Ей показалось, что она вошла не в пещеру, а внутрь какого-то существа; дампир боялась даже притрагиваться к стенам, состоящим из мягких тканей, по ощущениям похожим на губку: стоило ей коснуться пальцами хоть чего-то в этом месте, оно начинало двигаться, а потом успокаивалось, и это настораживало. Весь комплекс был усеян множественными гнёздами с паразитическими тварями; освещение придавали неизвестные науки породы, похожие на небольшие камни инопланетного происхождения – словно метеориты, которые держали сухие ветви, похожие на руки, но светящиеся ярко разными цветами: фиолетовым, оранжевым, зелёным... Дампиру было некомфортно; Рейн не хотела думать, что оказалась во внутренностях гигантского монстра – иначе это был бы не очень приятный сюрприз. Стараясь сосредоточиться только на миссии, она продолжала свой путь, спрыгивая вниз, с обрыва, прямиком на строительные леса, коих здесь было построено великое множество – целые системы для изучения древнего храма. Немцы сражались с многочисленными даемитами, жившими в этом жутком месте; настоящие, они отличались от своих собратьев, которые явно были усовершенствованы доктором Менгеле: Рейн притаилась, внимательно наблюдая за исходом битвы между червями и фашистами.
У чистых монстров был деформирован череп – вместо идеального, как у младенца, у них был плоский затылок, лобная часть или макушка – как будто в детстве к ним привязывали деревянные палки, чтобы голова приняла определённую форму; также их отличал более тёмно-бордовый цвет и невозможность порабощать человеческих носителей – слабее своих собратьев, но целым скопом они могли задушить или закусать до смерти жертву. Как тараканы – выползали из своих гнёзд, почуяв человеческое мясо. На Рейн они тоже позарились, но тут же были наколоты на клинки, как на шампур – дампир даже не повернулась в их сторону, услышав, как, шипя, к ней подползали несколько обитателей храма – пара ловких движений, и они мертвы. Эти мелкие паразиты не преграда, если они действовали поодиночке. По крайней мере, пока. Полукровка выпрыгнула из своего укрытия, побежала по строительным лесам, выстреливая то в немцев, то в даемитов; конструкция древнего храма напоминала огромную башню, к которой соединялось растущие отовсюду в хаотичном порядке ветви, ведущие в неизвестные направления. Но вот то, что настроили немцы, поднималось в определённое место; полукровка бегала по ступеням лестниц, выстреливая в бочки с горючим, поднимая столбы огня, в которых пропадали как чистые даемиты и их более уникальные собратья, так и зазевавшиеся фрицы. Рейн не хотела, но пришлось отступить, когда к ней вышли уже заражённые симбиозом фашисты, стрелявшие в неё полуавтоматами и пулемётом; она прыгнула на одну из ветвей, которая, почувствовав на себе лишний балласт, начала колыхаться, будто хотела вытряхнуть чужака с себя. Только от одной мысли о том, что это – тоже часть живого организма, полукровке становилось тошно.
Но она продолжала бежать по натянутым тросам живой пещеры, вскоре спрыгивая на помост, откуда шёл тоннель, освещённый уже обычными факелами – там что-то было. Рейн с двух рук стреляла по солдатам, даемитам, всех отправляя на тот свет; она еле поспевала осматривать окружение того странного места, в котором находилась: спускалась вниз всё это время, чтобы потом вновь подняться наверх. До самого потолка возвышался столб, вокруг которого росли органические штыри – на них висели тела уже разложившихся людей – похоже, сюда спускались не только фрицы, но и обычные рабочие, желавшие поживиться на древних сокровищах в забытых временем землях, а потом продать награбленное на чёрном рынке за баснословные деньги. Глупцы и безумцы.
Всех их ждала погибель.
Отпрыгивая в сторону, чуть не став жертвой даемита, Рейн выстрелила в него несколько раз, а затем, вдобавок, насадила на гарпун, и кинула монстра на торчащий штырь его собственного дома; и посмотрела наверх, наблюдая в огромном столбе, закрытый, будто клыками, проход, освещённый ярко-зелёным цветком-глазным яблоком; если так посудить, то где был этот мутант, там и находился выход. По крайней мере, так Рейн хотелось предполагать. Полукровка, не раздумывая, прыгнула на одну из ветвей; та стала колыхаться, стоило ей почувствовать на себе какую-то тяжесть и острые каблуки. Дампир, устояв на месте, стала бежать вдоль них, перепрыгивая с одной на другую; чем дальше она пробиралась, тем сильнее ей не хотелось смотреть вниз – она была слишком высоко. И единственным препятствием служили лишь высохшие от старости коконы растений, из которых, судя по всему, и рождались эти уродливые червеобразные твари.
