Сегодня день был дождливым, а вечером небо стало проясняться, показывая полнолуние.
Я стояла возле одной старой многоэтажки, и, как всегда, ждала свою жертву. На пятом этаже горел свет, а из открытого окна доносились ржачи этих крыс. Что же с ними такое? Они вообще не замечают пропажи своих друзей? Неужели они действительно такие глупые?
Через полчаса голоса стихли, но перед этим я услышала, что одному из них пора уходить. Что ж, я вышла из машины с битой, веревками и скотчем, а затем спряталась за дверь подъезда, ожидая свою жертву, как паук ждет насекомых.
Сначала вышла девушка, но я не придала этому никакого значения, я просто ждала. Девушка, которая курила сигарету, подскользнулась на луже и ругнулась матом... мужским голосом. Это был тот самый голос, обладатель которого предупредил о своем уходе. Просто у этого парня были довольно длинные волосы, из-за чего я спутала его с девушкой.
Он был довольно далеко от меня, поэтому мне пришлось, как бы смешно это не звучало, подбежать к нему на цыпочках, но зато результат был тот же. Я закинула его в багажник не связав, так как я заметила тени, идущие в мое направление. Я по быстрому завела машину и уехала оттуда надеясь, что этот парень не проснется.
Я стояла возле одной старой многоэтажки, и, как всегда, ждала свою жертву. На пятом этаже горел свет, а из открытого окна доносились ржачи этих крыс. Что же с ними такое? Они вообще не замечают пропажи своих друзей? Неужели они действительно такие глупые?
Через полчаса голоса стихли, но перед этим я услышала, что одному из них пора уходить. Что ж, я вышла из машины с битой, веревками и скотчем, а затем спряталась за дверь подъезда, ожидая свою жертву, как паук ждет насекомых.
Сначала вышла девушка, но я не придала этому никакого значения, я просто ждала. Девушка, которая курила сигарету, подскользнулась на луже и ругнулась матом... мужским голосом. Это был тот самый голос, обладатель которого предупредил о своем уходе. Просто у этого парня были довольно длинные волосы, из-за чего я спутала его с девушкой.
Он был довольно далеко от меня, поэтому мне пришлось, как бы смешно это не звучало, подбежать к нему на цыпочках, но зато результат был тот же. Я закинула его в багажник не связав, так как я заметила тени, идущие в мое направление. Я по быстрому завела машину и уехала оттуда надеясь, что этот парень не проснется.
Приехав на дачу, которая начала ассоциироваться у меня как место для пыток, я так же со спешкой связала его на всякий случай, чтоб он не очнулся в тот момент, когда я буду его привязывать. На этот раз я не использовалась я для заклеивания рта, я смогла заткнуть его рот веревками и плотно зафиксировать узлы. Кажется, у него потом долго следы будут на лице.
16.04.18
Утром я проснулась сама, без посторонних звуков. Неужели тот еще в отключке? Ну и ладно, мне все равно нужно ехать в город и прикупить кое-какие миленькие вещички, которые доставят массу боли, да и заправиться нужно для следующих походов.
Список покупок: гвозди (старые ушли вместе со второй «игрушкой» в воду), взрывчатки и шприцы.
Что ж, месть – штука дорогая, оказывается, но она того стоит. Мне пришлось дважды заправляться и объехала почти весь город, но все же с успехом для себя нашла все необходимое, и теперь я с нетерпением жду предстоящее дело. Я даже немного удивилась, как я способна на такие ужасы, но это уже не имело значения. Когда убивают близкого тебе человека, твое сердце превращается в кусок нетающего льда, жаждущий самой свирепой мести, как и в моем случае.
Приехав обратно, я буквально вырвалась из машины и потащила все это домой. Спешно переоделась в свой костюм палача и, захватив все принадлежности, твердым шагом направилась в подвал, где кого-то ожидала долгая и очень мучительная смерть.
Да, парень пришел в себя, пока я бегала по магазинам (хах, а еще все говорят, что девичий шоппинг бесполезен). Что странно, он не мычал, даже не пытался вырваться, а только мотал головой, пытаясь каким-то странным образом снять с себя повязку для глаз.
Я не стала ждать. Подошла к нему и сорвала с него тряпье, которое мешало видеть. Тут же на меня устремились испуганные серые глаза. Волосы у него были темно-русые и свисали до его живота.
