Страшные истории и мистические истории

Жил-был мальчик по имени Вова. Он учился в третьем классе. Учился плохо. Учительница говорила, что его даже могут оставить на второй год.
Вот. А в соседнем дворе жил академик. Его так все называли. Каждое утро ровно в семь тридцать академик проходил через двор, где жил Вова. Это был высокий красивый мужчина лет пятидесяти. Всегда одетый в дорогой костюм. В холодное время он носил дорогие пальто. Ещё у него была блестящая и очень дорогая обувь. В руках у академика всегда был портфель из настоящей змеиной кожи. Ещё академик всегда носил очки - в настоящей золотой оправе, не какая-то подделка. Одни эти очки стоили тысяч пятьдесят рублей.
Если кто-то здоровался с академиком, он приподнимал свою шляпу и красивым голосом отвечал: "Доброе утро". А потом продолжал идти к себе на работу. Он работал в научном институте, который был через дорогу.
Весь двор уважал этого академика. Мама Вовы всегда ставила академика в пример: "Вот видишь, человек хорошо учился в школе - и как многого добился!.. А академик-то в детстве ел манную кашу, поэтому вырос таким умным и красивым... Учи таблицу умножения, а не то не видать тебе ни золотых очков, ни портфеля из змеиной кожи..."
А как-то раз мама забрала Вову из школы, идут домой. Заходят в подъезд, поднимаются. Мама вставляет в замок ключ, поворачивает, а он взял и сломался. Мама, конечно, расстроилась сильно. Теперь надо папу ждать. А он только под утро приедет со смены. Можно, конечно, к нему съездить. Только ехать далеко, а там ещё от остановки идти минут сорок. А Вова не кормлен, да и уроки ему надо делать...
Стоят они вдвоём на улице, не знают, что делать. Тут как раз академик с работы возвращается. Он увидел расстроенную женщину с мальчиком. Подошёл, говорит такой: "Сударыня, не могу ли я быть чем-то вам полезен в вашей беде?" Мама рассказала ему про свои проблемы. Академик говорит: "Ну это не проблема. Вот вам деньги на такси. Съездите к своему мужу на работу. А Вова пока у меня побудет". Мама обрадовалась. Надо же, какой добрый этот академик! А ещё он с Вовой посидит. Может быть, сынок немного ума поднаберётся от академика.

Голова всё ещё адски болела. Если притрагиваться к травме на лбу, то она отдавала недюжинной болью.
Я до сих пор не понимала, что происходит. Голова была как в тумане, кровь безудержно сочилась, а разум отказывался что-либо воспринимать.

Я не знаю сколько прошло времени, но уже успела заметить, подходящие вблизи огоньки полицейских сирен. Я вообще в тот момент ничего не соображала. Один из полицейских сказал, что моя машина пострадала больше всего и ремонту уже не принадлежит.
Я видела, что от неё осталось.
Жалкое зрелище...

Само осознание произошедшего не давало мне покоя.
"Хорошо что цела осталась..." - Говорил кто-то мимоходом (из полицейских).

Я невольно стояла у одной из полицейских машин, облегчённо вздохнув и облокотившись на неё всем своим весом. Приложив при этом ко лбу, данный мне в руки лёд. Как только лба коснулось что-то холодное, рана неистово начала щипать. Я сдержала недовольство и шипение, сквозь замкнутые зубы, с жмурившись при этом, от неприятнейших чувств.

Переждав ещё немного, боль постепенно начала отступать.
Но голова всё ещё болела и я старалась как можно меньше делать резких движений.
Я спокойна стояла и полным отсутствующим взглядом смотрела куда-то впереди себя. В голове была полнейшая пустота.
- Да... Не повезло тебе. - Донеслось где-то рядом.

Несмотря на поздний вечер, стояла удушающая летняя жара. Анжела, медсестра, уставшая после смены в больнице, зашла в магазин, купила стаканчик мороженного, заскочила в автобус, не обращая никакого внимания на окружающих, даже на симпатичного шатена с нервным худым лицом, засмотревшегося на то, как она облизывает мороженное. Нет, Анжела не пыталась делать это как-то сексуально - просто мороженное в стаканчике, как его ещё есть в спешке?
Жить ей оставалось совсем немного.