Она добралась до самого верха. Странное растение, увидев Рейн, тут же поспешило закрыться кожными лепестками; дампир усмехнулась: казалось, что эти странные существа могли общаться телепатически, или же передавали информацию по вот этим ветвям, напоминающим больше нервные нити; полукровка топнула ногой, и органический трос под ней сильно заволновался, и цветок, удивлённый такому нахальству, раскрылся, обнажая глазное яблоко с неоново-зелёным зрачком. Девушка быстро достала пистолет Walthurm PP и выстрелила точно в живую линзу; мутант-цветок завопил и спрятался в своём коконе, а под ним, те острые шипы, закрывающие проход, открылись, и дампир прыгнула внутрь и... покатилась вниз по горке.
Она не знала, сколько падала по времени; весь её костюм покрылся неприятной слизью; Рейн еле подавила в себе рвотные рефлексы и всё же, упав на колени, поднялась, посмотрев наверх: обратного пути нет. Но повторять подобные аттракционы ей совершенно не хотелось. И теперь ей мерзко от того, что с ней стало. Хотя она знала, что не стоило отвлекаться на такое – впереди, возможно, будет что хуже. Отряхнувшись кое-как от противной липкой субстанции, Рейн, выдохнув, подошла к ещё одной живой двери и, разрубив ту клинками на куски, прошла внутрь.
Веселье только начиналось.
Но она продолжала бежать по натянутым тросам живой пещеры, вскоре спрыгивая на помост, откуда шёл тоннель, освещённый уже обычными факелами – там что-то было. Рейн с двух рук стреляла по солдатам, даемитам, всех отправляя на тот свет; она еле поспевала осматривать окружение того странного места, в котором находилась: спускалась вниз всё это время, чтобы потом вновь подняться наверх. До самого потолка возвышался столб, вокруг которого росли органические штыри – на них висели тела уже разложившихся людей – похоже, сюда спускались не только фрицы, но и обычные рабочие, желавшие поживиться на древних сокровищах в забытых временем землях, а потом продать награбленное на чёрном рынке за баснословные деньги. Глупцы и безумцы.
Всех их ждала погибель.
Отпрыгивая в сторону, чуть не став жертвой даемита, Рейн выстрелила в него несколько раз, а затем, вдобавок, насадила на гарпун, и кинула монстра на торчащий штырь его собственного дома; и посмотрела наверх, наблюдая в огромном столбе, закрытый, будто клыками, проход, освещённый ярко-зелёным цветком-глазным яблоком; если так посудить, то где был этот мутант, там и находился выход. По крайней мере, так Рейн хотелось предполагать. Полукровка, не раздумывая, прыгнула на одну из ветвей; та стала колыхаться, стоило ей почувствовать на себе какую-то тяжесть и острые каблуки. Дампир, устояв на месте, стала бежать вдоль них, перепрыгивая с одной на другую; чем дальше она пробиралась, тем сильнее ей не хотелось смотреть вниз – она была слишком высоко. И единственным препятствием служили лишь высохшие от старости коконы растений, из которых, судя по всему, и рождались эти уродливые червеобразные твари.
Она добралась до самого верха. Странное растение, увидев Рейн, тут же поспешило закрыться кожными лепестками; дампир усмехнулась: казалось, что эти странные существа могли общаться телепатически, или же передавали информацию по вот этим ветвям, напоминающим больше нервные нити; полукровка топнула ногой, и органический трос под ней сильно заволновался, и цветок, удивлённый такому нахальству, раскрылся, обнажая глазное яблоко с неоново-зелёным зрачком. Девушка быстро достала пистолет Walthurm PP и выстрелила точно в живую линзу; мутант-цветок завопил и спрятался в своём коконе, а под ним, те острые шипы, закрывающие проход, открылись, и дампир прыгнула внутрь и... покатилась вниз по горке.
Она не знала, сколько падала по времени; весь её костюм покрылся неприятной слизью; Рейн еле подавила в себе рвотные рефлексы и всё же, упав на колени, поднялась, посмотрев наверх: обратного пути нет. Но повторять подобные аттракционы ей совершенно не хотелось. И теперь ей мерзко от того, что с ней стало. Хотя она знала, что не стоило отвлекаться на такое – впереди, возможно, будет что хуже. Отряхнувшись кое-как от противной липкой субстанции, Рейн, выдохнув, подошла к ещё одной живой двери и, разрубив ту клинками на куски, прошла внутрь.
Веселье только начиналось.