Поверить в рассказ Никиты было сложно. Все это было похоже на какой-то низкокачественный ужастик, который выключаешь, не посмотрев и половины. Но это происходило с нами. Сейчас. Мы медленно переглядывались друг с другом, не желая верить в происходящее. Каждый из нас, по мере возможности, прикидывал ситуацию. Уверен, что у всех получалась полная фигня.
- Да вы охренели там совсем! - взмолился на улице Паша. - Никита, ты добрался? Жив ли?
- Жив, - буркнул в ответ Никита.
Бедолага раскачивался из стороны в сторону, глаза его закрывались от усталости и боли. Коля резко встал и подошел к двери, остановившись рядом с Никитой. В руках он все крепче сжимал ружье. Тимур тоже поспешил взять свою вертикалку, чуя, что дело принимает совсем уж неожиданный оборот.
- Так ты думаешь, что... - неуверенно проговорил Колян, покосившись на Никиту. - Что с Пашей что-то не так?
Никита не ответил.
Казалось, он вообще на некоторое время выпал из реальности и вот-вот рухнет на пол.
- Мужики! Вашу ж мать, я ранен! Запустите меня! - орал на улице Паша. - Нам надо уходить отсюда! Сейчас!
- Ты считаешь, с ним что-то произошло? То же, что и с Пластом?
Никита продолжал молчать, раскачиваясь из стороны в сторону.
Мы с Тимуром уже двинулись ему на подмогу, когда он, наконец, не своим голосом ответил:
- Нет. Надеюсь, что с ним ничего не случилось. А вот со мной...
Он с трудом приоткрыл глаза и мы дружно отпрянули. В этот момент я готов был умереть, ослепнуть, обезуметь, что угодно, только бы не видеть это, не верить в то, что я вижу. В глазах Никиты не было зрачков, а белки приняли неприятный, мутно-желтый оттенок.
- Да вы охренели там совсем! - взмолился на улице Паша. - Никита, ты добрался? Жив ли?
- Жив, - буркнул в ответ Никита.
Бедолага раскачивался из стороны в сторону, глаза его закрывались от усталости и боли. Коля резко встал и подошел к двери, остановившись рядом с Никитой. В руках он все крепче сжимал ружье. Тимур тоже поспешил взять свою вертикалку, чуя, что дело принимает совсем уж неожиданный оборот.
- Так ты думаешь, что... - неуверенно проговорил Колян, покосившись на Никиту. - Что с Пашей что-то не так?
Никита не ответил.
Казалось, он вообще на некоторое время выпал из реальности и вот-вот рухнет на пол.
- Мужики! Вашу ж мать, я ранен! Запустите меня! - орал на улице Паша. - Нам надо уходить отсюда! Сейчас!
- Ты считаешь, с ним что-то произошло? То же, что и с Пластом?
Никита продолжал молчать, раскачиваясь из стороны в сторону.
Мы с Тимуром уже двинулись ему на подмогу, когда он, наконец, не своим голосом ответил:
- Нет. Надеюсь, что с ним ничего не случилось. А вот со мной...
Он с трудом приоткрыл глаза и мы дружно отпрянули. В этот момент я готов был умереть, ослепнуть, обезуметь, что угодно, только бы не видеть это, не верить в то, что я вижу. В глазах Никиты не было зрачков, а белки приняли неприятный, мутно-желтый оттенок.
- Никита?
В эту секунду в хижине раздалось утробное рычание. Клянусь, человек издавать такие звуки не мог.
- Что за черт?! - чуть не плача, Колян посмотрел в нашу сторону. - Что это с ним?
- Отошел бы ты от него, - посоветовал Тимур.
Не успел он этого сказать, как Никита, а вернее то, что еще совсем недавно было им, с еще более жутким рыком кинулся на Коляна. Тот не успел отскочить и повалился на пол. Ружье вылетело из его рук. Никита прыгнул на него, норовя укусить или схватить за горло. Завязалась борьба.
- Помогите!.. Помогите мне! - орал Колян, с трудом отбиваясь от твари. - Что же вы встали?..
Но мы с Тимуром стояли, как вкопанные, оцепенев от ужаса и нереальности происходящего.
- Помогите же!
Все поменялось в какие-то доли секунды. Теперь Никита меньше всего походил на человека. Я разглядел его кожу - бледную, слабую, покрытую струпьями и язвами; я видел его волосы - выцветшие, пожухлые, походившие более всего на мочало или старый парик; а еще его руки - опухшие, налившиеся кровью когтистые лапы.
Наконец, Коле удалось вырваться из мертвой хватки чудовища. Он откатился в сторону и вскочил на ноги. Следом за ним поднялся и наш друг, Никита.
- Стреляй в него, Тимур! Стреляй! У тебя ружье, стреляй!
- Но как? Это же Никита...
Никита двинулся на нас. По его подбородку стекала кровь, слюна и пена; губы посинели. Он хрипло хихикал, в горле его булькала какая-то жидкость.
- Убей его! Стреляй же!
Прихрамывая, Колян пятился назад.
- Стреляй!
Иного выхода не было и Тимур решился. Он вскинул ружье, целясь в ноги, отвернулся и по очереди нажал на оба курка. Последовало два оглушительных выстрела; второй ушел значительно выше, так как дуло вздернулось вверх в непривычных к стрельбе руках Тимура. Избу заволокло дымом. В полном хаосе мы метались из стороны в сторону, кто-то кричал, ругался. Пороховая гарь неприятно ударила в глотку, уши заложило. Наконец, дым понемногу рассеялся.
