Приветствую тебя, читатель. Если ты гонишься за здравым смыслом, то сразу положи данную тетрадь на место. В этих записях нет философии, нет авторской идеи или сюжетного замысла. Это просто мысли моего близкого друга Чака...
Предисловие
Мы часто проводили время в моей комнате за чтением книг вслух. Чак говорил, что информацию нужно воспринимать не только глазами, но и ушами, поэтому он читал вслух все: от состава арахисовой пасты, до собраний сочинений Джека Лондона. Я к этому привык, поэтому просто устраивался поудобней на кровати, закрывал глаза и слушал низкий немного хриплый голос моего друга, увлеченного новой книгой.
В 15 лет Чак увидел своего первого "несуществующего". Это был высокий белый молодой человек. По рассказам Чака, он приходил на уроки литературы и постоянно шипел в ухо ему, просил убить соседа справа, так как тот был черным. Чак делал вид, что не замечает этого сумасшедшего, тогда он обиделся и ушел.
С этого момента к моему другу все чаще приходили "несуществующие". Некоторые просили о помощи, а некоторые просто жаловались, что им не с кем поговорить. Чак всегда рассказывал мне о них и переводил все, что они говорили. "Несуществующие" сопровождали его практически везде, от этого он стал более нервным.
Предисловие
Мы часто проводили время в моей комнате за чтением книг вслух. Чак говорил, что информацию нужно воспринимать не только глазами, но и ушами, поэтому он читал вслух все: от состава арахисовой пасты, до собраний сочинений Джека Лондона. Я к этому привык, поэтому просто устраивался поудобней на кровати, закрывал глаза и слушал низкий немного хриплый голос моего друга, увлеченного новой книгой.
В 15 лет Чак увидел своего первого "несуществующего". Это был высокий белый молодой человек. По рассказам Чака, он приходил на уроки литературы и постоянно шипел в ухо ему, просил убить соседа справа, так как тот был черным. Чак делал вид, что не замечает этого сумасшедшего, тогда он обиделся и ушел.
С этого момента к моему другу все чаще приходили "несуществующие". Некоторые просили о помощи, а некоторые просто жаловались, что им не с кем поговорить. Чак всегда рассказывал мне о них и переводил все, что они говорили. "Несуществующие" сопровождали его практически везде, от этого он стал более нервным.
Чак увлекся фотографией. Он делал странные, иногда сюрреалистичные снимки, мог провести целый день без еды и воды, подыскивая крутое место для "фотоохоты". Это успокаивало его и отвлекало от "несуществующих", но они все равно лезли в его жизнь.
В 17 лет Чака отправили в психдиспансер. Он пытался покончить с собой, но родители вовремя пришли и вытащили его из петли.
Я пытался навещать его, но он сказал, что никого не хочет видеть, тогда я стал посылать ему книги и письма. Ответа не было, но и передачки обратно не возвращались.
Прошло 3 года. Меня вызвал нотариус. Он сказал, что Чак совершил самоубийство - перерезал вены стеклом от разбитого стакана - и завещал все свои вещи мне. Их было немного: одежда, книги и письма, присланные мной, сладкие леденцы от родителей, вероятно, губная гармошка и толстая тетрадь в кожаном переплете с нацарапанной надписью: "Мои мысли - мои правила".
Это и есть те самые записки, которые ты держишь в руках, дорогой читатель. Я решил представить их всем на обозрение, чтобы отдать дань памяти моему горячо любимому другу.
Г. А.
#1
Как странно задумываться о том, что представляет собой человек. Это же крохотная крупица в таком огромном беспощадном мире. Его жизнь - лишь мгновение по сравнению со Временем. Че-ло-век. Существо, отличающееся от других существ на нашей планете. Существо, имеющее разум, способное ставить цели и достигать их, чувствовать, любить, восхищаться, размышлять!
И как странно осознавать, что человек, сидящий рядом с тобой, такой же, как и ты. Только попробуй представить о чем он думает, как звучит его внутренний голос, как он чувствует вкус еды или что его тревожит...
