Она научилась использовать свои силы, прислушиваться к мудрости тьмы, но больше всего она научилась выживать. Она стала холодной, как тени, которые окружали ее сейчас, их мягкие объятия приветствовали ее, служили ей. Это было не так приятно, как прикосновение матери, но это было единственное, что у нее осталось.
Когда она увидела пепел своего дома, она отказалась от своего имени. Она больше не была той девушкой, потому что та девушка была мертва, поэтому она стала эфемерной, потому что ее жизнь длилась совсем недолго, и потому что теперь она знала, что счастье - это всего лишь секунда, остальное - тьма. Я слышала, как он зовет меня. У моей семьи было собрание, и я тоже должна была быть там, но опоздала, потому что у меня были другие дела. Нечто более важное. Я все равно решила пойти, только чтобы показать, что мне не все равно.
Все они сидели вокруг стола, отец - во главе, откуда мог наблюдать за своим потомством.
- А, вот и ты, Эфемерка. Мы уже начали думать, что ты не появишься.
- Прошу прощения, отец. Я не хотела заставлять вас ждать. - Мой голос и голос моей тени говорят вместе. Незначительная деталь, которую я разработала за эти годы. Сначала я говорила одно, а потом моя тень говорила другое, как будто страдала каким-то синдромом Туретта, но, как и в большинстве других вещей в моей жизни, я научилась контролировать их, не позволяй никому увидеть или учуять твои слабости.
- Если бы вы опоздали, мы бы передали вашу миссию Зеринскому.
Когда она увидела пепел своего дома, она отказалась от своего имени. Она больше не была той девушкой, потому что та девушка была мертва, поэтому она стала эфемерной, потому что ее жизнь длилась совсем недолго, и потому что теперь она знала, что счастье - это всего лишь секунда, остальное - тьма. Я слышала, как он зовет меня. У моей семьи было собрание, и я тоже должна была быть там, но опоздала, потому что у меня были другие дела. Нечто более важное. Я все равно решила пойти, только чтобы показать, что мне не все равно.
Все они сидели вокруг стола, отец - во главе, откуда мог наблюдать за своим потомством.
- А, вот и ты, Эфемерка. Мы уже начали думать, что ты не появишься.
- Прошу прощения, отец. Я не хотела заставлять вас ждать. - Мой голос и голос моей тени говорят вместе. Незначительная деталь, которую я разработала за эти годы. Сначала я говорила одно, а потом моя тень говорила другое, как будто страдала каким-то синдромом Туретта, но, как и в большинстве других вещей в моей жизни, я научилась контролировать их, не позволяй никому увидеть или учуять твои слабости.
- Если бы вы опоздали, мы бы передали вашу миссию Зеринскому.
Я смотрю через стол, и мой брат одаривает меня аллигаторской улыбкой. Он хочет занять мое место. Посредственная мечта для посредственного человека.
Он сидит рядом с моим монголоидным братом Ксерксом. Парень выглядит как неудачный эксперимент, как будто тот, кто сделал Зеренски, сделал его первым, как своего рода испытание. И все же я скажу ему, что из всех моих братьев и сестер он - тот, кого я боюсь больше всего. Он умен, стар и, главное, безусловно предан отцу и своей мечте. И из-за этого он, проще говоря, напрасно теряет кровь.
- Мы не хотели бы оставлять тебя в стороне, сестра. В конце концов, если бы не твои таланты, мы бы никогда не нашли идеального места для нашего плана.
Ах, моя дорогая сестра, Феррил. Как мне противно даже находиться рядом с ней, одно ее существование - оскорбление. Это жалкое злоупотребление пространством измеряет ее силу в том, сколько ударов она может дать и сколько ударов она может принять. Может быть, некоторые из этих ударов изменили ее мозг, хотя я не знаю, был ли у нее мозг, который нужно было изменить в первую очередь.
