Страшные истории и мистические истории

Вы так мечтаете о шубах... Мне очень тяжело поднимать эту тему, но я вынужден это сделать. Так как массовая информация об этом никогда не расскажет! Меховая индустрия беспрепятственно лезет во все виды рекламы и гламурные девицы с удовольствием красуются в роскошных мехах. Но как эти меха были получены мало кто знает!

Пушные фермы обеспечивают свой доход посредством низких затрат. Стремление тратить меньше сказывается даже на методах убийства животных: используют крайне жестокие методы убийства, цель, которых - не повредить шкурку, невзирая на то, какие мучения это означает для животных - их убивают электрическим током, топят, травят или душат газом.

Значительная доля меховых изделий, продаваемых как на рынках ширпотреба, так и в элитных домах моды - производства Китая, в том числе из меха кошек и собак, содранного с животных заживо. Ежегодно в государствах Азии убивают на мех свыше двух миллионов кошек и собак. Россия и США являются главными потребителями этого товара.

Китайские зверофермы - настоящий ад для животных. Там лисы, норки, еноты живут в тесных клетках, где вместо пола - металлическая сетка и она режет им лапы. Воздух, которым они дышат, отравлен испарениями их отходов, собирающимися под клетками. В конце этого ада животных ждет мучительная смерть. Ежегодно на китайских зверофермах гибнут сотни тысяч зверьков. Перед тем, как снять шкуру, животное только слегка оглушают, затем ему отрезают лапы и шкуру начинают снимать, когда еще когда зверек находится в сознании и все чувствует, он плачет и кричит от боли и после этого освежеванный он мучается еще 5-10 минут и только потом приходит конец его страдания - и он умирает.

Лондон. Главная городская площадь. Тихое время после обеда, когда огромный город засыпает, чтобы набраться сил. На улицах почти никого, только редкие экипажи богатых господ мерно покачиваются под цокот копыт лениво бегущих лошадей. Шайка грязных босых оборвышей-малолеток бежит за каретами по вымощенной камнями дороге и вопит похабные слова... Возле пивного паба стоят развязные женщины, напудренные, напомаженные, с небрежно расчесанными волосами. Сквозь тонкую ткань одежды просвечивают их полные манящие груди, корсет затягивает фигуру, кружевные чулки плотно обтягивают толстые ляжки. Женщины хрипло хихикают, пуская дым из трубок, и между тем ждут "клиента". На их лицах не выражаются ни боль, ни сомнения. Они безразличны ко всему, даже к тому, что через какое-то время с ними будут спать потные и пьяные матросы. Зато им заплатят деньги и это важнее всех их чувств, не правда ли?
После вчерашней ярмарки на площади царит настоящий хаос. Памятник гневно взирает на весь мусор, протягивая вперед руку. Но что может сделать бездушный камень, статуя давно забытого всеми поэта? После его смерти люди даже не вспомнили о нем. Могила "гения" заросла бурьяном, а ведь при жизни у него было столько друзей и поклонников... Почти каждый день они пили вино и веселились, а затем поэт читал им свои лживые, бессмысленные строки. Он уже давно перестал писать о жизни, любви и сочувствии- это никому не нравилось и его работы не покупали газеты. А теперь он забыт. Зато в память о нем на главной площади простирает руку в небо памятник, весь в трещинах и засохшем птичьем помете...

История их любви началась достаточно банально, они встретились в фирме, куда она - Катерина устроилась работать после института. Он - Евгений, привлекательный молодой человек среднего роста, с улыбкой, которая способна растопить даже самое холодное сердце. Катерина- маленькая, темноволосая, немного застенчивая девушка. Была ли для нее эта любовь первой неизвестно... Но как только она увидела Женю, готова была бежать за ним на край света. Как водится познакомились, начали общаться, стали встречаться, через полгода уже жили вместе, еще через 3 месяца сыграли скромную свадьбу, не по карману была роскошная церемония менеджерам среднего звена. Жили достаточно хорошо, родители подарили Катерине квартирку, не в самом лучшем районе, отнюдь не новую, но это было свое собственное "гнездышко", счастью молодоженов не было предела. Они хотели детей, но вот месяц за месяцем "не получалось", обследования не вывели никаких нарушений, как говорила мать Жени: "Бог детей не дает". Все чаще Евгений стал задерживаться на работе, зачастую ночевал у матери, которая постоянно жужжала над ухом сына: "Что ж ты, сыночек, женился на мыши серой, которая даже внуков мне родить не может, вон Люся - соседка наша со школы на тебя влюбленными глазами смотрит, она девка здоровая - все детство в деревне жила, хозяйственная, такую надо в жены брать. Не тяни, разводись пока не поздно, да к Люське присмотрись!"
Поначалу Женя отнекивался, не придавал словам матери значения, но все чаще приходя домой он замыкался в себе, молчал, не слышал слов Катерины, словно и не было ее вовсе... Так прошло тяжелых семь месяцев...

