Дело было зимой 2007 года, Белоруссия, город Гродно. С другом задумали кое-что, но нужно было выждать время, решили обождать в машине. На улице Победы, что вовсе не на окраине, есть кладбище, первые захоронения еще конца 19 века, но подхоранивают до сих пор. С одной стороны кладбища автошкола, с другой - предприятие, с третьей - гаражи, ну и смотрят могильные плиты, соответственно, на дорогу.
Не сказать, что дорога безлюдная: и машины ездят, и люди ходят, но инфраструктурой в целом тот райончик обделен, поэтому движение все больше днем. И вот устроились мы с ним в авто, заводимся периодически, греемся, метрах в 50 от оградки, лицом к могилкам, сидим, о разном говорим, я за рулем, товарищ рядом. Времени часов 11 вечера. Просидели минут 30, думаем, еще минут 20 и ехать можно. Я ему фильм про магию Вуду рассказываю, "Змей и радуга" называется, ну и посматриваю в сторону кладбища периодически и вдруг краем глаза, чуть в стороне, замечаю движение.
Не сказать, что дорога безлюдная: и машины ездят, и люди ходят, но инфраструктурой в целом тот райончик обделен, поэтому движение все больше днем. И вот устроились мы с ним в авто, заводимся периодически, греемся, метрах в 50 от оградки, лицом к могилкам, сидим, о разном говорим, я за рулем, товарищ рядом. Времени часов 11 вечера. Просидели минут 30, думаем, еще минут 20 и ехать можно. Я ему фильм про магию Вуду рассказываю, "Змей и радуга" называется, ну и посматриваю в сторону кладбища периодически и вдруг краем глаза, чуть в стороне, замечаю движение.
Перевожу взгляд, – человек. Руки, ноги, голова, все просматривается. Лицо, однозначно, белеет, но не рассмотреть. Кисти рук белеют тоже. Но двигается фигура странно очень, словно приставными шагами (между стволами деревьев, кроны спилены, стволы торчат), и будто над землей. Т.е., чтобы понятнее, к нам лицом, но не вперед-назад, а вправо-влево и как-то плавно очень. Даже показалось, что высматривает на дороге или у нас в машине что-то. Я рассказ не прерываю, смотрю и говорю. Кажется, думаю. Поморгала на всякий случай, но нет, фигура на месте, смотрит в нашу сторону. Поворачиваюсь к приятелю, он тоже туда смотрит.
– Ты видишь? – спрашиваю.
– Да, – говорит. И описывает ровно то, что вижу я.
Поворачиваюсь в сторону кладбища, фигура не исчезла. И, по-моему, именно в этот момент мне стало страшно. Очень. Я схватилась за ключ, машина завелась без проблем, кручу руль в сторону дороги и застреваю с снегу. Машина глохнет. Мы переглянулись.
– Может, давай ближе подойдем, посмотрим? – предлагает приятель.
Смотрим туда, а эта штука уже возле самой оградки, метрах в 10 от нас, не прозрачная, не дымчатая, а реальная, человеческая. Те же движения, все видно отчетливо, но черт лица по-прежнему не разобрать. Тут нас и дернуло. Завела я машину и со страха вырулила-таки из сугроба. Выезжаем на дорогу, смотрим на кладбище, нет там никого. И тут слышим скрежет какой-то сверху, будто мой ржавый люк открывается. Головы подняли – ничего. Домой ехали с таким ощущением, будто сверху само Зло над машиной. Было колоссальное ощущение присутствия чего-то настолько недоброго, что страх ощущался физически. Приехали, машину загнали в гараж и только там рассмотрели глубокую царапину по всей длине крыши авто, словно гвоздем кто протянул из пакости.
Назавтра не смогли не вернуться туда (за ночь появилась теория про пьяного бомжа). И что же? Снег девственный, следов никаких нигде, сугробы едва ли не выше могильных плит. Разрыли слегка в том месте, где видели это "что-то". Мужчина там похоронен, католик (надпись на кресте на польском языке). Прожил он 37 лет, как надпись гласит, и умер за 4 месяца до нашего визита. Все.
– Ты видишь? – спрашиваю.
– Да, – говорит. И описывает ровно то, что вижу я.
Поворачиваюсь в сторону кладбища, фигура не исчезла. И, по-моему, именно в этот момент мне стало страшно. Очень. Я схватилась за ключ, машина завелась без проблем, кручу руль в сторону дороги и застреваю с снегу. Машина глохнет. Мы переглянулись.
– Может, давай ближе подойдем, посмотрим? – предлагает приятель.
Смотрим туда, а эта штука уже возле самой оградки, метрах в 10 от нас, не прозрачная, не дымчатая, а реальная, человеческая. Те же движения, все видно отчетливо, но черт лица по-прежнему не разобрать. Тут нас и дернуло. Завела я машину и со страха вырулила-таки из сугроба. Выезжаем на дорогу, смотрим на кладбище, нет там никого. И тут слышим скрежет какой-то сверху, будто мой ржавый люк открывается. Головы подняли – ничего. Домой ехали с таким ощущением, будто сверху само Зло над машиной. Было колоссальное ощущение присутствия чего-то настолько недоброго, что страх ощущался физически. Приехали, машину загнали в гараж и только там рассмотрели глубокую царапину по всей длине крыши авто, словно гвоздем кто протянул из пакости.
Назавтра не смогли не вернуться туда (за ночь появилась теория про пьяного бомжа). И что же? Снег девственный, следов никаких нигде, сугробы едва ли не выше могильных плит. Разрыли слегка в том месте, где видели это "что-то". Мужчина там похоронен, католик (надпись на кресте на польском языке). Прожил он 37 лет, как надпись гласит, и умер за 4 месяца до нашего визита. Все.
Лим