Страшные истории и мистические истории

Цокот каблуков раздражал до скрежета зубов; чёртова тишина никак не хотела меняться более яркими звуками. И эти отполированные латунные доспехи, стоявшие с двух сторон у стен, создающие иллюзию, что охраняли особняк, будто в любой момент могли ожить и схватить дампира, чтобы привести её к своему законному королю – напрягали. Поскорее бы отсюда выбраться; весь особняк Зерински хоть и походил на дорогой музей, но, по сути, был настоящей тюрьмой: только вместо наказания для провинившихся – миньонов, гостей, простых людей – инъекции, расстрела, удушения газом, повешения и электрического стула использовалось нечто ужаснее – промывка мозгов, превращала их чуть ли не в террористов-смертников. Хотя... до этого тоже недалеко. Некоторые особо покорные готовы были подставить свою грудь ради богатого подонка, который своей сладко-ядовитой ложью заполонил их умы всяким бредом. И как этому ублюдку удавалось провести эту махинацию? Магия? Или нечто хуже? Рейн не знала; дампир ускорила шаг и, вскоре наткнувшись на дверь, открыла её и вышла на улицу, во двор. И вот тут её ждало потрясение: она ведь... она ведь была тут совсем недавно! Тот же фонтан со статуей полосатой особы, которую окутывала каменная змея, те же жутко подстриженные под «коробки» кусты, под лёгким ночным ветром развевались флаги с неизвестной девушке символикой... да, чёрт возьми, даже светлячки кучковались в одних и тех же местах! Рейн посмотрела наверх: расположение торчащих из стены балок и труб, вроде бы, иное, но они всё так же вели на балкон на верхних этажах. Значит, она всё-таки ходила по кругу? Или же всё это уловки Зерински? У него вообще много тузов припрятано в рукаве. В любом случае, надо всё проверить. Дампир уже готова была прыгнуть на самый нижний шест, как неожиданно услышала странное копошение и какие-то посторонние звуки и решила, что лучше лишний раз не светиться и спряталась в тени, за единственным кустом, выделяющемуся на фоне остальной художественной мысли бездарного садовника Зерински – тисовый слоник прекрасно маскировал непрошеных гостей – особенно тех, кто жаждал мести.

На балкон, к которому лежал путь дампира, вышли двое: парень и девушка, раскрашенные в лучших традициях фрик-шоу и одетые так, будто только что сбежали из дешёвого карнавала, организованного наркоманским притоном. Они о чём-то громко говорили, вместе кричали что-то нечленораздельное, смеялись – явно веселились, и Рейн, сдвинув торчащую ветку куста, прислушалась и присмотрелась: молодая пара, под светом полной луны, решила придаться любви, думая, что никто на данный момент не занимается вуайеризмом; они целовались, их руки исследовали тела друг друга, и некоторая одежда уже летела прямиком на траву; на хоботе слоника повисла кожаная куртка сиреневого оттенка, а дампир вовремя увернулась от летящей на неё изрезанной футболки, будто это не кусок ткани, а граната. Рейн, понимая, что её не замечают из-за более увлекательного процесса, начала медленно и осторожно идти в сторону балки и, запрыгнув на неё и раскачавшись, перемахнула на торчащую трубу и поползла вверх – обращать внимания на полукровку так никто и не решился.

Девушка с чёрными волосами, собранными в два хвоста, уже дразнила молодого человека лифчиком и короткой юбкой: иногда демонстрировала свои сетчатые чулки, а иногда – гладила себя по груди, поправляя её, а тот всё никак не мог справиться с чёртовым ремнём на брюках. Ругаясь и проклиная всё, что можно, слуга готов был сдаться, но его пассия тут же подарила ему нежнейший поцелуй. Рейн, видя это, лишь закатила глаза: знал бы Зерински, чем его люди занимаются во время их служебных обязанностей, то точно бы снизил им жалование. Дампир готова была продолжить свой путь дальше, наплевав на озабоченных шестёрок полубрата, но предложение, сказанное девушкой, заставило Рейн напрячься – похоже, ей стоит тут немного задержаться:
– Милый, я вся горю, – девушка, прикусив губу, завела руки за спину, расстёгивая бюстгальтер, – я так тебя хочу. Из-за мастера Зерински я давно не ощущала твоего дружка в себе. А мне этого очень хочется, – закончив с лифчиком, миньон сняла его и выбросила куда-то вниз, за балкон, а сама тут же подскочила к своей второй половинке, потянулась ладонями к его паху, сжимая почти ставший член. Парень издал протяжный стон. – Давай же, милый! Нам ещё нужно успеть на обряд инициации!
– Да, милая, – промурчал парень, – у меня уже всё ломит! Зато когда мистер Зерински сделает меня своей правой рукой, превратив в высшего вампира, мы будем заниматься любовью каждый день так жёстко, что ты меня потом попросишь остановиться!
– Она не попросит, – неизвестный голос со стороны внезапно влез в диалог, прозвучав будто раскат грома в ясную погоду.
– Что?! – молодые люди повернулись к источнику звука и не успели толком отреагировать, как пуля, выпущенная неожиданно появившейся рыжей девушкой, держащейся за трубу, угодила прямо в голову парня.
Никто ничего не успел толком понять – всё произошло слишком быстро.