Мои тени говорят мне о ней. Я научилась доверять этим голосам и прислушиваться к их советам, ибо их информация всегда оказывается подлинной. Похоже, они знают о жизни моих сверстников гораздо больше, чем я могла бы узнать, шпионя за ними. Они рассказывают мне истории, ну, это уже не истории, потому что они реальны, но эти истории варьируются от забавных до грузовых. Большую часть времени они дают мне тривиальные подробности, которые, по-видимому, не имеют практической пользы, но все же многие годы с ними научили меня, что самое мудрое - это слушать. Судя по тому, что мне удалось узнать, они, похоже, знают будущее, прошлое. И они говорят мне о Феррил, что она откажется умирать. Они говорят мне о Ксерксе, что смерть будет самой интересной вещью, которая когда-либо случалась в его жизни, и что он возьмет ее как новый предмет для изучения. Они говорят мне, что Зеренски был неудачником, остается неудачником и умрет как неудачник. Я прислушиваюсь к этим голосам, но не строю вокруг них своих планов. Я горжусь тем, что даже если они скажут мне, что мой брат не представляет угрозы, я все равно буду готова. В конце концов, он вампир, подражатель Дракулы, но не менее вампир.
Они говорят мне, что я буду задушена той самой тьмой, которую я пыталась контролировать. Мне было все равно. Я просто сказала, что не строю своих планов вокруг их шепота, и, кроме того, я бы не возражала против этого, пока я живу, чтобы увидеть, как все мои родственники умрут.
И мой отец. Они не ропщут, они выкрикивают угрозы из теней, когда речь заходит о нем. Кажется, тьма ненавидит его так же сильно, как и я, или, может быть, это проекция моей собственной ненависти, отражающейся в их голосе? Они говорят мне, что это его кровь убьет его в конце концов. И это его кровь разрушит его мечту, он будет жить, чтобы увидеть ее, но не наслаждаться ею. Достойные проводы. Я предполагаю, что они имеют в виду мою кровь.
Моя семья. Мы заслуживаем друг друга.
Он и есть причина моего опоздания. Северин. Я наблюдала за ним долгое время, делая его существование развенчанием паранормальных явлений. Я смотрела его шоу, где он ходил в разные так называемые "места с привидениями" и доказывал, что это просто розыгрыши. Ему нравилось видеть, что мир устроен так, как он говорит, и что любой, кто говорит иначе, невежествен и глуп. Ему нравилось чувствовать свое превосходство над другими, показывая, что если они хотят доверять "вере" и "магии", а не разуму и науке, то они, вероятно, не так умны и образованны, как он. Мне понравилось то, что я увидела.
Я уже столько раз пыталась найти кого-нибудь, кто стоил бы моей крови, но все было напрасно. Когда они мне наскучили, я их перевернула. Я создала довольно большую армию, подобную этой. Армия, созданная из отбросов, но он был другим. Я могла бы так сказать. Мои тени тоже говорят, что он другой, но они отказались говорить больше. Они сказали, что не нужно больше ничего знать, потому что он не будет со мной долго. Затем наступила тишина. Это приводит меня в бешенство, когда они оставляют меня с вопросами, и я знаю, что у них есть ответы.
Я вижу, как он входит в дом. Его команда уже ушла, и он совсем один, как будто он искушает какие-то существа, скрывающиеся в темноте, чтобы выйти, только чтобы он мог ударить их и показать им, что если его мир сказал им, что они не существуют, то они действительно не существуют.
- Извините. - Бедняга чуть не выпрыгивает из своих ботинок. Он оборачивается и ошеломленно смотрит на меня.
- Что ты здесь делаешь? - Я задаю ему риторический вопрос, потому что на самом деле меня не интересует его ответ, только его реакция.
- Я могу спросить тебя о том же. - Он быстро пришел в себя, это хорошо.
- Кто ты такой?
Вентилятор неожиданно заработал.
- Вы всегда работаете в День Святого Валентина? - донимала его я.
Он приподнял бровь, но меня опять не интересовал его ответ.
- Как ты это делаешь?- Он указал подбородком на мои тени. - Это что, голограммы? Или вы используете разные источники света, чтобы заставить тени двигаться подобным образом?
Легкая улыбка скользнула по моему лицу, мне нравится его любознательность.
