Гаврилыч был привыкшим к тихой и спокойной жизни человеком. Его прежними заботами были клюшки, атрибуты с наждачной шляпкою и в главное наше время, зная точно, что способно взбодрить - утренний кофе в кружке со смешной рожицей в подарок от племянницы. Поток останавливающей воды, щёлкая семечками да вкуснейшим печеньем перед сном. На этой субботней рассветной заре Гаврилыч просыпался с чувством необычной нетерпеливости внутри себя. Он привык к шуму мужиков, к сомнительным шуткам от Нефёдова в смешной сверкающей фуфайке и к его главной отличительной фишке - к красно-синей шапке-петушок. Коля Шурга выглядел как рэкет из 90-х, не хватало позолоченной цепочки и малинового пиджака. Позже к ним присоединился главный камчатский эстет, одетый с иголочки, интеллектуальный и интеллигентный граф Евлампий Аристархович в модной шляпе. Гаврилыч по кличке "Синий" объяснить своё беспокойство не мог, но что-то в его внутреннем желании говорило ему, что сегодняшняя рыбалка будет не такой, как все предыдущие. Некое предчувствие подталкивало к данной мысли.
Мужики, толпившись возле старой лодки, дружелюбно обсуждали детали предстоящей рыбалки. Коля Шурга окликал их с дерзкой улыбкой, в то время как главный Камчатский эстет граф Евлампий Аристархович выглядел выдержанным и воспитанным. В сияющей шляпе и со взглядом, полным красоты, Евлампий отличался от всех своим элегантным нарядом. Но именно этот вид вызывал в Гаврилыче некую неуверенность, казалось, он знает больше, чем все остальные, и это удивляло и шокировало озорного деда. Когда лодка наконец стартонула к рыбной живности, мужики выглядели настолько беззаботными и жизнерадостными, что даже Гаврилычу начало казаться, что его предчувствия были ошибочными. Нет, рыбалка была такой же и, возможно, даже веселей, чем всегда. Но Гаврилыч не мог отбросить чувство, что что-то таится в глубинах моря.
Прошло несколько часов, и когда мужики отвлеклись на обед, Гаврилыч услышал тихое чавканье, раздающееся в воде. Уставившись в направлении звука, он увидел, как из тёмного пучка воды всплыло некое странное, жуткое и мистическое существо. Оно было покрыто чешуёй, его глаза сверкали в утомительном ночном свете, и его движения были плавными и изящными. При виде этого создания Синего охватило головокружение, а его сердце забилось так сильно, что он почувствовал его каждый удар в груди. Вскоре все остальные герои заметили это странное существо. Их лица выражали одновременно любопытство и жуткое одиночество. Брови Нефёдова скривились в страхе, а у Коли Шурги глаза были расширены от неожиданности. Только Евлампий Аристархович сохранял свою обычную элегантность и интеллигентность. Он попытался найти объяснение этому мистическому явлению, включая непременно рациональность и логику, ведь всему имеется рассудительное объяснение, так ведь?
— Мои премного уважаемые товарищи-друзья, они же коллеги, — начал он. — это существо, возможно, является продуктом человеческого воображения. Многие мифы и легенды заключают в себе истории о странных созданиях, которым сложно найти научное объяснение. Может быть, мы столкнулись с одним из таких случаев?
В то время как остальные мужики молчали, слова Евлампия Аристарховича придали им некую надежду. Но ни одно рассудительное объяснение не смогло развеять жуткую атмосферу, которая царила вокруг них. Гаврилыч по-прежнему ощущал безнадёжное чувство страха, и ему казалось, что он начинает понимать, что существо под водой не является лишь продуктом воображения.
В конце дня, когда лодка вернулась на берег, мужики были молчаливы и задумчивы. Они не могли забыть мистическое существо, которое они увидели, оно оставило тёмную тень в их душах. Нефёдов уже не смеялся, а Коля Шурга перестал проявлять свою дерзость. Только Евлампий Аристархович сохранял свою интеллектуальную элегантность, но его глаза были наполнены неопределённым страхом, который он всячески пытался замаскировать под своей напущенной дедукцией. Но главный герой нашей истории знал, что там в воде было нечто, некое существо.
