Страшные истории и мистические истории

Мужчина нахмурился.
- Скажите, что это за комикс? Кто его автор?
- Неважно. Вы будете брать шестой выпуск "Мстителя"?
- Да, пожалуй, возьму. Но вы так и не ответили.
- Послушайте, кто вы такой, чтобы я отвечал на ваши вопросы? - вспылил продавец.
- Нет, это вы послушайте, - сказал он, пристально глядя на Говарда. - Я обладаю всеми номерами "Золотой эпохи", "Space Records" и уж поверьте, я могу отличить жалкую пародию, от оригинального полета мысли. У автора данных набросков светлое будущее, скажем, главным художником на "Singularity". И знаете, я мог бы этому посодействовать.
"Филантроп хренов. И как ты только мой альбом заметил?" - подумал Говард.
- Но знаете, данный стиль грубоват, даже для хоррора, - продолжал свою тираду посетитель. - Такие пугающие образы могут просто напросто оттолкнуть читателя. Вот если написать хороший сюжет и, скажем, сделать картинку более приемлемой... - Он ткнул пальцем в обложку "Мстителя".
Говард глянул на часы - было без двадцати девять.
- Сэр, магазин работает до девяти. Вы будете брать журнал?
- Вот, у меня без сдачи. - Он взял "Мстителя" и направился к выходу.
Среди купюр лежала серебристая карточка с надписью "Индиго".
Мужчина остановился у прозрачных дверей и бросил через плечо:
- Мне нужны талантливые люди, если заинтересует, звоните.
Говард положил визитку в карман и закрыл кассу. "Нужно выпить".

II. У Джо
Джо пялился в настенную плазму, по старой барменской традиции протирая блестящий бокал, будто от этого зависело спасение грешной души.
- Привет, Джо, все елозишь бедные бокалы, - улыбнувшись, сказал Говард.
- Привет, Говард, как жизнь?
- Да все также, на двойное виски, - отшутился тот.
Джо достал блестящий граненый тумблер и налил сто грамм ароматного шотландского скотча, бросив три кубика льда.
Говард покрутил содержимое, вдохнул аромат и отхлебнул, наслаждаясь пряным жгучим послевкусием. Он выбросил из головы всю повседневную суету, просто наслаждаясь чудесным моментом. В течении получаса, в бар набилось несколько десятков человек, колонки разрывала громкая рок - музыка. Говард допил виски и заказал еще, протянув бармену купюры. К стойке подошла высокая молодая девушка в потертой косухе. Короткие волосы с небрежной, ниспадающей ниже линии бровей челкой, выделяли ее большие зеленые глаза. На изящной шее красовалась татуировка в виде темно-фиолетового мотылька.
- Два "Золотых дорадо"! - заказала она, перекрикивая музыку.
Джо кивнул, принимая купюры. Девушка с интересом глянула на правую руку Говарда, на которой красовалась надпись готическим шрифтом "freedom youth fraternity" и крикнула в ухо:
- Классная татуха. Вижу, любишь "Smash".
- Да. Но для меня она нечто большее, чем просто девиз группы.
Девушка рассмеялась, поправляя милированую в бело-фиолетовый цвет челку:
- Ах, так ты идейный значит?
Джо поставил на стойку два харрикейна с "Золотым дорадо", в состав, которого входило несколько сортов рома, вишневый ликер, соки и все это великолепие доверху наполнено дробленым льдом и украшено долькой апельсина.
- Меня Рамона зовут, - сказала девушка, забирая бокалы.
- Говард. А Вы крепкие девчонки, "Мертвяк" пить.
Она рассмеялась.
- Да уж, наутро будет несладко, но знаешь, оно того стоит. Идешь на "Smash" в субботу?
- Конечно, вы тоже? - Говард кивнул на столик стены, где сидели две девушки помоложе, в черных майках "Metallica" и "The Misfits".
- Угумс. Если хочешь, подтягивайся к нам.
Говард глянул на часы и допил содержимое тумблера.
- Мне рано на работу, нужно выспаться. Может, соберемся компанией перед "Бункером"?
Рамона надпила "Дорадо".
- Ок, заметано.
Говард записал номер и девушка пошла, словно по подиуму, к столику, кокетливо виляя бедрами.
Туманные улицы пропитанного сыростью ночного города, встретили подвыпившего Говарда холодным осенним ветром. Он вышел на проспект и, сунув руки в карманы, отправился, пошатываясь, домой. "Спать" - подумал он.

Говард зашел в квартиру и рухнул на кровать, отчаянно сражаясь со штанами. Сообразив, что на темную ему не победить, Говард нащупал пульт и включил телевизор. По ящику шел телемагазин. Пухлый розовощекий мужичонка в веселом пиджачке и еще более веселом галстуке, рекламировал японский набор ножей. Горланя веселым, срывающимся на писк голоском, он перечислял все достоинства данного товара. И Говард рассмеялся, услышав следующее: "Лезвия изготовлены из закаленной нержавеющей стали, ручки из первоклассного противоскользящего пластика. Японское название, германское качество!". Наконец, Говард победил коварного врага, швырнул штаны в кресло и улегся на бок, укрываясь с головой одеялом. Он сомкнул веки и вскоре погрузился в ужасное царство Морфея, под задорный лепет ведущего телемагазина.