- Я хочу поговорить с вами о ваших методах и убеждениях.
- Я не хотел бы показаться грубым, но уже поздно. Вы хоть представляете, каково это работать 12 часов подряд?
Я ответила не сразу, меня больше занимала его поза: немного оборонительная и немного испуганная, но мне нравилось, что он меня не боится, но скоро я это изменю.
- М-мм... - Пробормотала я, делая вид, что размышляю.
- Остановись, если будет больно. - Шутка, как мило.
Я раскинула руки, и тени заслонили весь свет в комнате. Я прижимаюсь губами к его губам и позволяю тьме одолеть нас. Не знаю, зачем я его взяла. Мне нужен был новый солдат, он мне нравился, а может быть, мне просто было скучно. Иногда я смотрю ему в глаза и понимаю, что он чувствует, когда делает выбор: смерть или плен. Я подумала о том, чтобы сказать: "Не волнуйся, я позабочусь о тебе". Только я этого не сказала, потому что это чушь собачья. Я знаю, что это так. Однажды я попалась на такую ложь. Или, может быть, я взяла его, потому что это был День Святого Валентина, и я была одинока? Нет.
Она никогда не могла признаться, почему взяла его. Или что она, как и ее мать, страдает от одиночества. Но она знала, что, когда он спал, она взяла часть его тени и привязала ее к своей собственной. Таким образом, если что-то случится, они найдут дорогу друг к другу.
Он сидит рядом с моим монголоидным братом Ксерксом. Парень выглядит как неудачный эксперимент, как будто тот, кто сделал Зеренски, сделал его первым, как своего рода испытание. И все же я скажу ему, что из всех моих братьев и сестер он - тот, кого я боюсь больше всего. Он умен, стар и, главное, безусловно предан отцу и своей мечте. И из-за этого он, проще говоря, напрасно теряет кровь.
- Мы не хотели бы оставлять тебя в стороне, сестра. В конце концов, если бы не твои таланты, мы бы никогда не нашли идеального места для нашего плана.
Ах, моя дорогая сестра, Феррил. Как мне противно даже находиться рядом с ней, одно ее существование - оскорбление. Это жалкое злоупотребление пространством измеряет ее силу в том, сколько ударов она может дать и сколько ударов она может принять. Может быть, некоторые из этих ударов изменили ее мозг, хотя я не знаю, был ли у нее мозг, который нужно было изменить в первую очередь.
Мои тени говорят мне о ней. Я научилась доверять этим голосам и прислушиваться к их советам, ибо их информация всегда оказывается подлинной. Похоже, они знают о жизни моих сверстников гораздо больше, чем я могла бы узнать, шпионя за ними. Они рассказывают мне истории, ну, это уже не истории, потому что они реальны, но эти истории варьируются от забавных до грузовых. Большую часть времени они дают мне тривиальные подробности, которые, по-видимому, не имеют практической пользы, но все же многие годы с ними научили меня, что самое мудрое - это слушать. Судя по тому, что мне удалось узнать, они, похоже, знают будущее, прошлое. И они говорят мне о Феррил, что она откажется умирать. Они говорят мне о Ксерксе, что смерть будет самой интересной вещью, которая когда-либо случалась в его жизни, и что он возьмет ее как новый предмет для изучения. Они говорят мне, что Зеренски был неудачником, остается неудачником и умрет как неудачник. Я прислушиваюсь к этим голосам, но не строю вокруг них своих планов. Я горжусь тем, что даже если они скажут мне, что мой брат не представляет угрозы, я все равно буду готова. В конце концов, он вампир, подражатель Дракулы, но не менее вампир.
Они говорят мне, что я буду задушена той самой тьмой, которую я пыталась контролировать. Мне было все равно. Я просто сказала, что не строю своих планов вокруг их шепота, и, кроме того, я бы не возражала против этого, пока я живу, чтобы увидеть, как все мои родственники умрут.
