Страшные истории и мистические истории

Во времена демонических нашествий Легиона Хаоса на Дракониан, а также Восстания орков и Зверолюдов, других военных столкновений, Керикс буквально становился ареной кровопролитных битв. Линия фронта четырежды проходила через него. В результате боев, город был почти полностью разрушен, но, словно Феникс, возрождался из пепла, выстоял и выдержал немало на своей священной земле.
Керикс разделен на почти прямоугольные районы и имеет множество достопримечательностей, таких как:
Руины Саметрии - доисторическое городище. Самый знаменитый памятник Тауриды. Хотя его нынешнее состояние оставляет желать лучшего, здесь можно увидеть остатки древних храмов, фрагменты усыпальниц и дворцов правителей. По легенде, именно здесь, задолго до рождения Драконидов, положила свое начало Война Древних, когда светозарные Ангелы, дети Драконицы Магии Света, обвинили Безликих и Темных Эльфов – Шалладорай – в пособничестве Легиону Хаоса и государственной измене Дракониана;
Обелиск Славы - мемориал героям, павшим во времена первого нашествия демонического Легиона Хаоса во главе с драконом – демоном Сарефгаром, известным как Войны Пламени. По легенде, именно здесь один из драконорожденных пожертвовал собой, чтобы отразить демоническую атаку и не дать Легиону Хаоса разрушить их мир окончательно;
Митридатская лестница - была сооружена во времена царствования воспорийского короля Митридата Первого. Лестничные пролеты украшены древними статуями грифонов - главным геральдическим символом города. Искусные укротители и распорядители полетов используют прирученных грифонов для верховой езды, чаще всего - по воздуху;
Мэрия в восточной части площади Леннорн, а также и сама площадь.
Жители разных городов Дракониана уже вовсю были заняты масштабными приготовлениями к Самхейну: вырезали тыквы, подбирали соответствующие костюмы, наряды и макияж, украшали дома фигурами призраков и гирляндами пауков, во дворах - статуями призраков, скелетов и надгробий. В пекарнях готовилось тематическое угощение: желе в виде человеческих глаз, кексы, похожие на пауков и монстров, торты, из которых торчат отрубленные зеленые кисти рук...
А тем временем, ничем не примечательный город-герой Керикс встречал своих обитателей и посетителей необыкновенно теплым ясным утром. Возле посольства консул радостно пожелал доброго дня и пригласил туристов посмотреть сохранившиеся до наших дней вышеупомянутые достопримечательности. Войдя чрез главные врата, охраняемые стражниками и эльфами-часовыми, сразу погружаешься в шум городской суеты. Из Террасы Ремесленников отчетливо доносятся стук молотов, дребезжание механизмов, из ближайшего рынка на Торговом Квартале слышны крики покупателей и продавцов, звон монет... Казалось, ничто не предвещало беды.
В самом центре Керикса располагалась знаменитая трехэтажная таверна-гостиница, yправляемая двумя сестрами - хозяйкой таверны - Гейниурой и ее помощницей - Макестоной, а также их братом - Утородером, который отлучился по делам. На первом этаже таверны - холл с двумя лестницами на верхние этажи, столовая, комнаты сестер и обслуживающего персонала, вход в подвал. На втором этаже - библиотека и комнаты для постояльцев. Во все времена она отличалась от других таверн особым уютом вплоть до рокового дня, разделившего историю жителей Керикса на "до" и "после". После того, как стражники в обмундировании, зашедшие по обыкновению выпить по кружке двергвасской медовухи, ушли патрулировать город дальше, в здание таверны вошел мрачный мужчина в черном длиннополом плаще, мягкой фетровой коричневой шляпе и тяжелых рокерских ботинках. Руки, словно сделанные из костей, надежно спрятаны в карманах кожаных штанов, дабы никто из посетителей не обнаружил острые, как лезвия бритвы, когти на конечностях. Вертикальные зрачки красных глаз исподлобья рассматривали постояльцев. Таинственный незнакомец видел лица своих жертв, которые даже не подозревали, что через минуту или через две начнётся смертельная жатва.
Бармен рассказывал сидящим за столом существам различные истории. Два пирата в дальнем левом углу осушали бокалы рому. Помощница Макестона спустилась в буфет по поручению своей сестры. Это было в 11:40. Сама хозяйка таверны была на первом этаже и обслуживала гостей. За окнами шестеро детей разных рас, проживавших на верхних этажах с попечительницей сирот Дарсалией, беззаботно играли между собой в странные, только им понятные игры. Вскоре к ним присоединились другие ребята.
