
Я вернулась с работы раньше, хотела обрадовать Эрика, что малыш наконец-то начал толкаться. И вот тогда-то я и застала его с другой. Нет, это было не как в кино, я не ворвалась в комнату, не влепила ему пощечину и не закричала ему срывающимся голосом: «Вали из моего дома!», он и любовница даже не заметили, что я пришла. Сейчас с судорогой в сердце вспоминаю, как выхожу из дома, шагаю заплетающимися ногами в парк и сажусь на скамейку. Просидела я там до вечера. Потом, все-таки собравшись с силами, пошла домой.
Эрик на балконе. Опять курит. Я иду в спальню и начинаю собирать вещи, судорожно прислушиваясь и надеясь, что Эрик не зайдет. Как воровка, ей-богу. Хлопнула балконная дверь, заставив меня вздрогнуть. Я притихла. Муж сел на кухне и начал разговаривать по телефону. Проговорил он часа полтора. Этого времени мне хватило, чтобы собраться. Я ушла, ничего не сказав Эрику.
Переехала жить в другой город к сестре, где и родила прекрасного мальчика. Он был немного не доношен, всему виной стресс из-за измены мужа и моего последующего побега. Во всей суматохе я забыла подать на развод, о чем очень сожалею.
Малышу было дано имя Бивис. Когда он немного подрос, оказалось, что у него талант в рисовании. Бивис часто рисовал нас вместе (то, что у него есть папа, я тщательно скрывала), так же он нарисовал мой портрет, мы повесили его в прихожей новой съемной квартиры. Кстати, квартира сдавалась за дешево, что мне очень подходило. Причиной такого недорогого съема жилья была воистину смехотворна: напротив дома, в котором оно располагалось, через дорогу, стояла психиатрическая больница. Нам это никак не мешало, сынок даже из-за этого еще сильнее увлекся рисованием и часто прибегал ко мне, показывая нарисованных пациентов этой психушки, и мы вместе придумывали смешные истории о том, как они сошли с ума. К примеру, он нарисовал одну бабушку и сказал, что она свихнулась из-за того, что внуки ей казались тощими как спички, и она каждый день варила супы, жарила котлеты и оладушки и потихоньку сходила с ума. Был еще дяденька, который думал, что за каждым углом его поджидал работник налоговой инспекции, решивший, что он не платит за воду, газ и проч. Но однажды сын нарисовал четыре размытых силуэта, и на мой вопрос «Кто это?» ответил, что это дети, которые сошли с ума из-за того, что много смеялись. Я сказала сыну, что эта история не очень-то и смешная. Он согласился со мной и пообещал выбросить рисунок, но после этого случая, убираясь в его комнате, я нашла портрет, повешенный за тумбочкой.
В доме мало кто жил, во всяком случае, из соседей мне знакомы лишь 2 человека. Женщина, сдающая нам квартиру, жила на другом конце города. Она мне рассказывала, что у нее здесь две квартиры, эта, в которой живу я с сыном, и еще одна на этом же этаже – в ней проживает племянник собственницы за небольшую плату. Я несколько раз встречалась с ним на лестничной площадке. Симпатичный парень, на год младше меня, ему по слухам 28 лет. Соседка сверху, заскакивающая ко мне в гости время от времени, частенько говорила, что если бы нее ее муж, она бы с радостью «Оценила обстановку спальни такого очаровашки». Я в ответ лишь презрительно фыркала и утыкалась носом в тарелку с печеньем.
Она пришла ко мне поговорить о «миленьком соседе» и в этот вечер. Сын в кружке по рисованию, у меня было три часа свободного времени, прежде чем окончатся занятия. На очередное мое фырканье соседка неожиданно вспылила, чего ранее с ней никогда не происходило:
- Не веришь, что я ему понравлюсь? – она гордо вздернула нос. – Да он сразу же на меня кинется! Давай, хоть сейчас к нему в гости заявимся, я его сразу очарую.
Я оглядела ее с ног до головы. Да, в спортивном костюме, шлепках и с нелепой косичкой она кого угодно соблазнит! Я хихикнула своим мыслям. Ненси (так зовут соседку) закатила глаза и потащила меня, в легком халате и тапочках, на лестничную клетку. Парень предстал перед нами в одном полотенце на бедрах. Ненси завороженно рассматривала его торс. Вдруг я заметила, что она, спрятав руки за спину, снимает обручальное кольцо и кладет его в карман. Я кашлянула.