Прохожих изучаю...
Импровизирую, играю...
И в их одобрении я не нуждаюсь!
Во мраке их пугаю,
И опыт получаю...
Все по-театральному сделать стараюсь...
(Король и Шут - Продавец кошмаров)

Приветствую Вас в моем театре! Входите же! Айхмофобия... Интересно, интересно...
Вы входите в подворотню. Интуиция уже начинает свербить, подсказывать, что лучше оказаться дальше, как можно дальше от этого места... Но Вы не верите в интуицию. Это же так ненаучно...

Вы двигаетесь вперед, рассекая темноту, словно ширму, бритвой Оккама. В конце концов, темнота - это всего лишь отсутствие света... Как точно сказано... Света здесь точно не будет. Даже тот лучик, что виден вдалеке, лишь ширма... Красивая приманка, висящая на удочке... За которой вас поджидают острые зубы хищника.
Но ведь это так нерационально! И Вы продолжаете двигаться к призрачному свету, не обращая внимания на боль... Боль? Вы останавливаетесь. И полузабытое чувство ужаса появляется в Вашей голове...

Я просыпаюсь, открываю глаза. Страх и паника охватывают меня так же быстро, как и осознание происходящего - я не у себя дома. Мысли медлительно собираются в голове. Глаза наконец-то привыкли к темноте. Сразу начинаю пытаться понять, как я здесь оказалась, но ужас, парализовавший всё тело и разум, не даёт это сделать. В слезах пытаюсь вспомнить, что было до этого. Вот я принимаю душ, смотрю фильм, ложусь спать, а просыпаюсь уже в этом жутком месте. Пролежав, таким образом, на холодном полу достаточно долгое время и уже собравшись с мыслями я, наконец, решаюсь встать. Всё тело болит, наверно от того, что долго лежала на холодном бетоне. Решаю осмотреть помещение. Маленькая тесная комнатка, наверно подвал, здесь холодно и пахнет сыростью. Стены покрыты потрескавшейся, высохшей краской, противного, зелёного цвета Именно такой цвет часто встречается на стенах больниц. Краска настолько старая, что осыпается от каждого моего прикосновения.

Я подхожу к каждой из четырёх стен по очереди, осматриваю, но нет и никакого намёка на вход или выход. Нет ничего, просто абсолютная пустота, нет никакой мебели, вообще ничего.

На смену страху и панике приходит отчаяние. Как маленькая девочка, забиваюсь в угол и, прижав к себе колени, начинаю плакать. "Кому и зачем понадобилось меня здесь запирать" - мысленно задаю вопрос сама себе. Немного успокоившись, от пережитого мной шока я отключаюсь.

Я проснулся от легкого запаха ванили. Как странно, я в погребе. Я спустился глазами и пришел в ужас: у меня не было конечностей на ногах. Кровь уже не струилась, она свернулась. Судя по всему я тут давно, как давно?! Я глубоко вздохнул. Странно, но я особо не беспокоился по поводу моих конечностей и других повреждений.

Я услышал скрип двери и поднял голову увидев Мишу. Я обрадовался думая что он пришел спасти меня. Напрасно. Миша зашел и сел рядом, смотрел в потолок а в глазах радость, но тут он встал и достал из кармана небольшой дырокол. Я привык, что он вечно таскает с собой какую-нибудь хрень. Он подошел ко мне. Нежными, чистыми руками взял мой палец и положил его на дырокол. Я уже испугался и спросил:
- Ми-и-и-иш, ты это чего? - Я выпучил глаза.
Пока я смотрел на него, он давно продырявил мои пальцы. Я ужасный мазохист...
- А ты думаешь я тебе прощу? - проворчал Тот.
- Что? Что простишь? Миш, ты о чем? - Закричал Я.
Миша провел испачканными кровью пальцами по моему лицу, мокрый, кровавый след тянулся по всему лицу:
- Изменник...
С этими словами Миша потянул меня к себе.

Закрыв усталые глаза,
Во мраке тьмы крадусь я снова
Душа все рвется в небеса,
А тело тянут вниз оковы
Бессмертной жизни на земле.
И в роли темного Пророка
Я обречен в кромешной мгле
В ночи скитаться одиноко.
А ведь когда-то был живым...
Я помню, я забыть не в силах,
Хоть Смерть и сделала другим,
Но все же кровь теплеет в жилах.
И в полночь глядя на луну,
Беззвучно к ней я вновь взываю,
Развеять в замке моем тьму
Сложив ладони, умоляю.

