- Эй... Тут есть кто живой? - с надеждой крикнула я в приотворенную дверь старинной хижины.
- А кто нужен? - из-за двери показалась старушка в грязном сером фартуке, надетом поверх давно выцвевшего желтого сарафана.
- Слава Богу, - облегченно вздохнула я, - мне помощ нужна!
Старушка подозрительно взглянула на меня, затем проговорила чуть слышно:
- Входи.
Я не заставила ее повторять дважды и вошла. В хижине пахло сушеным луком и какими-то мне не знакомыми травами.
- Мне телефон нужен.
- А кому он не нужен?
- У вас он есть?
- Да откуда ж у меня-то телефон?
Мои оптимистические надежды рушились с каждой минутой, проведенной в компании этой странной старушки.
- А до города отсюда далеко?
- А мне по чем знать? Я тут живу, меня не интресесуют подобные вопросы.
- А кто нужен? - из-за двери показалась старушка в грязном сером фартуке, надетом поверх давно выцвевшего желтого сарафана.
- Слава Богу, - облегченно вздохнула я, - мне помощ нужна!
Старушка подозрительно взглянула на меня, затем проговорила чуть слышно:
- Входи.
Я не заставила ее повторять дважды и вошла. В хижине пахло сушеным луком и какими-то мне не знакомыми травами.
- Мне телефон нужен.
- А кому он не нужен?
- У вас он есть?
- Да откуда ж у меня-то телефон?
Мои оптимистические надежды рушились с каждой минутой, проведенной в компании этой странной старушки.
- А до города отсюда далеко?
- А мне по чем знать? Я тут живу, меня не интресесуют подобные вопросы.
Я молча уставилась в пустоту. Сказать мне было нечего. Еще никогда в жизни я не была в таком отчаянье. Все словно встало с ног на голову.
- Мне нужна вода. У вас есть?
- Конечно. Я принесу.
Старушка ушла, оставив меня одну. Тут давольно мерзко. Из мебели только старая, изъеденная молью софа и самодельный стол со сломанной ножкой.
Это что еще такое... Все расплывается... Моя голова... Только не это...
Я провалилась во тьму.
Открываю глаза. Не могу пошевелиться. Руки связаны, ноги, чувствую, тоже. Тяжало дышать. Воздух спертый и пропитан гнилью. Тяжелый капли, падая с сырого потолка эхом растворялись в тишине. Чувство такое, словно головой ударилась. Ничего не вижу перед собой. Зажмурилась, а затем снова открыла глаза. Да, так лучше. Гораздо лучше.
Где я нахожусь - мне не ясно. Похоже в каком-то заброшенном амбаре. Лучи заходящего солнца едва просачиваются через единственное к тому же заколоченное досками окно. Что за звук? О, нет... Кажется, сюда кто-то идет! Что мне делать? Сделаю вид будто бы не приходила в сознание.
Кто-то осторожно подошел ко мне. Я слышу его хриплое дыханье, чувствую его хищнический инстинкт. Его шершавые пальцы осторожно убрали мой волосы, спадавшие на лицо.
Постояв надо мною еще около минуты этот кто-то медленно, неуклюже шаркая ногами о деревянный пол, направился к выходу. Я слегка приоткрыла глаза и едва не вскрикнула от ужаса. К счастью, я увидела его только со спины, но того, что я увидела, мне хватило, чтобы мое сердце перекочевало в пятки.
Это был высокорослый человек. Первое, что пробудило во мне дикий ужас было то, что на нем практически не было одежы, за исключением набедренной повязки. Она была сшита из кусков полусгнившей человеческой кожи. Его тело было таким, словно его обладатель был мертв уже около месяца. Кое-где куски его кожи просто отделялись от тела. Левая рука безжизненно свисала на боку. Приглядевшись, я заметила, что это была не его рука, поскольку она была пришита и была гораздо меньше правой, в которой он держал большой топор, с которого маленькими капельками стекала ярко-красная кровь.
Едва он скрылся за дверным проемом, я присела и начала что есть сил дергать зубами веревку, которой были перевязаны мои руки. Слезы градом стекали по моим щекам. Мне немедленно нужно убираться отсюда. Я не хочу, чтобы моя кожа послужила материалом для его одежды. И это лучшее, что может о мной случиться.
- Мне нужна вода. У вас есть?
- Конечно. Я принесу.
Старушка ушла, оставив меня одну. Тут давольно мерзко. Из мебели только старая, изъеденная молью софа и самодельный стол со сломанной ножкой.
Это что еще такое... Все расплывается... Моя голова... Только не это...
Я провалилась во тьму.
Открываю глаза. Не могу пошевелиться. Руки связаны, ноги, чувствую, тоже. Тяжало дышать. Воздух спертый и пропитан гнилью. Тяжелый капли, падая с сырого потолка эхом растворялись в тишине. Чувство такое, словно головой ударилась. Ничего не вижу перед собой. Зажмурилась, а затем снова открыла глаза. Да, так лучше. Гораздо лучше.
Где я нахожусь - мне не ясно. Похоже в каком-то заброшенном амбаре. Лучи заходящего солнца едва просачиваются через единственное к тому же заколоченное досками окно. Что за звук? О, нет... Кажется, сюда кто-то идет! Что мне делать? Сделаю вид будто бы не приходила в сознание.
Кто-то осторожно подошел ко мне. Я слышу его хриплое дыханье, чувствую его хищнический инстинкт. Его шершавые пальцы осторожно убрали мой волосы, спадавшие на лицо.
Постояв надо мною еще около минуты этот кто-то медленно, неуклюже шаркая ногами о деревянный пол, направился к выходу. Я слегка приоткрыла глаза и едва не вскрикнула от ужаса. К счастью, я увидела его только со спины, но того, что я увидела, мне хватило, чтобы мое сердце перекочевало в пятки.
Это был высокорослый человек. Первое, что пробудило во мне дикий ужас было то, что на нем практически не было одежы, за исключением набедренной повязки. Она была сшита из кусков полусгнившей человеческой кожи. Его тело было таким, словно его обладатель был мертв уже около месяца. Кое-где куски его кожи просто отделялись от тела. Левая рука безжизненно свисала на боку. Приглядевшись, я заметила, что это была не его рука, поскольку она была пришита и была гораздо меньше правой, в которой он держал большой топор, с которого маленькими капельками стекала ярко-красная кровь.
Едва он скрылся за дверным проемом, я присела и начала что есть сил дергать зубами веревку, которой были перевязаны мои руки. Слезы градом стекали по моим щекам. Мне немедленно нужно убираться отсюда. Я не хочу, чтобы моя кожа послужила материалом для его одежды. И это лучшее, что может о мной случиться.
таня