Он очнулся на плиточном полу в окружении куч мяса. При себе у него не было ничего: ни оружия, ни понятия о том, где он, даже одежды. Поднявшись с пола, он подошёл к лежачему на постели в углу. Тронув его пальцем, он, пусть и не сразу, но ощутил холод. Перед ним лежал труп. Недолго церемонясь с лежачим, он снял с него одежду и присвоил себе всё, что у него было - убогий самопал, два патрона и записка.
"Да, мы почти загнали его! Ещё немного и эта банка бобов наша!", - гласила запись. Он выбросил её и поднялся наверх по лестнице. Наверху был ещё один труп. Женщина в красном комбинезоне. Обыскав её, он нашёл ещё немного патронов и журнал по ремонту. Выбросив его, он поднялся и пошёл к двери. Потянув за ручку, он толкнул дверь и вышел наружу.
У него, как и у всех вокруг, не было имени. Здесь, в значительно преобразившейся Мохаве, отныне не важно кем ты был и являешься: гражданин НКР, старатель, мародёр, бандит, легионер, завсегдатай Стрипа. Самое главное здесь - выживание любой ценой. Он понимал это.
"Да, мы почти загнали его! Ещё немного и эта банка бобов наша!", - гласила запись. Он выбросил её и поднялся наверх по лестнице. Наверху был ещё один труп. Женщина в красном комбинезоне. Обыскав её, он нашёл ещё немного патронов и журнал по ремонту. Выбросив его, он поднялся и пошёл к двери. Потянув за ручку, он толкнул дверь и вышел наружу.
У него, как и у всех вокруг, не было имени. Здесь, в значительно преобразившейся Мохаве, отныне не важно кем ты был и являешься: гражданин НКР, старатель, мародёр, бандит, легионер, завсегдатай Стрипа. Самое главное здесь - выживание любой ценой. Он понимал это.
Выйдя из лачуги, он мигом закрыл лицо рукой. Даже несмотря на то, что уже около двадцати лет небо Мохаве заслоняет пылевая буря, пришедшая с запада, солнце продолжает выполнять свою функцию - светить и будто бы постепенно зажаривать всё живое, на что попадают его лучи. Он посмотрел в Пип-Бой, чтобы свериться с последней картой пустоши. Часы показывали дату - 23 октября 2301 года. Не увидев ни одной отметки на карте, он побрёл в направлении пересечения автомобильной и железной дорог. Выйдя к пересечению дорог, он увидел строения. Город. Ниптон. Судя по слухам, двадцать лет назад некий Легион вырезал всех здешних жителей. На крестах до сих пор висели скелеты бедолаг, другие же лежали сваленные в кучу, обгоревшие. Обыскав строения на предмет хоть чего-то, он нашёл рюкзак, батареи для энергетического оружия, бинокль и несколько мясных пирогов. Он прекрасно знал откуда берутся пироги в пустоши, где практически всё норовит тебя убить... И съесть. Несмотря на голод, он не стал их брать. Он отправился дальше. Но куда? Где можно укрыться от опасностей действительно диких пустошей?
Вопрос риторический. Мохаве пожирает праздных. Он прекрасно знал это.
Пройдя вдоль давно высохшего озера, он вышел к пересечению нескольких дорог: в сторону Примма и аванпоста Мохаве. На аванпосту при должном везении можно было наткнуться на войска НКР, которые стреляют во всё, что похоже на человека. Ему повезло гораздо меньше. С аванпоста в его сторону спускались двое. Он затаился и достал бинокль. Протерев окуляры, он стал смотреть в их сторону. Оружие, подобие брони... Лица. Ужасные, изрезанные, изрисованные и румяные лица выдавали людоедов. Как только двое вернулись, он поднялся и пошёл в направлении Примма, в котором так же не задержался долго. Охрана в виде тех же отбросов с подобием оружия, плюющегося плазмой, отвадила его одним лишь своим видом.
Он пошёл по автомобильной дороге дальше и по знакам вышел на городок, который некогда называли Гудспрингс. Несмотря на своё название, чем-либо от города не веяло, кроме как смертью и тухлятиной. По мере приближения к зданиям универмага и салуна запах усиливался. Он прикрыл нос и рот футболкой и заглянул в телегу, стоящую рядом с магазином. Он понял, что ему не стоило туда смотреть: в телеге были лишь трупы с замотанными в бинт головами. На них лежал лист бумаги с одним лишь словом - Закопать. Он зашёл в магазин. С порога в подсобном помещении он увидел холодильник. Подойдя к порогу в подсобку, он сразу же бросил взгляд на пол, где на двух матрасах лежали трупы мужчины, женщины... И девочки. Он открыл холодильник и, к своему счастью, обнаружил нормальную по меркам пустоши еду - свежий, чудом выросший на этой убогой почве, перец халапеньо, несколько стеблей агавы и множество плодов опунции. Он съел их прямо на месте. От перца жгло, а агава и плоды подавляли остроту своей свежестью.
Выйдя из магазина, он услышал возню на холме слева от себя. Этим холмом было городское кладбище. Поднявшись туда, он увидел, как некто копошится в земле с лопатой. Рядом с ним вповалку лежат мёртвые. Он что-то бубнил про то, что тела нужно закапывать, и не переставал копать. Он тихо подошёл к нему максимально близко и достал ещё давно подготовленный к бою самопал. Приставив его ствол в виде какой-то стальной трубки, которая ни за что не стала бы частью оружия, к темени незнакомца, он спустил крючок. Облако крови брызнуло на стоящую рядом керосиновую лампу. Незнакомец упал в отрытую не до конца могилу. Обыскав его, он не нашёл ничего, кроме записки, что призывала закапывать тела. Его затошнило от запаха. Он смял лист и бросил его обратно незнакомцу. Он отправился в салун.