Как странно было бы оказаться в теле другого человека, например, старшей сестры Мэддисон. Без нас (ее "детишек", как она нас называет) у нее еще трое детей, и мне трудно вразумить, что она живет другой жизнью: гуляет в парке, ест вредную еду, обнимает своих родных. Для меня она всегда была и останется леди в белом халате, пронизывающей своим опытным взглядом насквозь. Если бы я вдруг стал ей, что бы я чувствовал и о чем думал? Смог бы я проникнуть во все потаенные уголки ее воспоминаний, узнал бы, почему она именно такая, какая есть?..
#2
Я тут недавно представил, что все люди видят цвета другими?
Нас с детства учат, что синее нужно называть синим, а зеленое - зеленым. Но что, если я вижу не тот синий, какой видит мой сосед? Что, если его синий - это мой зеленый? Может быть, он не любит смотреть на небо, потому что для него нежно-голубой - это то же самое, что для меня ярко-красный, но в детстве его научили, что это голубой...
Я рассказал о своих мыслях по этому поводу психотерапевту. Он считает, что "разновидение" можно было бы проверить, изучив и сравнив строение глаза у разных людей. Так установили, что животные видят только черно-белую картинку. Они не имеют особых колбочек в глазе, как человек.
А если все дело в мозгу? Ведь это он принимает световые лучи по зрительному нерву и перерабатывает их в изображение. Я опять запутался.
#3
Сегодня, когда нас как обычно по расписанию разбудила сестра Мэддисон, я открыл глаза и увидел абсолютно белый потолок. Я всегда его вижу, когда просыпаюсь, но сегодня он произвел на меня неизгладимое впечатление. Поясню. Я представил Пустоту. Какая она: абсолютно белая, как этот потолок или абсолютно черная, как расширенные от плохого освещения зрачки?
Я накрыл глаза ладонями и стал всматриваться в черноту. Чем больше я старался, тем темнее она становилась. Казалось, она достигала максимума, но все равно продолжала темнеть. Мне стало страшно и любопытно, как долго я смогу продержаться. Я будто бы падал в бесконечное отчаяние, грусть густой жижей проникала в тело через нос и уши и смешивалась с кровью. Пустота - только я и тьма. Или же?..
С огромным усилием я отодрал ладони от глаз. Ослепительный свет ударил по зрительному нерву. Я стал всматриваться в потолок. Белый, как кожа девочек "героинового шика". Нет, как альбомные листы для арт-терапии. Уже, как халат сестры Мэддисон по утрам... И еще белее. Я стал лететь вверх, ощущая легкость в теле и в мыслях. Я боялся моргнуть, чтобы не спугнуть эту завораживающую белизну, ощущение собственного превосходства.
Понял ли я, что такое на самом деле Пустота? Белое или черное? Полет или падение? Все сразу? Завораживает и пугает... Да!
Она черно-белая, она абсолютная. Она - это ничто. Когда ты погружаешься в Пустоту, то тоже постепенно становишься Ничем. Чем потолок белее, чем отчаяние чернее, тем на более мелкие кусочки расщепляешься ты: от клеток до молекул, от молекул до атомов, пока Пустота не растворит тебя полностью.
Я не на шутку испугался, когда понял, что тоже превращаюсь в Ничто. Медсестра по имени Роза спасла меня - позвала на процедуры.
В 17 лет Чака отправили в психдиспансер. Он пытался покончить с собой, но родители вовремя пришли и вытащили его из петли.
Я пытался навещать его, но он сказал, что никого не хочет видеть, тогда я стал посылать ему книги и письма. Ответа не было, но и передачки обратно не возвращались.
Прошло 3 года. Меня вызвал нотариус. Он сказал, что Чак совершил самоубийство - перерезал вены стеклом от разбитого стакана - и завещал все свои вещи мне. Их было немного: одежда, книги и письма, присланные мной, сладкие леденцы от родителей, вероятно, губная гармошка и толстая тетрадь в кожаном переплете с нацарапанной надписью: "Мои мысли - мои правила".