И мой отец. Они не ропщут, они выкрикивают угрозы из теней, когда речь заходит о нем. Кажется, тьма ненавидит его так же сильно, как и я, или, может быть, это проекция моей собственной ненависти, отражающейся в их голосе? Они говорят мне, что это его кровь убьет его в конце концов. И это его кровь разрушит его мечту, он будет жить, чтобы увидеть ее, но не наслаждаться ею. Достойные проводы. Я предполагаю, что они имеют в виду мою кровь.
Моя семья. Мы заслуживаем друг друга.
Он и есть причина моего опоздания. Северин. Я наблюдала за ним долгое время, делая его существование развенчанием паранормальных явлений. Я смотрела его шоу, где он ходил в разные так называемые "места с привидениями" и доказывал, что это просто розыгрыши. Ему нравилось видеть, что мир устроен так, как он говорит, и что любой, кто говорит иначе, невежествен и глуп. Ему нравилось чувствовать свое превосходство над другими, показывая, что если они хотят доверять "вере" и "магии", а не разуму и науке, то они, вероятно, не так умны и образованны, как он. Мне понравилось то, что я увидела.
Я уже столько раз пыталась найти кого-нибудь, кто стоил бы моей крови, но все было напрасно. Когда они мне наскучили, я их перевернула. Я создала довольно большую армию, подобную этой. Армия, созданная из отбросов, но он был другим. Я могла бы так сказать. Мои тени тоже говорят, что он другой, но они отказались говорить больше. Они сказали, что не нужно больше ничего знать, потому что он не будет со мной долго. Затем наступила тишина. Это приводит меня в бешенство, когда они оставляют меня с вопросами, и я знаю, что у них есть ответы.
Я вижу, как он входит в дом. Его команда уже ушла, и он совсем один, как будто он искушает какие-то существа, скрывающиеся в темноте, чтобы выйти, только чтобы он мог ударить их и показать им, что если его мир сказал им, что они не существуют, то они действительно не существуют.
- Извините. - Бедняга чуть не выпрыгивает из своих ботинок. Он оборачивается и ошеломленно смотрит на меня.
- Что ты здесь делаешь? - Я задаю ему риторический вопрос, потому что на самом деле меня не интересует его ответ, только его реакция.
- Я могу спросить тебя о том же. - Он быстро пришел в себя, это хорошо.
- Кто ты такой?
Вентилятор неожиданно заработал.
- Вы всегда работаете в День Святого Валентина? - донимала его я.
Он приподнял бровь, но меня опять не интересовал его ответ.
- Как ты это делаешь?- Он указал подбородком на мои тени. - Это что, голограммы? Или вы используете разные источники света, чтобы заставить тени двигаться подобным образом?
Легкая улыбка скользнула по моему лицу, мне нравится его любознательность.
- Я хочу поговорить с вами о ваших методах и убеждениях.
- Я не хотел бы показаться грубым, но уже поздно. Вы хоть представляете, каково это работать 12 часов подряд?
Я ответила не сразу, меня больше занимала его поза: немного оборонительная и немного испуганная, но мне нравилось, что он меня не боится, но скоро я это изменю.
- М-мм... - Пробормотала я, делая вид, что размышляю.
- Остановись, если будет больно. - Шутка, как мило.
Я раскинула руки, и тени заслонили весь свет в комнате. Я прижимаюсь губами к его губам и позволяю тьме одолеть нас. Не знаю, зачем я его взяла. Мне нужен был новый солдат, он мне нравился, а может быть, мне просто было скучно. Иногда я смотрю ему в глаза и понимаю, что он чувствует, когда делает выбор: смерть или плен. Я подумала о том, чтобы сказать: "Не волнуйся, я позабочусь о тебе". Только я этого не сказала, потому что это чушь собачья. Я знаю, что это так. Однажды я попалась на такую ложь. Или, может быть, я взяла его, потому что это был День Святого Валентина, и я была одинока? Нет.
Она никогда не могла признаться, почему взяла его. Или что она, как и ее мать, страдает от одиночества. Но она знала, что, когда он спал, она взяла часть его тени и привязала ее к своей собственной. Таким образом, если что-то случится, они найдут дорогу друг к другу.