- Подвал! - разобрал я крики Коляна. - Открывайте подвал!
Я машинально метнулся в нужную сторону, но Тимур меня опередил. Он откинул крышку в бок и подскочил к антикварному бюро. Я оглянулся на Коляна. Тот тащил корчащегося от боли Никиту в сторону люка, ухватив за единственно уцелевшую ногу. Другая лежала в стороне, дергаясь в остаточных конвульсиях. Ее первым
зарядом дроби отстрелил Тимур. Николай подтащил раненного к люку и сбросил вниз, бесцеремонно придав ускорения ногой.
- Ногу! Забрось ему его ногу! - крикнул он мне.
Но я не решился подойти к отстреленной конечности. Колян махнул рукой и захлопнул крышку, после чего они вместе с Тимуром передвинули на нее тяжеленное бюро. Так, чтобы тварь не смогла выбраться.
Наступила относительная тишина, нарушаемая лишь возней Никиты в погребе, да потрескиванием догорающих свечей. Мы замерли каждый на своем месте, переводя дух.
Вдруг Колян повернулся к Тимуру и что было сил, врезал ему в челюсть.
Потом подскочил ко мне и сделал то же самое.
- Уроды... - прорычал он, злобно. - Друзья, блин, тоже мне. Не могли помочь даже.
- Мы растерялись. Как стрелять в... в Никиту? - оправдывались мы, поднимаясь с пола.
- Растерялись они, - Колян поднял с пола ружье Тимура, перезарядил и устало уселся на печь. - Надо подумать.
- Еда!!! Еда!!! Еда, еда, еда!!! - заревело нечто в подвале.
Оно долго гремело разными предметами, после чего послышалось довольное чавканье.
В эту секунду в хижине раздалось утробное рычание. Клянусь, человек издавать такие звуки не мог.
- Что за черт?! - чуть не плача, Колян посмотрел в нашу сторону. - Что это с ним?
- Отошел бы ты от него, - посоветовал Тимур.
Не успел он этого сказать, как Никита, а вернее то, что еще совсем недавно было им, с еще более жутким рыком кинулся на Коляна. Тот не успел отскочить и повалился на пол. Ружье вылетело из его рук. Никита прыгнул на него, норовя укусить или схватить за горло. Завязалась борьба.
- Помогите!.. Помогите мне! - орал Колян, с трудом отбиваясь от твари. - Что же вы встали?..
Но мы с Тимуром стояли, как вкопанные, оцепенев от ужаса и нереальности происходящего.
- Помогите же!
Все поменялось в какие-то доли секунды. Теперь Никита меньше всего походил на человека. Я разглядел его кожу - бледную, слабую, покрытую струпьями и язвами; я видел его волосы - выцветшие, пожухлые, походившие более всего на мочало или старый парик; а еще его руки - опухшие, налившиеся кровью когтистые лапы.
Наконец, Коле удалось вырваться из мертвой хватки чудовища. Он откатился в сторону и вскочил на ноги. Следом за ним поднялся и наш друг, Никита.
- Стреляй в него, Тимур! Стреляй! У тебя ружье, стреляй!
- Но как? Это же Никита...
Никита двинулся на нас. По его подбородку стекала кровь, слюна и пена; губы посинели. Он хрипло хихикал, в горле его булькала какая-то жидкость.
- Убей его! Стреляй же!
Прихрамывая, Колян пятился назад.
- Стреляй!
Иного выхода не было и Тимур решился. Он вскинул ружье, целясь в ноги, отвернулся и по очереди нажал на оба курка. Последовало два оглушительных выстрела; второй ушел значительно выше, так как дуло вздернулось вверх в непривычных к стрельбе руках Тимура. Избу заволокло дымом. В полном хаосе мы метались из стороны в сторону, кто-то кричал, ругался. Пороховая гарь неприятно ударила в глотку, уши заложило. Наконец, дым понемногу рассеялся.
- Подвал! - разобрал я крики Коляна. - Открывайте подвал!
Я машинально метнулся в нужную сторону, но Тимур меня опередил. Он откинул крышку в бок и подскочил к антикварному бюро. Я оглянулся на Коляна. Тот тащил корчащегося от боли Никиту в сторону люка, ухватив за единственно уцелевшую ногу. Другая лежала в стороне, дергаясь в остаточных конвульсиях. Ее первым
зарядом дроби отстрелил Тимур. Николай подтащил раненного к люку и сбросил вниз, бесцеремонно придав ускорения ногой.
- Ногу! Забрось ему его ногу! - крикнул он мне.
Но я не решился подойти к отстреленной конечности. Колян махнул рукой и захлопнул крышку, после чего они вместе с Тимуром передвинули на нее тяжеленное бюро. Так, чтобы тварь не смогла выбраться.
Наступила относительная тишина, нарушаемая лишь возней Никиты в погребе, да потрескиванием догорающих свечей. Мы замерли каждый на своем месте, переводя дух.
Вдруг Колян повернулся к Тимуру и что было сил, врезал ему в челюсть.
Потом подскочил ко мне и сделал то же самое.
- Уроды... - прорычал он, злобно. - Друзья, блин, тоже мне. Не могли помочь даже.
- Мы растерялись. Как стрелять в... в Никиту? - оправдывались мы, поднимаясь с пола.
- Растерялись они, - Колян поднял с пола ружье Тимура, перезарядил и устало уселся на печь. - Надо подумать.
- Еда!!! Еда!!! Еда, еда, еда!!! - заревело нечто в подвале.
Оно долго гремело разными предметами, после чего послышалось довольное чавканье.
2Touliver