В полиции на неё смотрели очень странно, когда она пыталась объяснить, что произошло. Почему-то самое главное их не волновало. Полицейские куда внимательнее рассматривали и фотографировали странгуляционную борозду у неё на шее, оставленную чем-то наподобие тонкой цепи для собак. Попросили описать нападавшего, это было не трудно, тем более Анжела мельком взглянула на него ещё в автобусе. Из набора фотографий подозреваемых, предложенных на выбор, она быстро нашла и указала: тонкое лицо, глаза с поволокой.
- Анжела, вам несказанно повезло. Вы попались на глаза серийному убийце, как мы называем его: "Мороженщик". В желудках всех его жертв было найдено мороженное, видимо, вид девушки, облизывающей сладкое, вызывал у него приступ... желания. Мы арестовали его, наконец-то, улики неопровержимы, под ногтями у него найдены клетки вашей кожи, на цепочке обнаружена кровь одной из предыдущих жертв. Вам безумно повезло, что кто-то спугнул маньяка и вы остались живы.
- Не кто-то! Я говорю вам, там было чудовище: страшное, чёрное, со светящимися жуткими фиолетовыми глазами.
- Вам привиделось что-то из-за недостатка кислорода от удушения: тени, блики. Повторяю, вы чудом остались в живых. Отдохните. Мы свяжемся с вами позднее для расследования и суда над маньяком.

Я пришел домой с вечерней смены. Я очень устал, мои сыновья, близнецы Максим и Вадим еще не спали, моя жена, Мила, смотрела какой-то фильм с участием Джорджа Клуни. Мальчишки сидели ВКонтакте... Ладно, пусть, у них каникулы летние только начались. Скоро у них день рождения, им должно исполниться по 15 лет. Что им подарить, я уже решил. Я прошел в комнату к жене.
- Ну, как дела? - спросил я у благоверной
- О, ты уже пришел - улыбнулась Мила - Давай спать.
Я быстро разделся и лег в постель. Волна сна быстро накрыла меня, я провалился в сонную пучину...

Макс Лопес, колумбийский наркобарон, только что проснулся. Солнце осветило комнату его роскошного особняка.
- Ну и приснится же - подумал он - Какие-то дети, какая-то жена, вечерняя смена, Россия...
Лопес оделся и вышел в столовую, где его ждал завтрак. Он позвал домработницу
- Изабелла! Принеси мой ежедневник.
- Сейчас, сию секунду - женщина быстро удалилась. Вернулась через минуту и подала требуемое Максу. Лопес открыл первую страничку.
- Так, сегодня у меня встреча с Риккардо. Этот жирный боров совсем охамел - подумал Макс - Хочет 40% от моих доходов. Я кручусь, как незнамо кто, а он на все готовенькое... Ладно, придется его отправить в небытие. - с этими мыслями наркобарон позвонил своему шоферу по мобильнику.
- Эй, Хосе, зови ребят и заезжай за мной - проговорил Лопес - Сегодня мы немного напичкаем Риккардо свинцом...
Через двадцать минут Хосе подъехал на лимузине к особняку. Макс вышел и залез в машину. Там его уже ждали подельники. Подъехав к месту встречи, они увидели Риккардо с его головорезами. Быстро достав УЗИ, бандиты нажали на курки. Пулеметный стрекот разорвал воздух, пули свинцовым дождем полетели в Риккардо и его шайку...

Соня училась в пединституте и иногда подрабатывала няней, деньги платили нормальные, да и практика общения с детьми была не лишней. В этот день ей позвонил дядя и сказал, что есть работа. Ей присмотреть за детьми дядиного друга. Дядя заехал за ней в четыре. В пять они уже были в загородном коттедже, где и жил новый знакомый со своей семьей.

Дядя Серёжа, Олег Петрович и его жена уехали сразу, как только оставили няне указания. Дети должны лечь не позже десяти, встать в восемь, ужин и завтрак в холодильнике. Остальная ночь была полностью в распоряжении Сони. Дядя Серёжа сказал, что они вернутся примерно в двенадцати дня. Детей было двое: двенадцатилетний Антон и десятилетняя Катя.

В семь Соня покормила детей и села посмотреть кино, среди дисков она нашла "Три метра над уровнем неба". Катя осталась смотреть фильм с Соней, Антон же убежал на второй этаж играть в компьютер. Иногда, во время просмотра, Соня отвлекалась и ей казалось, что среди деревьев за окном кто-то ходит. Ей казалось, что это мужчина в камуфляжной одежде. Для подстраховки она закрыла двери в сад. Стемнело, за окном ничего не было видно. На середине второго фильма Соня обнаружила, что уже десять. Поставив кино на паузу, она развела детей по их комнатам и уложила спать.