Буквально через шесть минут в буфете раздался мощный взрыв - рванул газовый баллон, как сообщил перепуганный посетитель, и несколько хлопков, похожих на выстрелы. Ударной волной повыбивало стекла, и двери повылетали. Огонь обжег Макестоне руку и спину. Хлопок хозяйка таверны приняла за звук петарды и сразу же побежала на улицу, чтобы сделать пару замечаний нашкодившим детям.
В это время раздалось еще три более мощных взрыва – один в холле, другой – в столовой, третий... Далее последовали монотонные звуки выстрелов, сделанных в течение минуты с разными интервалами (раз в пять-шесть секунд) и дикие крики ужаса. Постояльцы таверны-гостиницы и обслуживающий персонал, да и просто зашедшие туда посетители в панике стремились покинуть ее стены.
Растерявшиеся горожане не сразу могли понять, что происходит. Официантка Альбина, на которой просто лица не было от страха, сообщила недоумевающей хозяйке таверны о том, что взрывов было штук пять. Тех, кто находился внутри: в холле, столовой и на лестнице, отравили свинцом. Девочке две ноги сломало взрывом. Она лежала на спине, на траве и без сознания...
Кто-то успел убежать через забор. Кто-то выламывал стекла на третьем этаже и вылезал чрез окно. Хозяйка таверны обернулась, и увидела, как одна из посетительниц упала на землю и стала молить о помощи. Гейниура подбежала к ней, но кто-то с неистовой силой оттолкнул ее в сторону и заорал басом: «Беги отсюда, не то умрешь! По нам стреляют!».
В голове перепуганной женщины начался шум, перебивающий все мысли и эмоции. Она молча наблюдала, как многие из ее знакомых, гостей, с невероятной скоростью перепрыгивали через высокую каменную ограду и бросались наутек. Не помня себя от шока и страха, Гейниура и сама не поняла, как оказалась внутри.
Стремительное развитие событий вокруг таверны стало полной неожиданностью для всех: как для мирных жителей, так и для стражей порядка и эльфов-часовых. В первые полчаса воцарился жесточайший хаос: кто-то бежал, кто-то падал, многие кричали. Звуки выстрелов не прекращались ни на минуту, и казалось, что у нападавшего нескончаемый запас патронов. Хозяйка таверны стала выводить на безопасное расстояние растерявшихся и тех, кто нуждался в помощи.... И с этого момента Макестона больше не видела свою сестру.
В довершении ко всему те, кто находился внутри, увидели клубы плотного серо-черного дыма, полностью затянувшего коридоры таверны, и никто и понятия не имел, куда бежать. Толпа инстинктивно мчалась по лестнице, где часть людей, орков и эльфов, получив снаряд в спину, падала на ступени и больше не вставала...
Забаррикадированное неизвестными бандитами здание вспыхнуло. Кто-то скажет, причиной возгорания стали взрывы или горючее вещество, брошенное внутрь. Густой черный дым столбом поднимался над таверной и уже вовсю вырывался из разбитых окон. Вскоре на крыше показались и оранжево-красные языки пламени. Тем, кто на данный момент находился на первом этаже, повезло: ощутив запах гари, они легко смогли покинуть таверну. Кто находился на этаж выше, не имел шансов выжить. Свет погас, из-за едкого дыма и гари не было видно, куда бежать. Задыхаясь, они резались о стекла окон и бросались камнем вниз. Лабиринты коридоров вели буквально в никуда... Как говорится, из любого лабиринта всегда найдется выход... к минотавру! Несколько местных мужиков, устроивших типичную для всех таверн небольшую пьяную потасовку, оказались в ловушке: вокруг огонь, а единственную эвакуационную дверь на улицу они не могли открыть даже металлической арматурой.
Известно, что стены таверны-гостиницы были обиты горючим материалом – древесиной, что способствовало быстрому распространению огня, бушевавшего всю ночь. К утру одна из стен таверны начала заваливаться внутрь. А из-за сильного задымления и угрозы обрушения конструкции спасатели никак не могли добраться до комнаты на втором этаже. Именно там оказались заблокированы оставшиеся дети вместе со своей попечительницей Дарсалией.
Оторванные части тел, черепа и обугленные останки – все, что осталось от посетителей и персонала таверны. Но не только они стали жертвами стрельбы, ведущейся как внутри здания, так и снаружи, по случайным прохожим и прибывшим в первые минуты на место происшествия сотрудникам правоохранительных органов, стражам и эльфам-часовым. Под непрекращающийся ни на минуту треск автоматов, свист летящих стрел, звон мечей, бежали окровавленные дети и взрослые.
Рухнула крыша. Через несколько часов некогда великолепная и роскошная трехэтажная таверна полностью выгорела. Пол трещал и лопался пузырями. Бушующее пламя не могли потушить уже двое суток. Лишь на третий день удалось извлечь из – под завалов останки последних жертв.
