Я никогда не боялся педофилов и убийц. Я считал, что из миллиарда людей они не могут выбрать именно меня. Но я глубоко ошибался...
Мой лучший друг, Влад, твердил мне всю неделю:
- Он следит за мной. Он выбрал меня. Мне страшно... Помоги мне!
На что в ответ я закатывал глаза:
- Не неси чушь!
Пусть он был мне очень дорог, но я был слишком самоуверен, чтобы поверить ему.
Как жаль, ведь если бы я поверил, то смог бы сохранить ему жизнь.
В понедельник он в школу не пришёл, я позвонил ему вечером, чтобы выяснить причину.
Трубку взяла его мама:
- Здравствуй, Юра... - её голос был севший, усталый и полный безнодёжности.
- Здравствуйте! Дайте, пожалуйста, Влада.
В ответ я услышал плач и гудки. Она сбросила. В моей голове проняслась мысль: "Может, Влад был прав и с ним что-то случилось?" И тут же перестал об этом думать. Слишком глупо.
На следующий день до меня дошла весть, что его убили. Я не верил, впал в депресию, плакал. Но всё равно не боялся.
Мой лучший друг, Влад, твердил мне всю неделю:
- Он следит за мной. Он выбрал меня. Мне страшно... Помоги мне!
На что в ответ я закатывал глаза:
- Не неси чушь!
Пусть он был мне очень дорог, но я был слишком самоуверен, чтобы поверить ему.
Как жаль, ведь если бы я поверил, то смог бы сохранить ему жизнь.
В понедельник он в школу не пришёл, я позвонил ему вечером, чтобы выяснить причину.
Трубку взяла его мама:
- Здравствуй, Юра... - её голос был севший, усталый и полный безнодёжности.
- Здравствуйте! Дайте, пожалуйста, Влада.
В ответ я услышал плач и гудки. Она сбросила. В моей голове проняслась мысль: "Может, Влад был прав и с ним что-то случилось?" И тут же перестал об этом думать. Слишком глупо.
На следующий день до меня дошла весть, что его убили. Я не верил, впал в депресию, плакал. Но всё равно не боялся.