Как хочется вдохнуть полными легкими этот воздух, полный запахов трав и деревьев, распускающихся почек и первых лесных цветов. Я находился в целом мире, полного жизни и счастья. Сегодня наводнение поднимает заснеженный закрытый аквапарк, для этого, к сожалению, необходим заграничный паспорт, действительный в течение трех месяцев с момента завершения поездки со свободной страницей для визы.

- Не двигаться! - вдруг, неожиданно услышал я голос полицейского.
- Чего тебе, холоп, надобно? - дал ответ я, пытаясь утаить испуг.
- Раскрой сумочку. - настоятельно попросил полицейский.
Тут я нежданно понял, что коллективное бессознательное, спонтанно представляет собой гендерный бихевиоризм.
- Ладно, ладно. - ответил я, открыв сумку.
- Труп кошки? - удивленно задал вопрос полицейский.
- Нет, это енот. - ответил я.

Проскочить мне не удалось. Я попал в черную кутузку, в которой, видится, проживает привидение убитого мною енота. Мне удалось поймать призрак енота и убить его второй раз. Это дало мне понять, что амость начинает потребительский генезис, хотя Уотсон это отрицал. Но почему? Я пошел к Уотсону, который был в одной клетке со мной.
- Самонаблюдение аннигилирует гендер! Сознание, исходя из того, что притягивает инсайд, таким образом, стратегия поведения, выгодная отдельному человеку, ведет к коллективному проигрышу. - сказал я, не скрывая мыслей.

Эта история произошла два года назад. Случилась она со мной и моей подругой. Её звали Катя. Она очень весёлый и добрый человек, который сильно любит животных. Кроме меня у неё друзей не ту. Поэтому мы с ней постоянно гуляли. Я человек, который очень любит всё страшное и мистическое, везде таскала Катьку с собой.

И вот один раз мы пошли в заброшенную церковь. Выходили мы поздно вечером. За час-полтора мы достигли пункта назначения. Было темно, поэтому мы освещали себе путь ярким светом фонаря. Эта ночь была особенная. Ярко светящая луна была полной. Сверчки забавно пели свои любовные песни. Вот мы подошли к церкви. Она была забавно страшной. Старое полуразвалившееся здание навело бы ужас на любого. Мы подошли к двери. Она была деревянная и закрытая на металлический засов. К нашему счастью, металл поржавел и буквально рассыпался и дверь открылась. Как только мы вошли внутрь, перестали петь сверчки и всё окутала мёртвая тишина. В здании было этажа два, не больше. Все стены были заляпаны маленькими капельками крови. Нам обоим стало страшно. Мы исследовали церковь ещё около часа, всё было спокойно. Внезапно я увидела блеск в конце зала. Только я хотела пойти и проверить, как неожиданно нас окликнул грубый мужской голос. Это был полицейский. Оказалось, что он следил за нами с самого начала нашего приключения. Он сказал нам, что возле этой церкви стали пропадать люди. Через неделю их находили... вернее то, что от них осталось. В общем, он сказал нам, что если ещё раз нас увидит здесь, то штраф нам обеспечен.

Мы свалили к ней на дачу. Она на моё удивление уснула быстро. А у меня всё не выходил из памяти тот загадочный блеск ярко-зелёных огней. Незаметно для себя я уснула. Утро выдалось тяжелым. У меня сильно болела голова, а у Кати - наоборот, чувствовала себя живчиком. Я не знаю, из-за чего я мучилась от головной боли. Может из-за огней, которые я видела? Не знаю... Весь день я пролежала в постели, даже ничего не ела. Не хотелось.

Происходит это в наших днях. Америка, штат Канзас, Додж-Сити, ночь. Казалось, все уже спят. Но нет. Перенесемся к дому, в котором, казалось, хозяин уже давно спит.

