Страшные истории и мистические истории

Пир затянулся далеко за полночь, но стол по-прежнему ломился от вкусных ядств и кружек бесконечно текущего пива. На столе было много прекрасно приготовленного мяса: варёного, жареного, тушеного. Шампуры гнулись от бедренного щедро натыканного на железо шашлыка.

– Петрович, ну ты даёшь! Я такого мяса отродясь не пробовал!
– Дай рецептик, а!
– Жена приготовила?
– Петрович, а что кстати хозяйка-то? Пусть выйдет, поблагодарить же надо!
Петрович лучезарно улыбнулся:
– Не стоит! Думаю, она и так слышит то, как вы нахваливаете блюдо!

Друзья не понимали о чем говорит хозяин сего торжества, но алкоголь уже ударил им в голову и они смеясь продолжали есть.

– Вот чёртова ночка! Даже не верится, что мы согнали столько бурдюков с кровью.
– Не говори. Там в соковыжималке сейчас не меньше тысячи человек.
– А я рад, что нам не приходится подходить ближе, чем к загрузочной площадке. Эти Формены меня бесят!
– Понимаю, я видел, как один снёс парню голову только потому, что тот оказался на пути.
– Ну, если ты можешь одной рукой размахивать кувалдой в двести пятьдесят кило, тебе должны уступать дорогу!

Миньоны, шедшие через улицу в один из складов, разговорились о своей работе; второй хотел что-то возразить первому на его предложение, но резко остановился, внезапно цепенея, даже не успев подняться на порог; второй клон опасливо глянул на напарника и заметил, как из шеи собеседника торчала кровавая цепь, тянущаяся далеко, прямо за угол здания.

Свежие раны на руках неприятно зудели, но Рейн старалась не концентрировать внимание на неприятном чувстве; в конце концов, её собственная кровь – не особо большая плата за легендарное оружие – больше было пролито на охоте за ними. Карпатские Драконы действительно чудесны и необычны: они не ощущались в руке, прекрасно ложились в ладони и, конечно же, должны были стрелять особенно метко. Жаль, что проверить новую игрушку не на ком: все слуги Зерински будто в одночасье разбежались кто – куда, а симфонический оркестр, чьё эхо мягкими волнами окутывало весь особняк приятными слуху мелодичными звуками, неожиданно стихло – стало вообще как-то не по себе: пусто и немного даже тоскливо. Спустившись по ступеням, дампир прошествовала к двери и, открыв её, вышла в длинный коридор, украшенный картинами и огромными чучелами животных: медведей, тигров, павлинов... Если Дэрил хвалился гостям о том, что в свободное время любил поохотиться, то отчасти он вешал им лапшу на уши: стрелять он явно не умел, а вот питаться... Ублюдка надо срочно остановить.

Тихое это было место, хмурое и вызывающее беспокойство. Серые невзрачные башни, поросшие плющом, остроконечными шпилями тянулись к затянутому угрюмыми облаками небо. От величественного некогда фонтана осталась лишь груда камней да выемка, в которой валялись рыбьи скелеты. Вода давным-давно высохла; парадные арки, ведущие во двор, обрушились. Ничего не напоминало о былом величии этого места; сложно было не то, что поверить, а и просто представить, что прогуливались здесь когда-то богато разодетые люди, наслаждающиеся жизнью, проводились шумные пиры да пышные балы, на которые съезжались гости со всех уголков королевства. Король самолично подписывал приглашения, и гонцы развозили их за несколько месяцев до начала торжества, а все для того, чтобы каждый желающий успел вовремя добраться. Во всех крупных городах трубили об очередной праздновании, листовки висели на каждом столбе и деревце, на стене каждого дома. Дороги, ведущие ко дворцу, заполнялись пешим людом, всадниками, каретами с впряженными послушными лошадьми, и конца-края не было видно этим процессиям.

Он сидел на частично раскрошенных ступеньках, ведущих к парадному входу, за которым расположился тронный зал. Вмещал он пять сотен гостей, и оставалось еще место для бардов и их инструментов. Он уже давно сбился со счета, сколько лет назад музыка звучала в этих стенах в последний раз.

Притихший мир в окне ночном...
Безмолвные крадутся тени,
скользят виденья странным сном
в бессвязности переплетений.
Расплывчатый сюжет правдив –
крадусь во тьме тропой волнений
бесцеремонно пробудив
броженье буйных отражений.
Дежурных мыслей патрули
пленяют плавностью движений,
сюрреализма смысл бурлит
безумным бредом откровений.

Когда ликует Сатана,
Противник внемлет крик победы,
Сменяет красная Луна
Светило; в мир приходят беды,
И в темной бездне люд пленен.
Мне слышится могильный стон,
Из-под надгробий вековых.
Но стон тот вовсе не живых!
Яствами полон адский стол,
В бокалах вина багровеют,
И в глотки льются, не пустеют
Тарелки. Раскололся пол
От танцев демонов прибывших,
Под громкий стук сердец остывших.

Блуждал тот юноша в лесу,
Лишь освещаемый луною,
Держал колчан, что на весу,
С одной единственной стрелою.

Оленем был он увлечен,
Что заманил его в чащобу,
Он понимал, что обречён,
Кричал во тьму, срывая злобу.

Вдруг долетели до него
Из чащи чёрной песни звуки,
Зовя, маня с собой его,
Лишь предвещая боль и муки.

Не знаю почему именно пир, но мне кажется, что это название больше подходит моему сну. Относительно недавно, приснился утром мне сон - кошмар. Меня он не очень напугал, а просто оставил неприятное чувство. И вот решил рассказать его вам. Рассказывать его буду я не от первого лица, ибо не представляю, как это сделать.

"Очнулся" во сне я в квартире где происходил предыдущий сон, только в своей комнате. Комната моя представляет собой 5 на 7 метров. Там стоит простая кровать, компьютерный стол и шкаф, обои простые и на полу ковер. В конце комнаты окно с форточкой. Ну самая обычная комната, в общем. Когда я очнулся мне захотелось идти в кухню. Мою комнату, в реальной жизни, с кухней разделяет только коридорчик, но во сне мне пришлось идти несколько минут. Почему? Не помню, я как-то не придал этому особого внимания. Подходя к кухне я заметил железную дверь, которая, не должна быть там. Но это сон и, опять, я не придал этому значения.

Открыв дверь, я увидел... Огромный зал, обделанный, вроде бы, цинком. Примерно зал был 10 на 15 метров. И я опять не придал этому значения. В зале стояли столы метров на 5 в длину. Столы были не пустые, за ними сидели дети разных возрастов, все белые. Ну, в смысле, белые не негры. Слова не могу подходящего найти. Ну это не важно. Все дети общались, от чего стоял шум. Но при виде меня все замолчали и уставились на меня. Хотя, через несколько секунд все продолжили общаться. Позже начали заходить "повара". Они начали приносить много, очень много еды. Столы заполнились различной едой. И я решил поесть.

Труп разложённый, череп костлявый,
В пасти раскрытой обломки зубов,
В тьме над кладбищем мёртвым свеченьем
Фосфор отравленный прёт из гробов.

В саване белом тумана могилы,
Тёмные тени застыли впотьмах,
Заупокойно ухает филин,
Нет ни души тут, один только прах.

Дремлют могилы, на памятных досках
Мёртвые лики бездушно глядят,
Призраком смерти светится фосфор,
И почерневшие листья летят...

Вдруг багровеет небо над лесом,
Грома раскаты в небе слышны,
Чёрные крылья над мёртвым тем местом
Призрака смерти несут с вышины.