- Ах, да, здравствуйте, - спохватилась девушка, слегка покраснев. – Я Ненси, это Марта. Мы недавно узнали, что у нас появился новый сосед, - у меня ощущение, что она сейчас облизнется. – И-и-и... мы решили познакомиться.
- Проходите, - проговорил после короткого молчания парень.
- Смотри, не растай! – шепнула я Ненси, но та меня не услышала.
- Я сейчас, только переоденусь, - сказал он и скрылся за дверью, наверное, пошел в ванную.
- Ты видела, какое у него тело? – подруга чуть не подпрыгнула на диване.
- Учти, у меня мало времени, - предупредила я.
- А как он на меня смотрел! – плевала она на то, что я говорю.
- Я сделаю чай, пока вы обсуждаете меня, - он стоял, опершись о косяк двери. – Вам какой – черный или зеленый?
- Зеленый, - промямлила Ненси.
- Черный, - а вот мне стало весело, что ли.
Всю последующую беседу я молчала. Сосед, представившийся Кеннетом, смотрел на Ненси как бы свысока, она же просто стелилась перед ним.
- Мне пора, - я посмотрела на часы, без десяти семь.
- Может, вы еще немного побудете? – Кеннет так улыбнулся, что мне сразу захотелось ответить положительно, но я удержалась.
- Да нет, ей и вправду пора, - Ненси ответила ему за меня. – Пока-пока, Марта!
Бивис учил уроки в своей комнате, я пила чай в гостиной и смотрела сериал. В дверь настойчиво постучали. На пороге стояла разъяренная Ненси.
- Он открыто флиртовал со мной, мы даже поцеловались! – рассказывала она мне. – А потом, когда он ушел на кухню, я пробралась к нему в спальню, разделась. А он что? Минуты две меня разглядывал, а потом, улыбнулся и сказал, что он гей! – она обиделась из-за того, что я рассмеялась и ушла, хлопнув дверью.
Мне приснился довольно странный сон. Напротив моей кровати стоит еще одна, и на ней сидят те самые дети с рисунка сына. Не могу разглядеть лица, слышу только, как дети смеются...
За эти две недели произошло довольно много событий. Кеннет пригласил меня на свидание 3 раза. Первые два мы просто гуляли по городу. На третий раз я попросила сестру день посмотреть за Бивисом и провела ночь с Кеннетом. Из-за того, что он подшутил над Ненси, соседка перестала со мной общаться. Мы не были близкими подругами, и поэтому я легко пережила потерю. Вот только теперь каждую ночь мне снился один и тот же сон с детьми из психушки.
Бивис и Кеннет хорошо поладили, парень был профессиональным художником, поэтому с радостью научил сына рисовать нос, рот, губы, контуры лица. После нескольких дней тренировок у мальчика стало очень даже хорошо получаться, и вот раз Кеннет задал мне довольно странный вопрос:
- Ты знаешь, кто такая Эмма? – услышав отрицательный ответ, он объяснил, что Бивис нарисовал девочку и сказал, что ее зовут именно так.
Позже я увидела этот рисунок своими глазами. Ничего необычного, белокурая девочка с двумя косичками и веснушками на носу.
- Ты познакомился с ней в школе? Она ходит с тобой на кружок рисования? – я начала серьезный допрос, но сын покачал головой и сказал, что ему надо делать уроки.
Мне снова приснился этот сон. Только теперь я поняла, что ребенок, сидящий слева с краю – та Эмма. Она несколько раз назвала меня по имени, а потом ручкой похлопала по кровати, будто приглашая сесть.
Два дня спустя, сынок засиделся допоздна за рисунками и лег спать, забыв собрать портфель. Я решила сделать это за него, будить было жалко. Под стопкой учебников я нашла письмо. Стало любопытно, тем более конверт уже распечатан. Примерный текст письма, точно я его не запомнила.
«Привет, Бивис!
Если хочешь, чтобы твоя мамочка была жива, веди себя хорошо и не рассказывай ей о нас. Она вряд ли обрадуется, когда мы ее подвесим к потолку.
Желающий встретиться с тобой Дейв, а так же Бетти, Эмма и Майкл...»
А ниже приписка:
«Марта, как не стыдно читать чужие письма! Ты же знаешь, что любопытной Варваре оторвали нос. Так можно и своего лишиться... Кстати, у нас есть для тебя небольшой сюрприз, но об этом позже».
