Я очень боюсь леса...
Это было не всегда, случилось это когда мне было 6 лет.
В то лето родители отправили меня к бабушке в деревню. Дом был обычный деревянный. Большой огород засаженный картофелем и обсаженный, как мне тогда показалось, бесконечными кустами смородины. А за огородом начинался лес, точнее тайга.
Скучать мне не пришлось. Меня сразу приняли в свою компанию местные ребята. Днём мы как стая воронят воровали в саду у местных жителей яблоки, груши, сливы и много других фруктов. А по вечерам мы собирались у костра и рассказывали местные байки. Не обходилось и без местных страшилок: об утопленниках, о призраках. И не обошлось без легенд про лес: о бабе яге, волках-оборотнях и многих других. Больше всех историй знал Лёха, почти всегда он рассказывал самые страшные и интересные истории. Слушали мы его открыв рот, а Лёха, по завершению рассказа, закуривал папиросу и сидел довольный собой.
Тот день не предвещал никакой беды. Как обычно мы вечером собрались у костра и рассказывали страшные истории. Разошлись мы как обычно за полночь.
Это было не всегда, случилось это когда мне было 6 лет.
В то лето родители отправили меня к бабушке в деревню. Дом был обычный деревянный. Большой огород засаженный картофелем и обсаженный, как мне тогда показалось, бесконечными кустами смородины. А за огородом начинался лес, точнее тайга.
Скучать мне не пришлось. Меня сразу приняли в свою компанию местные ребята. Днём мы как стая воронят воровали в саду у местных жителей яблоки, груши, сливы и много других фруктов. А по вечерам мы собирались у костра и рассказывали местные байки. Не обходилось и без местных страшилок: об утопленниках, о призраках. И не обошлось без легенд про лес: о бабе яге, волках-оборотнях и многих других. Больше всех историй знал Лёха, почти всегда он рассказывал самые страшные и интересные истории. Слушали мы его открыв рот, а Лёха, по завершению рассказа, закуривал папиросу и сидел довольный собой.
Тот день не предвещал никакой беды. Как обычно мы вечером собрались у костра и рассказывали страшные истории. Разошлись мы как обычно за полночь.
Рано утром к нам пришла мама Лёхи. Бабушка сразу разбудила меня. Как оказалось, ночью Лёха не пришёл домой. Ну, я рассказал всё как было: что мы посидели у костра и разошлись. Ближе к обеду стало понятно, что Лёха пропал. Взрослые и дети обыскивали посёлок. Проверяли всё: конюшни, сараи, чердаки. Поиски оказались безрезультатными.
В этот вечер мы не собрались как обычно у костра. Все сидели по домам. К утру следующего дня по посёлку пошли слухи. Над посёлком повис страх, липкий и сковывающий. И вот однажды двое самых старших из компании (на тот момент они учились в 7-ом классе и для 6-ти летнего меня были взрослыми дяденьками) Дима и Саша пошли на поиски около небольшого леса по берегу. Дима спустился ближе к лесу и то, что он увидел, повергло его в шок: перед ним лежал Лёха в позе эмбриона, поджав ноги. Руки были крепко сжаты в кулаки. Лёха лежал, вцепившись в кулак так, что даже мёртвый он казался, будто продолжал грызть руку. Глаза были широко распахнуты от страха и в них читался ужас. Дима кинулся напролом через кусты к Саше. Вместе, набравшись смелости, они приблизились ещё раз, но, испугавшись, со всех ног понеслись в деревню. Эту историю они поведали нам вечером около костра.
На следующий день на то место отправился наряд полиции. Я увязался в след за ними. Они пытались меня прогнать, но это не увенчалось успехом и, присоединившись к Диме и Саше, я пошёл дальше. И тут произошло то, что никто не ожидал: вместо тела Лёхи лежала лишь... его оболочка. Синяя сморщенная надорванная со спины кожа со смятым лицом. Причём, рядом не было ни крови, ни мяса, будто Лёха как бабочка вылупился из кокона. Причём, собака, находившаяся с нами, очень странно себя вела: она скулила и жалась к ногам хозяина, а когда взрослые приступили к осмотру места, вырвалась и убежала. Я заплакал и меня отвели к бабушке.
Дома я сидел и смотрел в окно. Меня поглощал вязкий страх. Но когда пришла бабушка, сразу стало уютнее. Но после этого случая мир для меня приобрёл другие краски. Мир не был уже таким ярким, а по ночам мне снилась та кожа. Бабушка это заметила и сразу же увезла в город к матери. В городской суете эти события стали забываться, перестал снится Лёха, но с тех пор я боюсь леса.
После этого я долго не ездил в посёлок, но лишь однажды мне пришлось туда вернутся. А вот зачем я туда вернулся, это уже другая история.
В этот вечер мы не собрались как обычно у костра. Все сидели по домам. К утру следующего дня по посёлку пошли слухи. Над посёлком повис страх, липкий и сковывающий. И вот однажды двое самых старших из компании (на тот момент они учились в 7-ом классе и для 6-ти летнего меня были взрослыми дяденьками) Дима и Саша пошли на поиски около небольшого леса по берегу. Дима спустился ближе к лесу и то, что он увидел, повергло его в шок: перед ним лежал Лёха в позе эмбриона, поджав ноги. Руки были крепко сжаты в кулаки. Лёха лежал, вцепившись в кулак так, что даже мёртвый он казался, будто продолжал грызть руку. Глаза были широко распахнуты от страха и в них читался ужас. Дима кинулся напролом через кусты к Саше. Вместе, набравшись смелости, они приблизились ещё раз, но, испугавшись, со всех ног понеслись в деревню. Эту историю они поведали нам вечером около костра.
На следующий день на то место отправился наряд полиции. Я увязался в след за ними. Они пытались меня прогнать, но это не увенчалось успехом и, присоединившись к Диме и Саше, я пошёл дальше. И тут произошло то, что никто не ожидал: вместо тела Лёхи лежала лишь... его оболочка. Синяя сморщенная надорванная со спины кожа со смятым лицом. Причём, рядом не было ни крови, ни мяса, будто Лёха как бабочка вылупился из кокона. Причём, собака, находившаяся с нами, очень странно себя вела: она скулила и жалась к ногам хозяина, а когда взрослые приступили к осмотру места, вырвалась и убежала. Я заплакал и меня отвели к бабушке.
Дома я сидел и смотрел в окно. Меня поглощал вязкий страх. Но когда пришла бабушка, сразу стало уютнее. Но после этого случая мир для меня приобрёл другие краски. Мир не был уже таким ярким, а по ночам мне снилась та кожа. Бабушка это заметила и сразу же увезла в город к матери. В городской суете эти события стали забываться, перестал снится Лёха, но с тех пор я боюсь леса.
После этого я долго не ездил в посёлок, но лишь однажды мне пришлось туда вернутся. А вот зачем я туда вернулся, это уже другая история.
слепой поэт