Подвал был освещен множествами лампочек, свисавших с потолка на дротиках. Все было покрыто пылью и порохом. На серых стенах были развешаны разные инструменты, по полу валялись какие-то бумажки, игрушки, материалы. Если по короче - всякий мусор. Как уже говорила, все здесь покрыто пылью. Но одна часть подвала отличалась от этого замечания. В самом середине подвала было как можно больше лампочек. Там был стол и стул, а рядом удобное кресло. Собственно, в этом кресле и сидел наш добрый старичек психопат. Старик сидел, сгорбившись и что-то усердно делал. Седые волосы, усы. Борода. Плащ, который в некоторых местах неуклюже зашит. Рваные штаны. Резиновые ботинки. Дрожащие руки, которые усердно чертят что-то карандашом по грубой бумаге блокнота. Руки сами по себе дрожали. На левой руке отсутствовали два пальца - указательный и большой. Вся рука была "украшена" зеленкой. Еще она была замотанная в старый и грязный бинт, из грубой и прочной ткани.
В подвале царила тишина. Было слышно лишь хриплое дыхание старика и то, как он чертит что-то по бумаге. Вдруг, двери в подвал распахнулись и в помещение влетел ветер. Который помешал старику, тем, что сдул пару страничек из блокнота. Выругавшись, старик нашел нужную страничку и продолжил чертить свое. Тут одна лампочка лопнула. Просто напросто лопнула, будто так захотела сделать. Осколки покрыли частичку пола.
- Не теперь! - хрипло крикнул старик и темп его черчения ускорился. Лампочки начали один за другим лопать, почему - известно только мне и ему.
- Я не закончил! Оставь меня в покое! Не теперь! - во весь голос вопил старик. Лампы закончили лопать только тогда, когда осталась всего лишь одна лампочка. Та висела на тонком дротике, дожидаясь своей участи. Наконец старик закончил. На секунду он обрадовался. Но после этого последняя лампа лопнула. Комнату охватила кромешная тьма. Воцарила тишина, которую через минуту прервал душераздирающий вопль. И все. Снова так же гробовая тишина...

Как-то раз в один ничем не примечательный и абсолютно обычный день я лежал на диване у себя дома и смотрел телевизор, попыхивая сигаретой и держа в руке банку холодного пива. Жена была на работе до шести, дети в садике. У меня был выходной и я решил расслабиться уже с утра - встал, умылся, сходил в магазин и теперь лежал, наслаждаясь отдыхом в полной мере. По телевизору показывали повтор чемпионата по футболу, матч Россия - Чехия. И вот лежал я, расслабившись на диване и никого не трогая, как вдруг услышал шаги на верхнем этаже в квартире у соседей.

Не подумайте, что я запаниковал или струсил из-за каких-то дурацких шагов. В тот момент меня это разозлило. Я устал за кажущиеся бесконечными дни работы на вахте и хотел расслабиться. Вполне понятно, что всякие посторонние звуки меня раздражали. Но не идти же из-за этого к соседям? Так я тогда решил и продолжил смотреть матч, стараясь не обращать внимания на топот наверху. Я лежал, лежал, пытаясь сосредоточиться на футболе, но чем больше я старался забыть про эти звуки, тем отчётливее я их слышал и тем больше они меня злили. Теперь именно по той причине, что я не хотел слышать стуки, удары - или что бы это ни было, - я слышал только их.

Я нервно выбросил сигарету в пепельницу, впопыхах стряхивая пепел с рук и положил пиво на письменный столик, стоящий перед диваном, на котором помимо этого лежали чипсы. Громко стуча пятками по полу от злости, я прошел в кухню и не придумал ничего умнее, как достать алюминиевую ложку.

Я снова вошел в зал, только с зажатой в руке ложкой. Далее я подошел к батареям и начал стучать по ним с её помощью что есть сил. Представляю, какой шум был в соседской квартире - но так им и надо! Пусть поймут, каково это - с утра слышать их громкий топот. Постучав около минуты, я перестал.

Был конец осени. Не жарко не холодно, по всюду упавшие листья с деревьев. В парке было людно. Было много гуляющим в этот осенний день. Студент московского вуза, сидел на лавочке и судорожно поедая гамбургег и запивая его кока-колой что-то читал. Это была старая книга, с обложной из кожи, в которой было описание оживление трупов. Студент Саша, был очень хорошим мальчиком. Никогда не хулиганил, учился на отлично и уже заканчивал с отличием институт, как вдруг в метро к нему подошел старик и отдал эту самую книгу. Поначалу Саша хотел выкинуть и даже не начинать её читать, но случилось несчастье. Когда он приехал домой, в тот же день, у него умерла его подруга. В горе он напился и открыл книгу. После того как он прочитал что это - практика оживления людей из мертвых, он очень увлекся чтением.

В книге говорилось что нет ничего сложного, нужно только верить что всё получится. Саша был на столько вдохновлен данным написанным текстом, что забыл про учебу и уже пятый день не отрывая из рук книгу читал каждую страницу, с таким усердием, как будто зубрил математику перед экзаменом. Каждые строки ему давались с большим трудом, шрифт кое где был потёрт, замазан кровью, а где-то вообще не было кусков текста. Сашу не удивляло, что написанное очень будоражит его мозг, всегда после каждого предложения у него всплывали картинки, как он воскрешает свою подругу, как они счастливы и рады что снова вместе.