Масло в огонь подливал и тот факт, что волна данной яростной стихии породила диких, вспыльчивых, необузданных слуг и творений Стихийного Дракона Огня Фойера – огненных элементалей – магических сущностей, олицетворявших её. Яростное пламя воплотилось в своих аватарах во главе с их повелителем, лордом Магмаросом, занимавшим по силе лидирующее положение. Вызов в материальную Вселенную привел элементалей в неистовый гнев, и они незамедлительно нападали на оставшихся в живых обитателей Керикса, избегая тех, кто стоек к огню, и вместо них концентрируясь на тех, кого обращали в пепел безо всяких усилий и угрызений совести.
Испытывая невероятное наслаждение от процесса горения наиболее слабых существ и объектов, огненные элементали не подпускали к таверне – гостинице даже тех, кто пытался потушить пожар. В потрескивании и шипении разбушевавшегося пламени нередко были слышны их голоса, понятные только магам - пиромантам и элементалистам. Справиться с элементалями удалось лишь всеобщими усилиями. Жители метались вокруг здания, кричали, чтобы их пустили искать их родственников. Прохожие плакали от бессилия, растягивали ковры, ловили выпрыгивавших из окон...
Вереницы карет скорой помощи, какие только были в городе, приезжали на место происшествия. Вскоре подтянулась и военная техника. Раненым помогали не только экстренные службы, но и случайные прохожие, которые не смогли остаться в стороне. Тем временем сообщили о первых пятнадцати погибших. Помощница убитой насмерть Хозяйки Таверны, сестра Макестона рассказала о том, что видела: «Сестру мою убили насмерть. Трупов полно. Детей, взрослых.. Настоящий геноцид! Ворвались, понимаешь, ровно через пять минут после того, как я в буфет отлучилась... По просьбе Гейни... Взорвали холл, вестибюль, столовую... Бегали с автоматами по всей таверне... Открывали комнаты для постояльцев, сломали люк, ведущий в винный погреб, даже вход на сеновал выломали...Распотрошили склад, выбили окна... Убивали всех, кого могли найти, палили из разбитых окон по мирным жителям...»
Кто именно стрелял, женщина не уточнила. Эльф Майевнур, зашедший «глотнуть рому» и чудом оставшийся в живых, подтвердил ее слова. Тут же доложили о внезапном прибытии градоначальника Энрика, не без удивления осмотревшего прогоревшее здание. Он первым заявил, что виновником случившегося оказался некий 18-летний Ладислаус Р., которого обнаружили мертвым на втором этаже, в уцелевшей библиотеке средь обломков. Парень лежал в обнимку с оружием. На нем была белая футболка с темной надписью «Ненависть», черные брюки, аккуратно заправленные в новенькие берцы; на левой руке – черная полуперчатка. Голова – разбита. Книга прикрывала два огнестрельных ранения в бок. По городу вихрем пронесся слух, что, скорее всего, он свел счеты с жизнью.
Тем временем в срочном порядке в Керикс на место жительства предполагаемого преступника и место происшествия выехали криминалисты для расследования. Сгоревшую таверну оцепили. Отца Ладислауса Р. взяли под стражу и привели на допрос, на котором тот дал показания о своем сыне. Он рассказал, что с Ладислаусом было тяжело общаться, и признался, что их отношения были напряженными в течении нескольких лет. Родитель знал об увлечениях сына оружием, однако подчеркнул, что юноша был воспитанным и не проявлял агрессию.
Пока детективы изучали обстановку в семье Р., тщательно осматривали почти каждый угол таверны, ближе к вечеру первоначальная и правдоподобная версия случившегося была изменена. Но, как бы ни назвали, легче и спокойнее от этого не становилось.
Позже, возле здания Посольства были вывешены первые списки пострадавших, которые обновлялись через каждые пять минут. Свидетели и очевидцы говорили, что видели в здании двух вооруженных незнакомцев, стрелявших по всем, кто попадется на пути. Вскоре пополз по городу новый, более тревожный слух о том, что одному из бандитов перед началом пожара, удалось скрыться.
По всему городу начали закрывать учреждения. Привычный шум сразу утих. Торговцы и ремесленники прекращали свою деятельность, хотя рабочий день еще не подошел к концу. В местных школах и садах детей отдавали лично родителям, и под присмотром стражников и эльфов-часовых провожали до дома. Все улицы города заполонили полицейские, патрулировавшие каждый район. Главным шерифом города был объявлен комендантский час. Жителям строго-настрого запретили покидать свои дома.