Придя в салун, он был удивлён тому, что на нём до сих пор стоит алкоголь: водка, вино, скотч, виски. Все бутылки в пыли и уже двести лет как ждут того, кто их наконец откупорит. Пип-Бой негромко трещал извещая его об обнаруженной радиации. Однако ему было всё равно на это. Разве сможет это кого-либо побеспокоить, пока этот кто-либо стоит посреди самого настоящего некрополя? Сомневаюсь. Взяв первую попавшуюся бутылку, он открыл её и отпил. Кисловато-сладкая жидкость полилась внутрь. Глоток. Очередной. Ещё один. Он присосался к бутылке. Отлепив губы от бутылки, он обнаружил стоящий в стакане револьвер. Он взял его и сунул в кобуру. Заглянув под прилавок он нашёл несколько коробочек с патронами калибра .357, оригинальные, не то самодельное дерьмо, что может взорваться прямо в стволе. Он выбросил самопал. Поднявшись, он сделал очередной глоток. Стоять на ногах было уже немного трудно - спирт давал о себе знать. А может, это радиация? Не важно. Взяв ещё несколько бутылок, он пошёл в подсобное помещение, в котором заприметил матрас. Даже древний грязный матрас мог показаться в этом месте райским ложе. Он упал на него, ударившись плечом. Однако ему было всё равно на это. Прямо сейчас ему стало всё равно на совершенно всё вокруг.
Вопрос риторический. Мохаве пожирает праздных. Он прекрасно знал это.
Пройдя вдоль давно высохшего озера, он вышел к пересечению нескольких дорог: в сторону Примма и аванпоста Мохаве. На аванпосту при должном везении можно было наткнуться на войска НКР, которые стреляют во всё, что похоже на человека. Ему повезло гораздо меньше. С аванпоста в его сторону спускались двое. Он затаился и достал бинокль. Протерев окуляры, он стал смотреть в их сторону. Оружие, подобие брони... Лица. Ужасные, изрезанные, изрисованные и румяные лица выдавали людоедов. Как только двое вернулись, он поднялся и пошёл в направлении Примма, в котором так же не задержался долго. Охрана в виде тех же отбросов с подобием оружия, плюющегося плазмой, отвадила его одним лишь своим видом.
Он пошёл по автомобильной дороге дальше и по знакам вышел на городок, который некогда называли Гудспрингс. Несмотря на своё название, чем-либо от города не веяло, кроме как смертью и тухлятиной. По мере приближения к зданиям универмага и салуна запах усиливался. Он прикрыл нос и рот футболкой и заглянул в телегу, стоящую рядом с магазином. Он понял, что ему не стоило туда смотреть: в телеге были лишь трупы с замотанными в бинт головами. На них лежал лист бумаги с одним лишь словом - Закопать. Он зашёл в магазин. С порога в подсобном помещении он увидел холодильник. Подойдя к порогу в подсобку, он сразу же бросил взгляд на пол, где на двух матрасах лежали трупы мужчины, женщины... И девочки. Он открыл холодильник и, к своему счастью, обнаружил нормальную по меркам пустоши еду - свежий, чудом выросший на этой убогой почве, перец халапеньо, несколько стеблей агавы и множество плодов опунции. Он съел их прямо на месте. От перца жгло, а агава и плоды подавляли остроту своей свежестью.
Выйдя из магазина, он услышал возню на холме слева от себя. Этим холмом было городское кладбище. Поднявшись туда, он увидел, как некто копошится в земле с лопатой. Рядом с ним вповалку лежат мёртвые. Он что-то бубнил про то, что тела нужно закапывать, и не переставал копать. Он тихо подошёл к нему максимально близко и достал ещё давно подготовленный к бою самопал. Приставив его ствол в виде какой-то стальной трубки, которая ни за что не стала бы частью оружия, к темени незнакомца, он спустил крючок. Облако крови брызнуло на стоящую рядом керосиновую лампу. Незнакомец упал в отрытую не до конца могилу. Обыскав его, он не нашёл ничего, кроме записки, что призывала закапывать тела. Его затошнило от запаха. Он смял лист и бросил его обратно незнакомцу. Он отправился в салун.
Придя в салун, он был удивлён тому, что на нём до сих пор стоит алкоголь: водка, вино, скотч, виски. Все бутылки в пыли и уже двести лет как ждут того, кто их наконец откупорит. Пип-Бой негромко трещал извещая его об обнаруженной радиации. Однако ему было всё равно на это. Разве сможет это кого-либо побеспокоить, пока этот кто-либо стоит посреди самого настоящего некрополя? Сомневаюсь. Взяв первую попавшуюся бутылку, он открыл её и отпил. Кисловато-сладкая жидкость полилась внутрь. Глоток. Очередной. Ещё один. Он присосался к бутылке. Отлепив губы от бутылки, он обнаружил стоящий в стакане револьвер. Он взял его и сунул в кобуру. Заглянув под прилавок он нашёл несколько коробочек с патронами калибра .357, оригинальные, не то самодельное дерьмо, что может взорваться прямо в стволе. Он выбросил самопал. Поднявшись, он сделал очередной глоток. Стоять на ногах было уже немного трудно - спирт давал о себе знать. А может, это радиация? Не важно. Взяв ещё несколько бутылок, он пошёл в подсобное помещение, в котором заприметил матрас. Даже древний грязный матрас мог показаться в этом месте райским ложе. Он упал на него, ударившись плечом. Однако ему было всё равно на это. Прямо сейчас ему стало всё равно на совершенно всё вокруг.
Кинг
Опять капут пиндосам?