После того, как я это прочитала, у меня появилось острое желание смеяться, с которым я не смогла справиться. На мой смех прибежал сын, обнял меня и залепетал:
- Мамочка, ну зачем ты это сделала? Им нужен я, не ты. Они разговаривали со мной, но я им не поддавался, и зря. Мамочка, успокойся, прошу тебя! Ты не должна, не должна!..
Из его глаз полились слезы. Я сразу же перестала смеяться.
- Пойдем на кухню, - тихо проговорила я.
- Хорошо, - он взял меня за руку и повел в коридор. Я включила свет, и со мной снова случился приступ смеха. В мой портрет кто-то вонзил нож.
- Забирайте меня! – закричал Бивис. – Только не трогайте маму!
Из гостиной донесся скрежет. Сын побежал туда, я, все еще содрогаясь от неудержимого хохота, пошла за ним. На паркете было нацарапано слово «психушка». Мальчик, не раздумывая, вылетел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Я хотела побежать за ним, но некто, стоящий сзади, ударил меня табуретом по голове.
Снова этот сон. Только теперь я зритель. Убогого вида комнатка, две кровати. На одной из них сидят четыре ребенка - два мальчика и две девочки. Они смеются. На второй плачет мой сын.
- Забирайте меня! – слышится сквозь всхлипы. – Только не трогайте маму!
Темнота.
Теперь я стою в спальне той квартиры, в которой я жила с мужем. Эрик с его любовницей. Тот самый день. Вижу, что девушка что-то подсыпает в бокал на тумбочке. Предлагает выпить. Эрик берет тот бокал, в который высыпан порошок и выпивает его содержимое. Любовница уходит, Эрик идет на балкон. Ему звонит коллега по работе. Слышу, что закрылась входная дверь. Эрик падает на пол и в судорогах умирает.
«Сюрприз!» - кричат дети, хохоча еще громче.
Сын зарывается лицом в подушку, и до меня доносятся его рыдания.
Меня нашли без сознания в моей квартире. Вот уже неделю я нахожусь в больнице с сотрясением мозга. Кеннет рассказал мне, что произошло с сыном. Он перебрался во двор психиатрической больницы (никто до сих пор не может понять, как у него это получилось) и начал громко плакать. Его расспросили медсестры о родителях, месте жительстве и проч., и проч. Бивис рассказал им историю о четырех детях, которые много смеялись и сошли с ума, рассказал, как они пригласили его в гости и грозились убить его маму, если он не придет. Его упекли в эту самую лечебницу, приписав так же в дело больного, что он якобы ударил меня табуреткой и нацарапал ножом, который потом вонзил в стену прихожей, надпись в гостиной.
«И вот, мы сидим в тринадцатой палате и травим анекдоты, - часто говорит мне девочка Эмма во сне. – Анекдоты о том, как в психушке появился еще один мальчик. Но вместо того, чтобы смеяться вместе с нами, он плачет по своей мамочке».
Переехала жить в другой город к сестре, где и родила прекрасного мальчика. Он был немного не доношен, всему виной стресс из-за измены мужа и моего последующего побега. Во всей суматохе я забыла подать на развод, о чем очень сожалею.
Малышу было дано имя Бивис. Когда он немного подрос, оказалось, что у него талант в рисовании. Бивис часто рисовал нас вместе (то, что у него есть папа, я тщательно скрывала), так же он нарисовал мой портрет, мы повесили его в прихожей новой съемной квартиры. Кстати, квартира сдавалась за дешево, что мне очень подходило. Причиной такого недорогого съема жилья была воистину смехотворна: напротив дома, в котором оно располагалось, через дорогу, стояла психиатрическая больница. Нам это никак не мешало, сынок даже из-за этого еще сильнее увлекся рисованием и часто прибегал ко мне, показывая нарисованных пациентов этой психушки, и мы вместе придумывали смешные истории о том, как они сошли с ума. К примеру, он нарисовал одну бабушку и сказал, что она свихнулась из-за того, что внуки ей казались тощими как спички, и она каждый день варила супы, жарила котлеты и оладушки и потихоньку сходила с ума. Был еще дяденька, который думал, что за каждым углом его поджидал работник налоговой инспекции, решивший, что он не платит за воду, газ и проч. Но однажды сын нарисовал четыре размытых силуэта, и на мой вопрос «Кто это?» ответил, что это дети, которые сошли с ума из-за того, что много смеялись. Я сказала сыну, что эта история не очень-то и смешная. Он согласился со мной и пообещал выбросить рисунок, но после этого случая, убираясь в его комнате, я нашла портрет, повешенный за тумбочкой.
