Возвращался с одной попойки домой с корешем. Изрядно пьяные, взяли в круглосуточном еще пива и, шатаясь, пошли по тротуару. Дождь, слякоть, вся гнусь осенней ночи были в наличии. Внезапно сзади выскочили желтые пятна, завизжали шины по мокрой дороге, пьяный мат - и в общем, мы с корешем оказываемся в кювете.
Я кряхтя поднялся, весь в грязище, урод, который нас сбил, уже куда-то свалил, помог подняться Сашке и при свете мобильных принялись осматривать друг друга. В общем, вроде отделались только синяками, да я руку оцарапал об асфальт, когда падал. Ну, видимо, действительно - дуракам и пьяным везет. Кое-как отчистив одежду от грязи, мы пошли дальше, наслав на водятла лучей анальной боли. Дойдя до дома (кореш обитал в соседнем подъезде), мы выкурили по сигарете, еще раз обматерили идиотов за рулем, восславили Кришну за ласковость и отсутствие переломов - и разошлись спать.
Я кряхтя поднялся, весь в грязище, урод, который нас сбил, уже куда-то свалил, помог подняться Сашке и при свете мобильных принялись осматривать друг друга. В общем, вроде отделались только синяками, да я руку оцарапал об асфальт, когда падал. Ну, видимо, действительно - дуракам и пьяным везет. Кое-как отчистив одежду от грязи, мы пошли дальше, наслав на водятла лучей анальной боли. Дойдя до дома (кореш обитал в соседнем подъезде), мы выкурили по сигарете, еще раз обматерили идиотов за рулем, восславили Кришну за ласковость и отсутствие переломов - и разошлись спать.
Наутро я проснулся в больничной кровати, я был весь в гипсе, голова кружилась и дико тошнило. В тотальном офиге я спросил у медсестры: "Где я? Что со мной? Где Сашка?". Сестра ответила: "Ты в больнице, только что вышел из трехдневной комы. Вас ночью с другом сбил автомобиль, ты выжил, а твоего друга размазало по дороге". Вот тут-то я и выдал железобетонную плиту, потому что вспомнил последние слова, которые он сказал мне на прощание у подъезда: "Ты давай, заходи поскорее, буду ждать..."