Семьдесят семь эльфийских, орочьих и человеческих судеб, неповинных жизней. Те, кто это сделал, чьих имен нет и никогда не будет в списке погибших, в последние недели выходили на улицу, как на полигон - проверяли свой маршрут, вычисляли пути отхода и не смотрели горожанам в глаза, не расспрашивали о будущем, которого хладнокровно и безжалостно их лишили. Жители представлялись им лишь мишенями для стрельбы в упор, без бессмертной души, мечтаний и чувств.

В пятницу прошла церемония прощания с жертвами на центральной площади города. Утром 19 октября керикское небо заволокло тучами. По туманным улицам города нескончаемой вереницей скорби шли сотни горожан с искусственными и живыми траурными цветами в руках и лапах. Некоторые по пути останавливались, чтобы собраться с мыслями и чувствами, негромко разговаривали между собой. Почти для каждого из них эта ужасная трагедия была воспринята как личная утрата. Примерно с 9:30 с разных сторон обитатели Керикса и всего Дракониана стягивались к площади Леннорн, напротив злополучной таверны, чтобы почтить память.

Первоначально отпевать жертв хотели в соборе Света от Света, но вскоре стало ясно, что весь народ в нем просто не поместится. На столы, покрытые багряной плащаницей, было поставлено около 64 закрытых гробов. Около каждого из них - портреты погибших и таблички с именами и фамилиями. Жители несли столько цветов и свечей, что они едва помещались на гробах и столиках, возле которых стояли часовые и стражники в обмундировании с ритуальными венками с черными лентами и розами алого цвета, символизировавшими мученическую смерть.

Прощальная церемония началась с выступления политических деятелей, которые выразили глубочайшие соболезнования и возложили цветы у фасада выгоревшего здания. После них произнес речь посетитель таверны-гостиницы - Алекс. Подходя к зданию, он услышал громкий взрыв. Когда из окон стали выпрыгивать другие обитатели Керикса, он стал помогать всем, кто остался в живых. От волнения и страха Алекс долго не мог говорить и только после продолжительной паузы произнес, что до сих пор не может поверить в случившееся.

Жрецы Драконьего Культа, а их было около двадцати, примерно с 10:00 служили панихиду по "невинно убиенным" и молили Богов-Драконов простить погибшим все их "вольныя и невольныя грехи". Они проходили по площади с молитвенниками и кадили над гробами. Внезапно среди облачного дня заблистал несказанный свет, пред которым померкло множество пылающих поминальных свечей. Те, в чьих руках в это время находилась камера, буквально онемели, ибо на их глазах стало происходить нечто необыкновенное. На снимках четко было видно, как множество небесных бесплотных сил, ниспосланных к невинным душам Драконицей Магии Света, забирали несчастных с собой и сопровождали их в райские сады Калестис-Урбс. И тотчас раздалось дивное ангельское песнопение, которое вторило молитвам Жрецов. Жителей Керикса объял благоговейный страх.

Убитого Рудена Драконий Жрец Марлен попросил всех присутствующих проводить мальчика с должными почестями. Время от времени, откуда-то издалека, заглушая светозарных Ангелов, доносился громкий женский плач, на который сбегались и бестолково суетились врачи со стаканом воды. Вскоре, около 12 часов дня кто-то провозгласил, что дальше прощание с погибшими будет проходить на центральном кладбище, где и будет происходить их погребение. Родственники взяли огромную охапку цветов. Военные,- числoм 122 - подняли закрытые гробы, чтобы погрузить их в выстроившиеся вереницей катафалки. Жрецы с кадилами и обитатели Дракониана со свечами и ритуальными венками зашагали вблизи, окружая одр. Тут же заиграл траурный оркестр, и толпа керикчан, треургусцев и жителей иных городов медленно двинулась за торжественным шествием, направлявшeмся чрез Керовскую улицу. Над одром и провожающими появился облачный круг, напоминавший венец и озаренный необыкновенно светлым сиянием. А в облаках, во всеуслышание наполняя воздух, раздавалось дивное ангельское пение. Этот облачный венец плыл по воздуху над жителями и их погибшими согражданами вплоть до самого места погребения, точно стеной, окружив их; все это время не прекращалось и ангельское пение.