В доме мало кто жил, во всяком случае, из соседей мне знакомы лишь 2 человека. Женщина, сдающая нам квартиру, жила на другом конце города. Она мне рассказывала, что у нее здесь две квартиры, эта, в которой живу я с сыном, и еще одна на этом же этаже – в ней проживает племянник собственницы за небольшую плату. Я несколько раз встречалась с ним на лестничной площадке. Симпатичный парень, на год младше меня, ему по слухам 28 лет. Соседка сверху, заскакивающая ко мне в гости время от времени, частенько говорила, что если бы нее ее муж, она бы с радостью «Оценила обстановку спальни такого очаровашки». Я в ответ лишь презрительно фыркала и утыкалась носом в тарелку с печеньем.
Она пришла ко мне поговорить о «миленьком соседе» и в этот вечер. Сын в кружке по рисованию, у меня было три часа свободного времени, прежде чем окончатся занятия. На очередное мое фырканье соседка неожиданно вспылила, чего ранее с ней никогда не происходило:
- Не веришь, что я ему понравлюсь? – она гордо вздернула нос. – Да он сразу же на меня кинется! Давай, хоть сейчас к нему в гости заявимся, я его сразу очарую.
Я оглядела ее с ног до головы. Да, в спортивном костюме, шлепках и с нелепой косичкой она кого угодно соблазнит! Я хихикнула своим мыслям. Ненси (так зовут соседку) закатила глаза и потащила меня, в легком халате и тапочках, на лестничную клетку. Парень предстал перед нами в одном полотенце на бедрах. Ненси завороженно рассматривала его торс. Вдруг я заметила, что она, спрятав руки за спину, снимает обручальное кольцо и кладет его в карман. Я кашлянула.
- Ах, да, здравствуйте, - спохватилась девушка, слегка покраснев. – Я Ненси, это Марта. Мы недавно узнали, что у нас появился новый сосед, - у меня ощущение, что она сейчас облизнется. – И-и-и... мы решили познакомиться.
- Проходите, - проговорил после короткого молчания парень.
- Смотри, не растай! – шепнула я Ненси, но та меня не услышала.
- Я сейчас, только переоденусь, - сказал он и скрылся за дверью, наверное, пошел в ванную.
- Ты видела, какое у него тело? – подруга чуть не подпрыгнула на диване.
- Учти, у меня мало времени, - предупредила я.
- А как он на меня смотрел! – плевала она на то, что я говорю.
- Я сделаю чай, пока вы обсуждаете меня, - он стоял, опершись о косяк двери. – Вам какой – черный или зеленый?
- Зеленый, - промямлила Ненси.
- Черный, - а вот мне стало весело, что ли.
Всю последующую беседу я молчала. Сосед, представившийся Кеннетом, смотрел на Ненси как бы свысока, она же просто стелилась перед ним.
- Мне пора, - я посмотрела на часы, без десяти семь.
- Может, вы еще немного побудете? – Кеннет так улыбнулся, что мне сразу захотелось ответить положительно, но я удержалась.
- Да нет, ей и вправду пора, - Ненси ответила ему за меня. – Пока-пока, Марта!
Бивис учил уроки в своей комнате, я пила чай в гостиной и смотрела сериал. В дверь настойчиво постучали. На пороге стояла разъяренная Ненси.
- Он открыто флиртовал со мной, мы даже поцеловались! – рассказывала она мне. – А потом, когда он ушел на кухню, я пробралась к нему в спальню, разделась. А он что? Минуты две меня разглядывал, а потом, улыбнулся и сказал, что он гей! – она обиделась из-за того, что я рассмеялась и ушла, хлопнув дверью.
Мне приснился довольно странный сон. Напротив моей кровати стоит еще одна, и на ней сидят те самые дети с рисунка сына. Не могу разглядеть лица, слышу только, как дети смеются...
За эти две недели произошло довольно много событий. Кеннет пригласил меня на свидание 3 раза. Первые два мы просто гуляли по городу. На третий раз я попросила сестру день посмотреть за Бивисом и провела ночь с Кеннетом. Из-за того, что он подшутил над Ненси, соседка перестала со мной общаться. Мы не были близкими подругами, и поэтому я легко пережила потерю. Вот только теперь каждую ночь мне снился один и тот же сон с детьми из психушки.
Бивис и Кеннет хорошо поладили, парень был профессиональным художником, поэтому с радостью научил сына рисовать нос, рот, губы, контуры лица. После нескольких дней тренировок у мальчика стало очень даже хорошо получаться, и вот раз Кеннет задал мне довольно странный вопрос:
- Ты знаешь, кто такая Эмма? – услышав отрицательный ответ, он объяснил, что Бивис нарисовал девочку и сказал, что ее зовут именно так.