III. Ночной кошмар
Говард застыл на месте, с ужасом наблюдая открывшуюся его взору картину. По правую руку раскинулись диковинные, будоражащие запахом ледяного молчания джунгли. А до самого горизонта, простилалась мрачная, пугающая аналогичным спокойствием черная река, из которой, в небо устремлялся ужасающий своими циклопическими габаритами черный с желтыми прожилками монолитный камень. Под ногами шипела, ощетинившись острыми иглами трава, а мерзкие, вызывающие отвращение и излучающие трупный смрад серебристые цветы, тянули свои мясистые бутоны к чужому в этом безумном мире человеку. Но молчание джунглей было недолгим. Среди бурых стволов исполинских деревьев, раздался леденящий душу хохот, визг и вой - ужасная какофония, пробуждающая в сознании животный страх, желание бежать, казалось, вытягивая по капле остатки здравого рассудка. В густом подлеске замелькали неясные горбатые тени, до слуха донесся громкий, бьющий по ушам хруст ломаемых веток и шелест колючей листвы. Взволновались воды спокойной доселе реки, поднялись черные как смола волны, выбрасывая на бурый песок серебристые тушки перевернутых кверху брюхом рыб, смешанных с комьями грязи, ржавых водорослей и ракушек. Мертвенные смолянистые волны вздыбливались, бурлили и человек узрел невероятную картину: из черных глубин, поднялась исполинская фигура и, поджав огромные перепончатые крылья, стала взбираться по блестящей поверхности монолита. Объятый страхом, человек с ужасом наблюдал за тощим, одетым в какой-то длинный черный балахон чудищем. Оно, цепляясь крыльями, неумолимо взбиралось по, казалось, гладкой стене, на вершину загадочного сооружения. Тут, сквозь ужасную лесную какофонию, до сознания Говарда донеслось то, что моментально вывело его из оцепенения - это были человеческие голоса. "Йа Гхе Т ’сл пх’нагг хур’л, Йиг-шиалл йа нх’гл т’сл" - пел в унисон таинственный замогильный хор. Тем временем, кошмарный исполин достиг вершины сооружения и, выпрямившись во весь свой могучий рост, вскинул руки к нависшему над самой его головой кровавому небу. Он издал оглушительный рев и устремил ужасный ледяной взор на стоящего у кромки воды человека.

Говард проснулся в холодном поту. Его состояние было совершенно безумным: от пережитого ужаса его лихорадочно трясло, округлившиеся глаза подернулись дымкой, безумно поблескивая, а в воспаленном сознании стояли пугающие картины пережитого кошмара. Он вскочил с кровати, отбрасывая в сторону одеяло, сел за письменный стол и включил бестеневую лампу.

Зазвенел будильник. Говард поднял голову с письменного стола, недоуменно озираясь. "Видимо уснул за столом, сказываются частые недосыпания" - подумал он. Перед ним лежал открытый альбом и всякая мешанина из: огрызков карандашей, ластиков и линеек, на краю стола стояла пустая бутылочка из-под туши. Говард протер глаза, потянулся, взял альбом и откинулся на удобную спинку офисного кресла. Там были отчерчены кадры стандартного листа комиксов, разделенного на восемь частей, последняя часть была самой большой. Рисунки были неровными, кое-где смазанными. На первом были какие-то деревья и маленькая черная фигурка. На втором рисунке был изображен когтеобразный монолитный камень. На третьем - лес. Четвертый рисунок был идентичен третьему, лишь с добавлением каких-то темных разводов среди причудливых, походящих на сросшиеся меж собой гигантские грибы деревьев. Пятый и шестой изображали черные волны. На седьмом, по наклонной плоскости монолита ползла темная фигурка. А на последнем рисунке, в фас, было изображено какое-то существо в капюшоне, на черном лице, которого, горели желтым пламенем детально прорисованные глаза. С его спины росли серые кожистые крылья. Снизу, под изображением, располагался прямоугольный филактер, с каким-то хаотичным набором букв: Йа Гхе Т ’сл пх’нагг хур’л, Йиг-шиалл йа нх’гл т’сл. При взгляде, на которые, Говардом завладевало необъяснимое чувство страха. Он отбросил альбом и пошел в душ, растирая ноющую спину.

Ужасный, казалось, бесконечный рабочий день. После пережитого, Говард был сам не свой. И он вздохнул с облегчением, когда часы пробили семь вечера и настало время закрытия. После он смотался на вокзал, забрал в переходе три билета на концерт и, доставая деньги, наткнулся на серебристую карточку с надписью "Индиго". Расплатившись, он вышел из перехода и сел на автобус, рассматривая странную визитку.