Хочешь уйти с работы, на которую я тебя устроила - это ли не предательство? Я не хочу быть здесь, но у меня уже нет выбора, а у тебя есть. Оставайся с нами...
Сорокалетняя Мария много повидала в жизни, сменила несколько работ, тяжело добывая деньги для нужд подрастающей дочери, которые только росли с каждым годом. У неё не было приличного образования и работать приходилось там, куда возьмут. Иногда это было вредное производство, но Мария отважно бралась и за эту работу, ведь люди с вредным стажем скорее выходят на пенсию. Ради будущего дочери женщина забросила заботу о себе и не удивительно, что уже в таком возрасте думала о пенсии, чтобы устроиться тогда на другую работу полегче и иметь дополнительный заработок. Пьющий муж был плохим подспорьем и неважной опорой, на него Мария давно махнула рукой и жила только своей доченькой.
На своей последней работе Мария обзавелась подругами, её покладистый мягкий нрав располагал людей к общению, а задорный заразительный смех вызывал улыбки и дарил хорошее настроение. Никто точно не знает что было тому причиной, но среди женщин, коллег по работе было распространённым одно заболевание.
Сорокалетняя Мария много повидала в жизни, сменила несколько работ, тяжело добывая деньги для нужд подрастающей дочери, которые только росли с каждым годом. У неё не было приличного образования и работать приходилось там, куда возьмут. Иногда это было вредное производство, но Мария отважно бралась и за эту работу, ведь люди с вредным стажем скорее выходят на пенсию. Ради будущего дочери женщина забросила заботу о себе и не удивительно, что уже в таком возрасте думала о пенсии, чтобы устроиться тогда на другую работу полегче и иметь дополнительный заработок. Пьющий муж был плохим подспорьем и неважной опорой, на него Мария давно махнула рукой и жила только своей доченькой.
На своей последней работе Мария обзавелась подругами, её покладистый мягкий нрав располагал людей к общению, а задорный заразительный смех вызывал улыбки и дарил хорошее настроение. Никто точно не знает что было тому причиной, но среди женщин, коллег по работе было распространённым одно заболевание.
Злокачественными опухолями страдали многие, но кому же приятно говорить о своих бедах? Тем не менее, слухами полнится земля, украдкой, перешёптываниями чужие тайны становились достоянием коллектива. Мария не на шутку испугалась за своё здоровье, виновата в этом работа или нет, ей не хотелось задерживаться там, где почти каждый страдает ужасным недугом. Твёрдо решив уволиться в конце месяца, она считала дни до истечения срока. На эту работу Марию устроила её давняя близкая подруга, Елена, которая давно имела здесь хлебное место, хорошо зарабатывала, но, как и у многих, у неё была обнаружена опухоль. Елена не поддавалась отчаянию и очень рассчитывала на будущую операцию, заручившись поддержкой специалиста высокого класса, по совместительству бывшего хорошим знакомым. К великому горю родственников и подруги, вскоре после операции Елена умерла.
Возвратившись с похорон, усталая Мария уснула очень быстро. Глубокой ночью ей привиделся странный сон: "Я увидела себя в тёмном коридоре, едва подсвеченном тусклым мерцанием стен, узкий проход и пустота впереди, пустота сзади, я замерла. Из стен медленно вышли две фигуры, в одной я сразу узнала Елену, второй оказалась её давно умершая мать. Они стали по разные стороны от меня и, взяв за руки, повели вперёд. Елена выглядела озлобленной, нервной, скоро она заговорила со мной резким голосом: "Почему я умерла раньше тебя, ведь ты старше? Хочешь уйти с работы, на которую я тебя устроила - это ли не предательство? Я не хочу быть здесь, но у меня уже нет выбора, а у тебя есть. Оставайся с нами. Твоя жизнь тяжела и бессмысленна". Я попыталась вырвать руки, но обе держали меня, как в тисках, я хотела остановиться, но они с силой тащили меня вперёд. Елена злилась всё больше: "Не много же стоит твоя дружба, хочешь бросить меня здесь? Попробуй!" Я закричала, что нужна дочери, что мне жаль подругу, но я не могу ничего исправить, что не пришло моё время. Я умоляла её отпустить меня, но, крепко держа а руки, они шли дальше, увлекая меня за собой. Больше Елена не произнесла ни звука, мой плач словно впитывался в стены, не оставляя отголоска, не было ни звука шагов, ни моего крика. Внезапный резкий шум вдруг вырвал меня из плена цепких рук, некая сила тянула обратно. Обе женщины со злобой смотрели мне в глаза, а я неслась в обратном направлении и вдруг очнулась в своей постели с мокрым от слёз лицом".
На столике рядом с кроватью Марии оглушительно вещало радио, электронные часы на нём показывали 1.20 ночи. Сквозь пелену слёз Мария едва различила время и протянула руку, чтобы прервать эти безумные звуки, но... Они прекратились так же внезапно, как и возникли и, вытерев глаза и включив свет, Мария увидела, что радио не просто выключено, но даже шнур выдернут из розетки...
Возвратившись с похорон, усталая Мария уснула очень быстро. Глубокой ночью ей привиделся странный сон: "Я увидела себя в тёмном коридоре, едва подсвеченном тусклым мерцанием стен, узкий проход и пустота впереди, пустота сзади, я замерла. Из стен медленно вышли две фигуры, в одной я сразу узнала Елену, второй оказалась её давно умершая мать. Они стали по разные стороны от меня и, взяв за руки, повели вперёд. Елена выглядела озлобленной, нервной, скоро она заговорила со мной резким голосом: "Почему я умерла раньше тебя, ведь ты старше? Хочешь уйти с работы, на которую я тебя устроила - это ли не предательство? Я не хочу быть здесь, но у меня уже нет выбора, а у тебя есть. Оставайся с нами. Твоя жизнь тяжела и бессмысленна". Я попыталась вырвать руки, но обе держали меня, как в тисках, я хотела остановиться, но они с силой тащили меня вперёд. Елена злилась всё больше: "Не много же стоит твоя дружба, хочешь бросить меня здесь? Попробуй!" Я закричала, что нужна дочери, что мне жаль подругу, но я не могу ничего исправить, что не пришло моё время. Я умоляла её отпустить меня, но, крепко держа а руки, они шли дальше, увлекая меня за собой. Больше Елена не произнесла ни звука, мой плач словно впитывался в стены, не оставляя отголоска, не было ни звука шагов, ни моего крика. Внезапный резкий шум вдруг вырвал меня из плена цепких рук, некая сила тянула обратно. Обе женщины со злобой смотрели мне в глаза, а я неслась в обратном направлении и вдруг очнулась в своей постели с мокрым от слёз лицом".
На столике рядом с кроватью Марии оглушительно вещало радио, электронные часы на нём показывали 1.20 ночи. Сквозь пелену слёз Мария едва различила время и протянула руку, чтобы прервать эти безумные звуки, но... Они прекратились так же внезапно, как и возникли и, вытерев глаза и включив свет, Мария увидела, что радио не просто выключено, но даже шнур выдернут из розетки...
Nesomnennaya