Позже я увидела этот рисунок своими глазами. Ничего необычного, белокурая девочка с двумя косичками и веснушками на носу.
- Ты познакомился с ней в школе? Она ходит с тобой на кружок рисования? – я начала серьезный допрос, но сын покачал головой и сказал, что ему надо делать уроки.
Мне снова приснился этот сон. Только теперь я поняла, что ребенок, сидящий слева с краю – та Эмма. Она несколько раз назвала меня по имени, а потом ручкой похлопала по кровати, будто приглашая сесть.
Два дня спустя, сынок засиделся допоздна за рисунками и лег спать, забыв собрать портфель. Я решила сделать это за него, будить было жалко. Под стопкой учебников я нашла письмо. Стало любопытно, тем более конверт уже распечатан. Примерный текст письма, точно я его не запомнила.
«Привет, Бивис!
Если хочешь, чтобы твоя мамочка была жива, веди себя хорошо и не рассказывай ей о нас. Она вряд ли обрадуется, когда мы ее подвесим к потолку.
Желающий встретиться с тобой Дейв, а так же Бетти, Эмма и Майкл...»
А ниже приписка:
«Марта, как не стыдно читать чужие письма! Ты же знаешь, что любопытной Варваре оторвали нос. Так можно и своего лишиться... Кстати, у нас есть для тебя небольшой сюрприз, но об этом позже».
После того, как я это прочитала, у меня появилось острое желание смеяться, с которым я не смогла справиться. На мой смех прибежал сын, обнял меня и залепетал:
- Мамочка, ну зачем ты это сделала? Им нужен я, не ты. Они разговаривали со мной, но я им не поддавался, и зря. Мамочка, успокойся, прошу тебя! Ты не должна, не должна!..
Из его глаз полились слезы. Я сразу же перестала смеяться.
- Пойдем на кухню, - тихо проговорила я.
- Хорошо, - он взял меня за руку и повел в коридор. Я включила свет, и со мной снова случился приступ смеха. В мой портрет кто-то вонзил нож.
- Забирайте меня! – закричал Бивис. – Только не трогайте маму!
Из гостиной донесся скрежет. Сын побежал туда, я, все еще содрогаясь от неудержимого хохота, пошла за ним. На паркете было нацарапано слово «психушка». Мальчик, не раздумывая, вылетел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Я хотела побежать за ним, но некто, стоящий сзади, ударил меня табуретом по голове.
Снова этот сон. Только теперь я зритель. Убогого вида комнатка, две кровати. На одной из них сидят четыре ребенка - два мальчика и две девочки. Они смеются. На второй плачет мой сын.
- Забирайте меня! – слышится сквозь всхлипы. – Только не трогайте маму!
Темнота.
Теперь я стою в спальне той квартиры, в которой я жила с мужем. Эрик с его любовницей. Тот самый день. Вижу, что девушка что-то подсыпает в бокал на тумбочке. Предлагает выпить. Эрик берет тот бокал, в который высыпан порошок и выпивает его содержимое. Любовница уходит, Эрик идет на балкон. Ему звонит коллега по работе. Слышу, что закрылась входная дверь. Эрик падает на пол и в судорогах умирает.
«Сюрприз!» - кричат дети, хохоча еще громче.
Сын зарывается лицом в подушку, и до меня доносятся его рыдания.
Меня нашли без сознания в моей квартире. Вот уже неделю я нахожусь в больнице с сотрясением мозга. Кеннет рассказал мне, что произошло с сыном. Он перебрался во двор психиатрической больницы (никто до сих пор не может понять, как у него это получилось) и начал громко плакать. Его расспросили медсестры о родителях, месте жительстве и проч., и проч. Бивис рассказал им историю о четырех детях, которые много смеялись и сошли с ума, рассказал, как они пригласили его в гости и грозились убить его маму, если он не придет. Его упекли в эту самую лечебницу, приписав так же в дело больного, что он якобы ударил меня табуреткой и нацарапал ножом, который потом вонзил в стену прихожей, надпись в гостиной.
«И вот, мы сидим в тринадцатой палате и травим анекдоты, - часто говорит мне девочка Эмма во сне. – Анекдоты о том, как в психушке появился еще один мальчик. Но вместо того, чтобы смеяться вместе с нами, он плачет по своей мамочке».
Yuna Ackerman