Молодой парень, попятившись назад, упал на пол, стеклянными глазами смотря на свою возлюбленную, которая в панике прыгала на месте и грызла ногти; по её щекам скатывались слёзы, она силилась закричать во всё горло, но страх сковал прислугу Зерински, и ей только и приходилось смотреть, как возле головы возлюбленного расползалась кровавая лужа. Рейн спрыгнула на балкон и, схватившись за рукоять клинка, подошла к девушке и приставила лезвие к её шее, на всякий случай свободной рукой удерживая за горло, чтобы жертва никуда не успела сбежать.
Волк загнал оленя в угол.

– Что за обряд инициации?! – Рейн чуть надавила клинком на кожу, нарисовав тонкую полоску раны, что тут же начала сочиться кровью. – Говори! Или лишишься головы!
– Ты... ты та самая!.. – миньон глотала слёзы, громко всхлипывала. – Мистер Зерински предупреждал!..
– Если хочешь жить, то говори, сука, что задумал грандмастер?

Она молчала, лишь хлопала слипшимися ресницами; в глазах читался страх и... верность. Проговорится – труп. Не скажет – тоже труп. Но лучше уж умереть, будучи преданной хозяину, а не его предателем.
Её судьба была давно предрешена.

Крики рыжей полукровки проходили будто сквозь миньона, который теперь смотрела на знаменитого киллера чистейших вампиров с безумной улыбкой.
– Кто такой Локдаун?!
– Пошла к чёрту, сука! – девушка из последних сил оттолкнула от себя дампира и, выудив из кармана юбки перочинный нож, чиркнула им себя по шее, а после упала рядом с любимым, истекая кровью.

Рейн попятилась; ублюдок Зерински точно промыл им мозги: настолько преданные марионетки, готовые на смерть ради никчёмного вранья труса-полукровки... Что же ты творишь, ублюдок?! Дампир, разочарованная неудачей, перешагнула через тела и, открыв дверь, вновь вышла в коридор. В голове вихрем металась просто огромная куча мыслей: Локдаун, миньоны, полукровки, обряд, бал... Откуда-то вновь заиграла симфоническая музыка. Чёртов стратег: он играет со своей сестрицей психологически, не иначе; хочет свести её с ума, превратить в свою личную куклу... У него это выйдет только через его собственный труп!

Симфония обрывалась резкими перепадами нот; от этого сильно болела голова, и это мешало концентрироваться на главной задаче – убить полубрата.

Играет с ней? Хорошо, Рейн позволит ему сделать ход. Но только последний.

Девушка вышла в небольшой холл, а оттуда – в комнату отдыха: огромное количество книжных стеллажей, плотно заставленных разноцветными древними книгами и секретными письменами, несколько больших мониторов на стенах, диковинные растения росли в горшках, бильярдный стол, кожаная дорогая мебель, африканские сувенирные маски... И снова картины, картины, картины... И как он в таких помещениях не устаёт? От такого количества ярких цветов кружилась голова. Зато опять никаких миньонов, вооружённых непонятно чем, нет никаких непонятных летающих существ... Вообще ничего. Но выпускать рукояти клинков Рейн пока не осмелилась – неизвестно, что ждёт впереди. Но чёрно-белый шум в мониторах телевизоров, висящих всюду на стенах и будто смотрящих на Рейн, неприятно давил на подсознание, будто хотел психологически свести с ума... Да уж, любой дурак в этом поместье разговориться из-за нагнетающей обстановки и какого-то сюрреалистичного настроения – проект особняка планировал архитектор с какими-то психическими расстройствами. Если он ещё один родственник... Да уж, Рейн очень повезло с роднёй в таком случае.

Стараясь не отвлекаться на мелочи, дампир, тряхнув головой, вышла из странной «комнаты пыток» в коридор, как с ней неожиданно связался Северин – напарника слишком давно не было слышно. Рейн подключилась к внешней связи, дотронувшись пальцами до мини-наушника – после длинного сигнала-писка второй агент начал говорить:

– Спускайся вниз, Зерински приготовил гостям замечательный сюрприз.
– Ты где? – Рейн напряглась, ускоряя шаг. – У тебя проблемы?
– Около бального зала. Я в порядке, просто наблюдаю со стороны. Но вот про гостей этого не скажешь... Иди быстрей, а то всё пропустишь.