Несколько минут годы не вернут...
Несколько минут. Всего несколько минут. Но было очень больно...
Стоп! О чём это я?.. Ах да, всё по порядку...

Вы, наверное, сейчас читаете эту историю и у вас, естественно, есть какие-либо страхи, из-за которых вы не можете уснуть ночью. Конечно. Я не беру в пример темноту, страх высоты или замкнутого пространства. Я говорю о призраках, чудищах и мертвецах. Уверенна, что каждый из вас боится кого-нибудь из них. Вы боитесь их только потому, что они могут появится внезапно или же вы боитесь их вида. Вы даже не представляете, какую боль они могут причинить людям.

Итак, это было в четверг. В самый хмурый четверг октября. Этим вечером я сидела на кресло-качалке, укутавшись в плед и пив горячий чай. Камин, стук дождя, белоснежная луна... так уютно. Я решила, что в этот вечер мне ничто не помешает и я прикрыла глаза. Вдруг, кто-то шипящим голосом позвал меня по имени из самого темного угла комнаты. Сказать что я испугалась - ничего не сказать. Сидела я боком к этому углу и резко повернулась к камину, чтобы не сидеть к углу спиной, но и лицом не поворачиваться.

На дворе стояло двадцать девятое октября. Уже смеркалось. Времени было около девяти вечера. Шёл слабый дождь, на деревьях уже почти не было листьев. Где-то недалеко завыла собака, скорее всего, она опять побежала за каким-нибудь котом. Но, в общем, на улице было тихо. Обычно в это время все люди сидят дома, никуда не выходят, ибо они не хотят попасть под дождь. В парке, где гуляли Джессика и Стив, был туман. Не было практически ничего видно. Они не видели дальше двух метров, поэтому, шли медленно. Впрочем, они никуда не спешили, а просто наслаждались прогулкой. Кроме них в лесу не было никого. Лишь белки, которые так и норовили попасть каким-нибудь желудем в чью-то голову. Им это не удавалось.
Стив и Джесси спокойно шли, когда сзади них что-то зашуршало. Джесси испугалась, а Стив, будто рыцарь на белом коне, бесстрашно повернулся назад. Это была белка.
- Вот чёрт, - процедил сквозь зубы Стив. - Чёртовы белки уже достали, надо их пристрелить.
Джеси слегка засмеялась.
Но за ними кто-то наблюдал. Этот кто-то следил за ними с тех пор, как они вошли в парк.
- Или хотя бы срубить все деревья.
- Да уж, деревья срубить бы не помешало, - заметила Джесси.
И они снова лёгкой походкой направились к выходу из парка.
Внезапно Стив начал страстно целовать девушку. Она ответила ему взаимностью. Поцелуй был недолгим, но страстным.
Они еле отдышались, когда это прекратилось.
- Джесси, это было великолепно.
- Да уж...
И они снова сошлись в поцелуе.

Страх. Липкий, пронизывающий до костей страх. Страх обладает нами в те моменты, когда как никогда надо держать себя в руках и контролировать ситуацию. Страх перерастает в панику, сковывает движения и перекрывает мысли. Если впадёшь в панику, то шансов на спасение практически не останется.
Сидя связанной на грязном полу, я думала только о том, как выжить. Старалась держать себя в руках, не ударяться в панику и вспоминала. Вспоминала всё.
Двумя днями ранее.
Я ехала в маршрутке. Было уже поздно и я сидела одна. В одной маршрутке со мной ехала только бабушка. После того, как я рассчиталась с контролёром за проезд, я включила музыку и полностью погрузилась в свои размышления. По стёклам барабанил дождь, маршрутка продвигалась вперёд. Моя остановка. Я встала и прошла к дверям маршрутки. Я очень невезучая. Двери открылись, я запнулась и кубарем выкатилась из маршрутки, плюхнулась в грязную лужу. Маршрутка поехала мимо и окатила меня миллионом грязных брызг, дождь, как по заказу превратился в ливень и полился на меня, как из ведра. Зонта, конечно, тоже не было. Я встала и отряхнулась по мере возможностей. До дома не так уж и далеко, но я промокла до нитки и успею сильно замёрзнуть. Неудачный день. На другой стороне дороги я заметила ту бабушку, которая ехала со мной в автобусе. Она вышла прямо за мной. Она переходила дорогу, напрявлялась ко мне. Я решила подождать, может помощь ей нужна. Выгляжу я равнодушно, но сердце у меня всё-таки доброе, сердобольная я. Даже слишком. Это часто меня подводило. И сейчас тоже.
Бабушка подошла ко мне.