Мужики рыбачили, как вдруг Гаврилыч заметил, что под водой что-то проплыло и, когда мужики отвлеклись, из воды вынырнуло некое странное, жуткое и мистическое существо и ушло быстро под воду. Позже все герои заметили странное мистическое существо под водой, жуткое и страшное. Они были удивлены и шокированы увиденным. Резкий толчок, исходящий с низов, и лодка качнулась. Вот в этот момент дорогая шляпа Евлампия чуть не подскочила с его макушки, которая была непросто "светлой головой" — а с целый домсовет. Вокруг как заштормило. Глазёнки Шурги метались слева-направо, он был явно напуган. Аристархович схватился за дорогую шляпку, словно боясь, что она слетит, как с ножки грибочка. Лодку качнуло и накренило вправо, мужики заохали от неожиданности. Где-то от ушной раковины донёсся громкий "бульк", практически рядом с Гаврилычем. Быстро повернув голову, он заметил лишь крупные пузыри на поверхности воды, будто кто-то играется с ними, лишь запугивая.
На мгновение всё замерло, но мужики напряглись, забыв, как нужно было дышать. Они боялись лишний раз спровоцировать и сдвинуться с места, поэтому сидели неподвижно, прерывисто, стараясь как можно тише вдыхать морозный воздух. Синий громко выдохнул, страх окутал с головой, по позвоночнику пробежали мурашки, одной дорожкой бегущие табуном сверху вниз. Резкий толчок, и лодку снова качнуло набок, мужики взвизгнули подобно хрюканью, но в этот раз толчок был в разы сильнее, кто-то яро их выпроваживал со своей территории, ясно давая понять, что их присутствие водяному гостю ой как не нравится. Мужики, быстро соображая на троих, поняли, что нужно ливать, пока лодку не перевернуло, пока внутри всё не похолодело от ужаса: что-то завизжало под водой, прямо там, под лодкой, откуда и исходили резкие периодические толчки. Этот визг перерастал в протяжный и истошный вопль.
— Ёкарный бабас, греби! — Завопил Синий, и Коля Шурга схватился за весло. Нефёдов вскочил как ошпаренный и от неожиданности и одновременного шока с удивлением выронил с дрожащих рук, находясь слева от Коляна. Весло с грохотом упало на ногу, и тот, выругавшись, рьяно схватился за него, и мужики как по команде начали грести. Энергично прилагая усилия, Евлампий Аристархович молился на иврите, держась одной рукой за шляпу. Отдаляясь от того жуткого места, они услышали приглушённое рыкотание, но стоило только Гаврилычу обратить свой взор, смотря позади себя, он заметил, как что-то подобно Флешу гналось за ними. Пузыри на поверхности воды оставались с космической скоростью, большие, лопались как воздушно-пузырьковая плёнка. Ошалевшим взглядом, Синий завопил пуще прежнего, нечеловеческим голосом:
— Гони, гони, ишь какой! — Голос предательски дрогнул, интонация, переполненная животным страхом.
Неожиданно для всех графский интеллигент вырвал весло из рук Коли Шурги и как ударил по воде! Евлампий Аристархович Иеговский, ибо слетевший с катушек, бил веслом по воде, его обезумевший взгляд ошарашил давних друзей-собуты... и преданных товарищей. Евлампик бил веслом по воде с недюжинной силой, то ли пытаясь попасть по неведому существу, то ли хотел спугнуть от очередного удара. Как у – А.В. Луначарский, «Западноевропейская литература»: «Но сила тёмная несёт нас по пути, Как кружку, что слегка надбилась у фонтана». Шурга, мягко говоря, от такого порыва обалдел, боясь надбиться. Аристарх продолжал - как очумелый.
— Евлашик, уйми-ся! — Воскликнул Гавр, вскинув рукой. Он выставил руку вперёд, словно перед лицом свихнувшего друга, оттопырив все пять пальцев.