Это и есть те самые записки, которые ты держишь в руках, дорогой читатель. Я решил представить их всем на обозрение, чтобы отдать дань памяти моему горячо любимому другу.
Г. А.
#1
Как странно задумываться о том, что представляет собой человек. Это же крохотная крупица в таком огромном беспощадном мире. Его жизнь - лишь мгновение по сравнению со Временем. Че-ло-век. Существо, отличающееся от других существ на нашей планете. Существо, имеющее разум, способное ставить цели и достигать их, чувствовать, любить, восхищаться, размышлять!
И как странно осознавать, что человек, сидящий рядом с тобой, такой же, как и ты. Только попробуй представить о чем он думает, как звучит его внутренний голос, как он чувствует вкус еды или что его тревожит...
Как странно было бы оказаться в теле другого человека, например, старшей сестры Мэддисон. Без нас (ее "детишек", как она нас называет) у нее еще трое детей, и мне трудно вразумить, что она живет другой жизнью: гуляет в парке, ест вредную еду, обнимает своих родных. Для меня она всегда была и останется леди в белом халате, пронизывающей своим опытным взглядом насквозь. Если бы я вдруг стал ей, что бы я чувствовал и о чем думал? Смог бы я проникнуть во все потаенные уголки ее воспоминаний, узнал бы, почему она именно такая, какая есть?..
#2
Я тут недавно представил, что все люди видят цвета другими?
Нас с детства учат, что синее нужно называть синим, а зеленое - зеленым. Но что, если я вижу не тот синий, какой видит мой сосед? Что, если его синий - это мой зеленый? Может быть, он не любит смотреть на небо, потому что для него нежно-голубой - это то же самое, что для меня ярко-красный, но в детстве его научили, что это голубой...
Я рассказал о своих мыслях по этому поводу психотерапевту. Он считает, что "разновидение" можно было бы проверить, изучив и сравнив строение глаза у разных людей. Так установили, что животные видят только черно-белую картинку. Они не имеют особых колбочек в глазе, как человек.
А если все дело в мозгу? Ведь это он принимает световые лучи по зрительному нерву и перерабатывает их в изображение. Я опять запутался.
#3
Сегодня, когда нас как обычно по расписанию разбудила сестра Мэддисон, я открыл глаза и увидел абсолютно белый потолок. Я всегда его вижу, когда просыпаюсь, но сегодня он произвел на меня неизгладимое впечатление. Поясню. Я представил Пустоту. Какая она: абсолютно белая, как этот потолок или абсолютно черная, как расширенные от плохого освещения зрачки?
Я накрыл глаза ладонями и стал всматриваться в черноту. Чем больше я старался, тем темнее она становилась. Казалось, она достигала максимума, но все равно продолжала темнеть. Мне стало страшно и любопытно, как долго я смогу продержаться. Я будто бы падал в бесконечное отчаяние, грусть густой жижей проникала в тело через нос и уши и смешивалась с кровью. Пустота - только я и тьма. Или же?..
С огромным усилием я отодрал ладони от глаз. Ослепительный свет ударил по зрительному нерву. Я стал всматриваться в потолок. Белый, как кожа девочек "героинового шика". Нет, как альбомные листы для арт-терапии. Уже, как халат сестры Мэддисон по утрам... И еще белее. Я стал лететь вверх, ощущая легкость в теле и в мыслях. Я боялся моргнуть, чтобы не спугнуть эту завораживающую белизну, ощущение собственного превосходства.
Понял ли я, что такое на самом деле Пустота? Белое или черное? Полет или падение? Все сразу? Завораживает и пугает... Да!
Она черно-белая, она абсолютная. Она - это ничто. Когда ты погружаешься в Пустоту, то тоже постепенно становишься Ничем. Чем потолок белее, чем отчаяние чернее, тем на более мелкие кусочки расщепляешься ты: от клеток до молекул, от молекул до атомов, пока Пустота не растворит тебя полностью.
Я не на шутку испугался, когда понял, что тоже превращаюсь в Ничто. Медсестра по имени Роза спасла меня - позвала на процедуры.
Floretta