Далее я разрезала веревки, которые мешали ему говорить и, как позже выяснилось, мычать.
– Ну здрасьте. – он не решался произносить ничего, мне пришлось начать диалог самой. – Как дела? Как жизнь твоя, которая вот-вот подойдет к своему долгожданному концу, а? Чего молчишь, испугался?
– К... кт... о ты?!... – я ждала этот банальнейший вопрос.
– Твой палач. – ответила я. – Готов познать настоящее страдание?
– Страдание?! – он явно испугался, его голос начал наполняться страхом. Мне это нравилось. – Где я?! Где мои друзья?!
– Ну... – я нарочно растянула, – двое уже плавают, и ты тоже будешь плавать.
– Ты сумасшедшая?! Быстро отпусти меня!
Я рывком повернулась к нему и вмазала в челюсть, выбив один нижний зуб.
– Разве не помнишь случившееся пару недель назад? – я скрежетала зубами от гнева. – Твои дружки лишили жизни моего брата!
Он заметно расплылся в довольной улыбке.
– Я знаю, – ответил он, улыбаясь, – Я сказал друзьям поиздеваться над ним и его глупой не... – я оборвала его очередным мощным ударом в нос.
– Не смей так говорить! – крикнула я. – Я - его сестра, и ты пожалеешь, что сказал мне о своей идее!
– Ха-ха-ха-ха!! Девочка, у тебя кишка тонка что-либо сделать со мной. Ты просто разбила мне нос и выбила зуб, но это ничего не доказывает. А теперь будь хорошей дурочкой, развяжи меня и мы вместе займемся кое-чем интересным.
– Кишка тонка, говоришь? – я взяла с пола грязную железную трубу, затем схватила его волосы до последней пряди и завязала в узел. Потом я заставила его нагнуть голову и просунула в волосах трубу. Я начала быстро-быстро ее крутить на все 360 градусов, тем самым наматывая его волосы. Я делала это до тех пор, пока крутить не стало заметно трудно.
– Тонка, значит? – я приложила усилия и повернула трубу еще. Волосы начали медленно вырываться из его головы, а он начал беззвучно айкать.
– Дура ненормальная! – кричал он. – Ты хоть знаешь сколько я их отращивал?!
– Представляю только то, что твои дружки тебя иногда путали с девушкой и использовали тебя чтобы заняться «кое-чем интересным». – я повернула трубу еще раз. Один клок волос вырвался вместе с куском кожи.
– Ты меня сейчас убьешь!
– Да ты что? А я и не знала, гнида! – я начала вращать трубу, как и прежде, тем самым отрывая с его головы скальп и оставляя голую плоть, через которую, как мне показалось, можно было увидеть череп.
Он уже начал активно бороться за свободу и кричать во всю глотку. Когда он поднял голову, уже лысую и окровавленную, я увидела его лоб, с которого тоже сорвался скальп. Глаза тоже были без век, и на меня смотрело уже нечто уродливое, а не человек.
– Не хочешь водки? – спросила я, доставая из кармана бутылочку стопроцентного спирта. – Последнее бухло в твоей жизни.
Он ничего не ответил.
– Молчание знак согласия. – с этими словами я со всего размаху ударила бутылкой по его голове. Она разбилась, высвобождая содержимое прямо на голое мясо. Тот стал реветь и орать, мотая головой во все стороны с нечеловеческой силой. Несколько осколков стекла были воткнуты в плоть, что позволяло спирту проникать более глубоко и разъедать его изнутри. Капли стекали по оголенному лбу, а потом и к глазам. От этого он чуть не потерял сознание от боли, но на этот случай я бы дала ему подышать специальными парами, которые смогли бы его привести в себя.
Глаза начали опухать и наливаться кровью. Не было сомнения, что этот парень останется без зрения раньше своей смерти. Тем временем одно глазное яблоко так сильно раздулось, что лопнуло и из него начал вытекать кровавый гной. То же самое было со вторым, только ему пришлось «помочь», чтобы оно лопнуло, и это доставило пареньку адскую боль.
– Не устал орать? – хладнокровно спросила я. – Заметь, что это только начало.
Я взяла отвертку и начала нагревать его при помощи газовой горелки. Когда он стал раскаленным и начал светиться оранжевым светом, я рывком воткнула ее в его голову, из-за чего он начал дергаться еще сильнее. Да, кричать он, видимо, правда устал.