На третий день, на кладбище, где в один ряд были погребены все жертвы кровавого побоища, был установлен народный мемориал - Древо Скорби - бронзовую композицию, представляющую собой ствол дерева из четырех женских и шести мужских фигур, крона которого образована их распростёртыми руками, держащие ангелов, что олицетворяют погибших детей. Белоснежные фигурки ангелочков в струящейся одежде выставлены вдоль невысокой ограды, восседают на постаментах между могилами. Надгробий столько, что красные мраморные плиты почти заходят за горизонт.

Во дворе больницы, где находились пострадавшие от перестрелки, люди, жрецы и священники Драконьего Культа и эльфы дежурили всю ночь. Ждали, что скажут врачи, надеясь получить хоть какую-то информацию о состоянии здоровья своих родных. И без того мрачный двор наполнился стойким запахом валерьянки и корвалола. Сторож Зендадаар как-то отрешенно говорит, что в больницу весь день поступает огромное количество раненых. Возле входной двери в приемное отделение – два военных в форме - Дартарий и Коринар. Они никого не впускают внутрь, даже родственников. Раз в пятнадцать– двадцать минут то и дело из нее выходила полная русая женщина с пухлыми румяными щеками в белом халате. Имя ей - Пульмонария. Вместе с другим персоналом реанимации она не отходила от пострадавших ни на минуту. "Состояние многих пациентов крайне тяжелое, - констатировала она. - Многие без сознания. Раны у всех очень серьезные – колото-резаные, у многих ожоги сильные, ампутация конечностей... На операционном столе умерли три девочки, хирург просил мeня сообщить их родителям об этом. Вы не представляете, как это тяжело".

Кажется, весь город пришел на опознание раненых. Жители держались из последних сил. В момент наступления звенящей тишины через несколько минут раздается пронизывающий до костей женский крик. Потом на плач срываются все.

Адеана оказалась в эпицентре взрыва. Вместе с подругой Максдерой она обедала в таверне. И вдруг - дым, гарь, крики отчаяния и страх. От страшного хлопка оглушило. Взрывной волной отбросило на несколько метров. С переломом ноги и порезами от стекол Адеана едва успела вырваться наружу. Истекая кровью, Максдера, раненая стрелками одной из первых, самоотверженно пыталась вывести постояльцев, обслуживающий персонал, да и просто случайных прохожих из здания таверны, покуда всепожирающее пламя, возникшее от взрыва газа, вконец не заключило несчастную в свои смертоносные объятия. Чтобы отвлечь внимание стрелка и дать возможность спастись остальным, те, кто уже успел выбраться, забрасывали убийцу камнями и тухлыми помидорами, что не сработало, и прицельный огонь стал вестись не внутри здания, а снаружи. Пальба из окон с выбитыми стеклами неумолимо скашивала детей, взрослых, двергов, эльфов - всех тех, кто в это время оказался в зоне боевых действий.

Одна за одной кареты скорой помощи подъезжали к приемному отделению. Привозили раненых. В двух шагах от больницы - медицинский колледж, студенты которого и оказывали первую помощь пострадавшим. Дрожащими руками они перевязывали раны и ставили капельницы. Переломы, повреждения внутренних органов, ожоги и контузии. Раненых привозят даже не на носилках, которых на всех не хватало, - на выбитых дверях.
Все операционные - на шестом этаже. Раненых и пострадавших поднимали на руках по лестнице. Операции не прекращались всю ночь.

Возле здания таверны и под окнами больницы - десятки обитателей Керикса, которые безуспешно пытались прояснить судьбу своих родных. Не хватает слов, чтобы выразить горе. И не хватает слез. В списках погибших - 28 человек, 40 эльфов, 7 орков и 6 двергов. 29-й - тот, кто устроил весь этот ад - 18-летний Ладислаус.

Лишь спустя десять лет Дракониан содрогнется от ужаса, узнав, что знаменитый серийный убийца, чье имя стало зловеще-нарицательным, Джаррод Чикантилос, по прозвищу Красный Зверь, Треургусский Потрошитель, Хозяин Леса, на счету которого около 1012 жертв, зашел в эту самую таверну с охотничьим ружьем, с которым практически не расставался, и в коридоре между 2 и 3 этажами открыл огонь по пришедшим отдохнуть жителям. Одна из пуль попала в газовый баллон, после чего прогремел мощный взрыв.
Перепуганные посетители - люди и эльфы выбегали на улицу, многие прыгали из окон. Нападающий продолжал вести прицельный огонь по всем, кто был в его зоне видимости. После совершенного преступник скрылся в лесополосе в неизвестном направлении. Оружие Чикантилос, по словам следователя Эмирхана, попросту отобрал у Лесника, натравившего на него волков и тем самым пополнившего жуткий список его жертв.