Я дух, всегда привыкший отрицать.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
(Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст)
Огромное красное солнце тяжело и медленно садилось к закату. Ночь постепенно накрыла деревню, а в доме обычных зажиточных крестьян-торговцев не спали. Горела небольшая лампадка, едва освещая массивный дубовый стол. Вокруг него собралась орава ребятни, которая восторженно смотрела на сидящую девушку напротив. Она таинственно улыбалась, наливая в потемневший стакан мутную и грязную воду. Молодая, с мраморными тонкими руками и изящной шеей. На ее изящно очерченных скулах играл вечерний свет. Не похожая на людей, она очаровывала своим таинственным светом и магией, которую творила вокруг себя.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
(Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст)
Огромное красное солнце тяжело и медленно садилось к закату. Ночь постепенно накрыла деревню, а в доме обычных зажиточных крестьян-торговцев не спали. Горела небольшая лампадка, едва освещая массивный дубовый стол. Вокруг него собралась орава ребятни, которая восторженно смотрела на сидящую девушку напротив. Она таинственно улыбалась, наливая в потемневший стакан мутную и грязную воду. Молодая, с мраморными тонкими руками и изящной шеей. На ее изящно очерченных скулах играл вечерний свет. Не похожая на людей, она очаровывала своим таинственным светом и магией, которую творила вокруг себя.