Отвертку я врезала только в кожу, чтобы не убить его. Так я продолжала пытать его, пока голова не стала буквально дырявой. Потом я начала пронизывать его конечности раскаленными гвоздями, чем и вызвала потом волны ужасного крика. Его связки уже отдохнули и были готовы «наигрывать» вопли, которые мне начали нравиться.
– А ты живучий. – я взяла соль. – Попробуем, насколько тебя хватит на это! – я засыпала соль в его «дырках». Он начал визжать, именно визжать от боли, так же махая головой, пытаясь вытрясти из себя соль, но он только увеличивались зону поражения.
– Что ж, – сказала я, когда тот, без глаз, пытался заплакать, – пришло время для грандиозного финала.
Я достала шприц и маленькую пробирку с ядовитым содержимым. Этот яд я сделала сама, и, насколько я знаю, должен был убить человека за несколько минут в мучениях.
– Готовься, твои друзья плавают, и ты тоже будешь плавать! – я воткнула шприц прямо в вену и впустила туда весь яд.
Через несколько секунд парень начал стонать. С каждой секундой все сильнее и сильнее, пока стоны не перешли на вскрики и айканья. Через несколько минут он был уже мертв.
Дальнейшее действие описывать не обязательно, ибо все и так понятно: избавление от трупа, тщательная уборка, стирка костюма и душ.
16.04.18
Утром я проснулась сама, без посторонних звуков. Неужели тот еще в отключке? Ну и ладно, мне все равно нужно ехать в город и прикупить кое-какие миленькие вещички, которые доставят массу боли, да и заправиться нужно для следующих походов.
Список покупок: гвозди (старые ушли вместе со второй «игрушкой» в воду), взрывчатки и шприцы.
Что ж, месть – штука дорогая, оказывается, но она того стоит. Мне пришлось дважды заправляться и объехала почти весь город, но все же с успехом для себя нашла все необходимое, и теперь я с нетерпением жду предстоящее дело. Я даже немного удивилась, как я способна на такие ужасы, но это уже не имело значения. Когда убивают близкого тебе человека, твое сердце превращается в кусок нетающего льда, жаждущий самой свирепой мести, как и в моем случае.
Приехав обратно, я буквально вырвалась из машины и потащила все это домой. Спешно переоделась в свой костюм палача и, захватив все принадлежности, твердым шагом направилась в подвал, где кого-то ожидала долгая и очень мучительная смерть.
Да, парень пришел в себя, пока я бегала по магазинам (хах, а еще все говорят, что девичий шоппинг бесполезен). Что странно, он не мычал, даже не пытался вырваться, а только мотал головой, пытаясь каким-то странным образом снять с себя повязку для глаз.
Я не стала ждать. Подошла к нему и сорвала с него тряпье, которое мешало видеть. Тут же на меня устремились испуганные серые глаза. Волосы у него были темно-русые и свисали до его живота.
Далее я разрезала веревки, которые мешали ему говорить и, как позже выяснилось, мычать.
– Ну здрасьте. – он не решался произносить ничего, мне пришлось начать диалог самой. – Как дела? Как жизнь твоя, которая вот-вот подойдет к своему долгожданному концу, а? Чего молчишь, испугался?
– К... кт... о ты?!... – я ждала этот банальнейший вопрос.
– Твой палач. – ответила я. – Готов познать настоящее страдание?
– Страдание?! – он явно испугался, его голос начал наполняться страхом. Мне это нравилось. – Где я?! Где мои друзья?!
– Ну... – я нарочно растянула, – двое уже плавают, и ты тоже будешь плавать.
– Ты сумасшедшая?! Быстро отпусти меня!
Я рывком повернулась к нему и вмазала в челюсть, выбив один нижний зуб.
– Разве не помнишь случившееся пару недель назад? – я скрежетала зубами от гнева. – Твои дружки лишили жизни моего брата!
Он заметно расплылся в довольной улыбке.
– Я знаю, – ответил он, улыбаясь, – Я сказал друзьям поиздеваться над ним и его глупой не... – я оборвала его очередным мощным ударом в нос.
– Не смей так говорить! – крикнула я. – Я - его сестра, и ты пожалеешь, что сказал мне о своей идее!
