В комнате застыла тишина. Застыла, как ярко горящие глаза девушки, сидящей на краю кровати, сверлящей своим острым взглядом. Беззвучный вопросительный крик закладывал уши. Напряжение не спадало, как не отступил бы и страх.
- Ты никогда не узнаешь об этом, милая. Конечно, ты не поймешь. Ты не узришь того, что ждет тебя за твою поганую ошибку. Мы тебя заберём, мы покажем всё. Ты слышишь - всё! Ахаха, ты даже не представишь себе, что солнце предстанет облитым кровью перед тобой, глупое ты отродье. Ты открыла её клетку, мы в изгнании. Ты навсегда умрёшь, будучи живой, ты вечно будешь статуей бессмертия, наблюдающей из зазеркалья. Ты никогда не вернёшься назад. Никогда, хахаха, слышишь? - Трёхголосая девица резко и отрывисто смеялась. Её голос... Черт подери этот адский треск! Эти звуки, эти отвратительные звуки сравнятся лишь только со скрежетом заржавевшей шкатулки, заведённой древним ключом.
Зеркало. Оно треснуло громко и очень звонко. Сколы отбились эхом в кровоточащих ушах онемевшей от страха Трейс.
- Ты никогда не узнаешь об этом, милая. Конечно, ты не поймешь. Ты не узришь того, что ждет тебя за твою поганую ошибку. Мы тебя заберём, мы покажем всё. Ты слышишь - всё! Ахаха, ты даже не представишь себе, что солнце предстанет облитым кровью перед тобой, глупое ты отродье. Ты открыла её клетку, мы в изгнании. Ты навсегда умрёшь, будучи живой, ты вечно будешь статуей бессмертия, наблюдающей из зазеркалья. Ты никогда не вернёшься назад. Никогда, хахаха, слышишь? - Трёхголосая девица резко и отрывисто смеялась. Её голос... Черт подери этот адский треск! Эти звуки, эти отвратительные звуки сравнятся лишь только со скрежетом заржавевшей шкатулки, заведённой древним ключом.
Зеркало. Оно треснуло громко и очень звонко. Сколы отбились эхом в кровоточащих ушах онемевшей от страха Трейс.