Стрекотанье цикад и сверчков начинало действовать на нервы. Морская гладь, погрузившаяся в ночную тишь. Ребятам казалось, как смеркалось в округе, но время близилось к вечеру. Солнце заходило за горизонт по миллиметрам. Окружающая среда смешалась в едином монохроме. Изображение, содержащее свет одного цвета (длины волны), воспринимаемый как один оттенок (в отличие от цветного изображения, содержащего различные цвета). Мужики потеряли счёт времени и сбились с первоначального курса. Переводя дыхание, они тяжело дышали, пугаясь каждого шороха и звука, оглядываясь как умалишённые. Крутили головами, подобно болванчикам, озираясь по сторонам.
Гаврилыч знал, что этот опыт останется с ним навсегда. Его мир изменился, и он уже не мог вернуться к привычной жизни. Жуткая и мистическая атмосфера, созданная таинственным существом, окутала его разум и сердце. Он понял, что рыбалка больше не будет такой же - она стала частью мистического мира, мира, который Гаврилыч только начинал понимать.
Прошло несколько часов, и когда мужики отвлеклись на обед, Гаврилыч услышал тихое чавканье, раздающееся в воде. Уставившись в направлении звука, он увидел, как из тёмного пучка воды всплыло некое странное, жуткое и мистическое существо. Оно было покрыто чешуёй, его глаза сверкали в утомительном ночном свете, и его движения были плавными и изящными. При виде этого создания Синего охватило головокружение, а его сердце забилось так сильно, что он почувствовал его каждый удар в груди. Вскоре все остальные герои заметили это странное существо. Их лица выражали одновременно любопытство и жуткое одиночество. Брови Нефёдова скривились в страхе, а у Коли Шурги глаза были расширены от неожиданности. Только Евлампий Аристархович сохранял свою обычную элегантность и интеллигентность. Он попытался найти объяснение этому мистическому явлению, включая непременно рациональность и логику, ведь всему имеется рассудительное объяснение, так ведь?
— Мои премного уважаемые товарищи-друзья, они же коллеги, — начал он. — это существо, возможно, является продуктом человеческого воображения. Многие мифы и легенды заключают в себе истории о странных созданиях, которым сложно найти научное объяснение. Может быть, мы столкнулись с одним из таких случаев?
В то время как остальные мужики молчали, слова Евлампия Аристарховича придали им некую надежду. Но ни одно рассудительное объяснение не смогло развеять жуткую атмосферу, которая царила вокруг них. Гаврилыч по-прежнему ощущал безнадёжное чувство страха, и ему казалось, что он начинает понимать, что существо под водой не является лишь продуктом воображения.
В конце дня, когда лодка вернулась на берег, мужики были молчаливы и задумчивы. Они не могли забыть мистическое существо, которое они увидели, оно оставило тёмную тень в их душах. Нефёдов уже не смеялся, а Коля Шурга перестал проявлять свою дерзость. Только Евлампий Аристархович сохранял свою интеллектуальную элегантность, но его глаза были наполнены неопределённым страхом, который он всячески пытался замаскировать под своей напущенной дедукцией. Но главный герой нашей истории знал, что там в воде было нечто, некое существо.
Мужики рыбачили, как вдруг Гаврилыч заметил, что под водой что-то проплыло и, когда мужики отвлеклись, из воды вынырнуло некое странное, жуткое и мистическое существо и ушло быстро под воду. Позже все герои заметили странное мистическое существо под водой, жуткое и страшное. Они были удивлены и шокированы увиденным. Резкий толчок, исходящий с низов, и лодка качнулась. Вот в этот момент дорогая шляпа Евлампия чуть не подскочила с его макушки, которая была непросто "светлой головой" — а с целый домсовет. Вокруг как заштормило. Глазёнки Шурги метались слева-направо, он был явно напуган. Аристархович схватился за дорогую шляпку, словно боясь, что она слетит, как с ножки грибочка. Лодку качнуло и накренило вправо, мужики заохали от неожиданности. Где-то от ушной раковины донёсся громкий "бульк", практически рядом с Гаврилычем. Быстро повернув голову, он заметил лишь крупные пузыри на поверхности воды, будто кто-то играется с ними, лишь запугивая.