– Ха-ха-ха-ха!! Девочка, у тебя кишка тонка что-либо сделать со мной. Ты просто разбила мне нос и выбила зуб, но это ничего не доказывает. А теперь будь хорошей дурочкой, развяжи меня и мы вместе займемся кое-чем интересным.
– Кишка тонка, говоришь? – я взяла с пола грязную железную трубу, затем схватила его волосы до последней пряди и завязала в узел. Потом я заставила его нагнуть голову и просунула в волосах трубу. Я начала быстро-быстро ее крутить на все 360 градусов, тем самым наматывая его волосы. Я делала это до тех пор, пока крутить не стало заметно трудно.
– Тонка, значит? – я приложила усилия и повернула трубу еще. Волосы начали медленно вырываться из его головы, а он начал беззвучно айкать.
– Дура ненормальная! – кричал он. – Ты хоть знаешь сколько я их отращивал?!
– Представляю только то, что твои дружки тебя иногда путали с девушкой и использовали тебя чтобы заняться «кое-чем интересным». – я повернула трубу еще раз. Один клок волос вырвался вместе с куском кожи.
– Ты меня сейчас убьешь!
– Да ты что? А я и не знала, гнида! – я начала вращать трубу, как и прежде, тем самым отрывая с его головы скальп и оставляя голую плоть, через которую, как мне показалось, можно было увидеть череп.
Он уже начал активно бороться за свободу и кричать во всю глотку. Когда он поднял голову, уже лысую и окровавленную, я увидела его лоб, с которого тоже сорвался скальп. Глаза тоже были без век, и на меня смотрело уже нечто уродливое, а не человек.
– Не хочешь водки? – спросила я, доставая из кармана бутылочку стопроцентного спирта. – Последнее бухло в твоей жизни.
Он ничего не ответил.
– Молчание знак согласия. – с этими словами я со всего размаху ударила бутылкой по его голове. Она разбилась, высвобождая содержимое прямо на голое мясо. Тот стал реветь и орать, мотая головой во все стороны с нечеловеческой силой. Несколько осколков стекла были воткнуты в плоть, что позволяло спирту проникать более глубоко и разъедать его изнутри. Капли стекали по оголенному лбу, а потом и к глазам. От этого он чуть не потерял сознание от боли, но на этот случай я бы дала ему подышать специальными парами, которые смогли бы его привести в себя.
Глаза начали опухать и наливаться кровью. Не было сомнения, что этот парень останется без зрения раньше своей смерти. Тем временем одно глазное яблоко так сильно раздулось, что лопнуло и из него начал вытекать кровавый гной. То же самое было со вторым, только ему пришлось «помочь», чтобы оно лопнуло, и это доставило пареньку адскую боль.
– Не устал орать? – хладнокровно спросила я. – Заметь, что это только начало.
Я взяла отвертку и начала нагревать его при помощи газовой горелки. Когда он стал раскаленным и начал светиться оранжевым светом, я рывком воткнула ее в его голову, из-за чего он начал дергаться еще сильнее. Да, кричать он, видимо, правда устал.
Отвертку я врезала только в кожу, чтобы не убить его. Так я продолжала пытать его, пока голова не стала буквально дырявой. Потом я начала пронизывать его конечности раскаленными гвоздями, чем и вызвала потом волны ужасного крика. Его связки уже отдохнули и были готовы «наигрывать» вопли, которые мне начали нравиться.
– А ты живучий. – я взяла соль. – Попробуем, насколько тебя хватит на это! – я засыпала соль в его «дырках». Он начал визжать, именно визжать от боли, так же махая головой, пытаясь вытрясти из себя соль, но он только увеличивались зону поражения.
– Что ж, – сказала я, когда тот, без глаз, пытался заплакать, – пришло время для грандиозного финала.
Я достала шприц и маленькую пробирку с ядовитым содержимым. Этот яд я сделала сама, и, насколько я знаю, должен был убить человека за несколько минут в мучениях.
– Готовься, твои друзья плавают, и ты тоже будешь плавать! – я воткнула шприц прямо в вену и впустила туда весь яд.
Через несколько секунд парень начал стонать. С каждой секундой все сильнее и сильнее, пока стоны не перешли на вскрики и айканья. Через несколько минут он был уже мертв.
Дальнейшее действие описывать не обязательно, ибо все и так понятно: избавление от трупа, тщательная уборка, стирка костюма и душ.
Dark zebra