В один прекрасный солнечный день вся детвора заполонила детскую площадку, плотно огороженную по периметру ветхими многоэтажками минувших эпох.
Не смотря на всю серость и разруху жилого района, дети всегда были бодры и веселы, они без затейно могли придумать себе какую-нибудь игру, играть и спорить по поводу правил, которые они только что придумали для неё же. Они разбивались на команды, но это ни в коем образе не отражалось на их дружности. И само собой, все всех знали и все со всеми дружили, им ещё не было ведомо о лицемерии и притворстве, поэтому дружба для них была чем-то бескорыстным и искренним.
Неожиданно для детворы верный боец их сообщества не вышел гулять. Все подумали, что, видимо, Анютка провинилась, и родители запретили ей гулять. Хоть и это было необычно для них, но все таки они приняли это как должное и с почестями водрузили расколотый шифер на шалаш, который себе сооружала Анютка.

Не смотря на всю серость и разруху жилого района, дети всегда были бодры и веселы, они без затейно могли придумать себе какую-нибудь игру, играть и спорить по поводу правил, которые они только что придумали для неё же. Они разбивались на команды, но это ни в коем образе не отражалось на их дружности. И само собой, все всех знали и все со всеми дружили, им ещё не было ведомо о лицемерии и притворстве, поэтому дружба для них была чем-то бескорыстным и искренним.
Неожиданно для детворы верный боец их сообщества не вышел гулять. Все подумали, что, видимо, Анютка провинилась, и родители запретили ей гулять. Хоть и это было необычно для них, но все таки они приняли это как должное и с почестями водрузили расколотый шифер на шалаш, который себе сооружала Анютка.