На мгновение всё замерло, но мужики напряглись, забыв, как нужно было дышать. Они боялись лишний раз спровоцировать и сдвинуться с места, поэтому сидели неподвижно, прерывисто, стараясь как можно тише вдыхать морозный воздух. Синий громко выдохнул, страх окутал с головой, по позвоночнику пробежали мурашки, одной дорожкой бегущие табуном сверху вниз. Резкий толчок, и лодку снова качнуло набок, мужики взвизгнули подобно хрюканью, но в этот раз толчок был в разы сильнее, кто-то яро их выпроваживал со своей территории, ясно давая понять, что их присутствие водяному гостю ой как не нравится. Мужики, быстро соображая на троих, поняли, что нужно ливать, пока лодку не перевернуло, пока внутри всё не похолодело от ужаса: что-то завизжало под водой, прямо там, под лодкой, откуда и исходили резкие периодические толчки. Этот визг перерастал в протяжный и истошный вопль.
— Ёкарный бабас, греби! — Завопил Синий, и Коля Шурга схватился за весло. Нефёдов вскочил как ошпаренный и от неожиданности и одновременного шока с удивлением выронил с дрожащих рук, находясь слева от Коляна. Весло с грохотом упало на ногу, и тот, выругавшись, рьяно схватился за него, и мужики как по команде начали грести. Энергично прилагая усилия, Евлампий Аристархович молился на иврите, держась одной рукой за шляпу. Отдаляясь от того жуткого места, они услышали приглушённое рыкотание, но стоило только Гаврилычу обратить свой взор, смотря позади себя, он заметил, как что-то подобно Флешу гналось за ними. Пузыри на поверхности воды оставались с космической скоростью, большие, лопались как воздушно-пузырьковая плёнка. Ошалевшим взглядом, Синий завопил пуще прежнего, нечеловеческим голосом:
— Гони, гони, ишь какой! — Голос предательски дрогнул, интонация, переполненная животным страхом.
Неожиданно для всех графский интеллигент вырвал весло из рук Коли Шурги и как ударил по воде! Евлампий Аристархович Иеговский, ибо слетевший с катушек, бил веслом по воде, его обезумевший взгляд ошарашил давних друзей-собуты... и преданных товарищей. Евлампик бил веслом по воде с недюжинной силой, то ли пытаясь попасть по неведому существу, то ли хотел спугнуть от очередного удара. Как у – А.В. Луначарский, «Западноевропейская литература»: «Но сила тёмная несёт нас по пути, Как кружку, что слегка надбилась у фонтана». Шурга, мягко говоря, от такого порыва обалдел, боясь надбиться. Аристарх продолжал - как очумелый.
— Евлашик, уйми-ся! — Воскликнул Гавр, вскинув рукой. Он выставил руку вперёд, словно перед лицом свихнувшего друга, оттопырив все пять пальцев.
Стрекотанье цикад и сверчков начинало действовать на нервы. Морская гладь, погрузившаяся в ночную тишь. Ребятам казалось, как смеркалось в округе, но время близилось к вечеру. Солнце заходило за горизонт по миллиметрам. Окружающая среда смешалась в едином монохроме. Изображение, содержащее свет одного цвета (длины волны), воспринимаемый как один оттенок (в отличие от цветного изображения, содержащего различные цвета). Мужики потеряли счёт времени и сбились с первоначального курса. Переводя дыхание, они тяжело дышали, пугаясь каждого шороха и звука, оглядываясь как умалишённые. Крутили головами, подобно болванчикам, озираясь по сторонам.
Гаврилыч знал, что этот опыт останется с ним навсегда. Его мир изменился, и он уже не мог вернуться к привычной жизни. Жуткая и мистическая атмосфера, созданная таинственным существом, окутала его разум и сердце. Он понял, что рыбалка больше не будет такой же - она стала частью мистического мира, мира, который Гаврилыч только начинал понимать.
Кинг