Отключился. Рейн уже почти бежала к напарнику, надеясь, что с ним всё в порядке. Фоновая оркестровая музыка вновь утихла, и теперь тишину разбавляло лишь собственное дыхание и стук каблуков о каменный пол. Комнаты сменялись одна за другой: просто коридор, зал отдыха, музыкальный кабинет с роялем и кожаными диванами для гостей, холл с винтовой лестницей, по перилам которой было неприятно спускаться... И только одно – тишина. Слуги Зерински не решались повыскакивать из своих укрытий – чего-то выжидают. Или же?.. Рейн должна успеть, просто обязана! Очередной однотипный коридор пролетел незаметно, и единственная дверь, которую дампир открыла, вела в зал, обставленной под музей: статуи богов из камня и бронзы, чучела животных, стеллажи с редкими экземплярами оружия со всего мира, опять картины... и Северин, рассматривающий дивные красоты, держащий руки за спиной. С ним всё в порядке... Рейн выдохнула и подошла к напарнику ближе.

– Думаю, Зерински только что лишился членства в элитном клубе.
– Он плохо себя вёл? Неудивительно – так уж воспитан.
– Посмотри сама, – он кивнул в сторону соседней двери. – Похоже, пора делать то, что ты обычно делаешь. Встретимся позже.

Рейн кивнула, и Северин, развернувшись, пошёл в сторону выхода. Ему здесь более нечего делать. Значит, всё просто – почти все уже на представлении «великого и ужасного» грандмастера? Забыли только пригласить главную звезду вечера... Дампир подошла к двери, открыла её, присела на корточки и перекатом очутилась на втором ярусе огромного бального зала, в котором собрались все именитые гости города: мэр, депутаты, миллионеры, директора больших контор, филантропы, чиновники... Весь сброд богатеньких папочек, и вдобавок – миньоны с пушками. Дампир не хотела вступать в открытую атаку, поэтому решила понаблюдать со стороны, благо, никто из «подружек» Зерински не додумался патрулировать территорию лоджии.

Пока что всё шло как по маслу.
Гости хлопали в ладоши под аккомпанемент музыкальной симфонии, льющейся со сцены – даже тут Дэрил решил выпендриться, пригласив знаменитых музыкантов на свою вечеринку, а когда всё стихло, то Зерински, стоя в центре зала, размахивая тростью с рукоятью в виде гранёного рубина, начал свою речь:

– Друзья, сегодня произойдёт в вашей жизни знаменательное событие!
Рейн нахмурилась: «Что ты задумал, ублюдок?».
– Сегодня вы станете свидетелями того, как жизнь многих отщепенцев нашего города изменится! Гарольд, подойди сюда, мальчик мой!

Из зала вышел худой парнишка в чёрном смокинге, на голове которого был на бок надет котелок, но его лицо, раскрашенное под мима, выдавало в нём слугу Зерински – точнее, его очередную марионетку. Все хлопали несчастному, и тот, оказавшись на сцене, встал возле грандмастера, чуть ли не истекая слюной от того, что ему вообще была предоставлена такая возможность – это выглядело мерзко. Для всех этих несчастных Зерински – подобен Богу. Только есть существенные отличия в истинном правильном Боге и обычном шарлатане, и полубрат Рейн – как раз последний. Дэрил похлопал юношу по плечу и, встав чуть поодаль от него, дампир заметила за ними широкий стол, а на нём – бронзовый фонтан с высеченными головами львов, из которых пенилось нечто красное – вино или кровь? Очевидно, что последнее; девушка, понимая, что надо быть ближе к жертве, осторожно двигалась вдоль стены, чтобы незамеченной проскочить к лестнице, а оттуда – слиться с толпой, как в какой-нибудь дурацкой компьютерной игре. Дэрил даже не догадывался о надвигающейся опасности и продолжал нести свой бред в массы:

– Посмотрите, – все стали наблюдать за юношей, – этот человек сегодня официально приступил к обязанностям генерального директора моей фирмы. Думаете, что я шучу, решил вас всех разыграть? Напрасно! Пусть он плохо одет и выглядит не так, как подобает высшему обществу, но поверьте в его сокрытые таланты.

Его глаза блеснули алым, и Рейн, заметив это, напряглась.
«Что ты задумал, ублюдок? Что ты задумал?!»

– Так выпьем же за его здоровье! – мужчина, взяв в руки бокал, налил в него содержимое из фонтанчика. – Аве Зерински! Человеку, который построил для вас будущее!
– Аве! – поддержал зал.

Юноша, трясущимися руками забрав у грандмастера бокал, быстро осушил его и бросил рюмку куда-то за спину; послышался звон разбивающегося стекла. Гости начали смеяться, веселиться, кричать... Они будто были под каким-то гипнозом: не замечали, что музыка перестала играть, что паренёк, находящийся на сцене, схватился за живот и упал на колени, корчась от внезапно нахлынувшей боли... Рейн внимательно наблюдала за ним, стараясь ближе протолкнуться к Зерински, спускалась уже по лестнице: глаза миньона будто стали стеклянными – он смотрел в одну точку перед собой, из его носа текла кровь, пачкая одежду и пол; он что-то шептал самому себе, и Дэрил, огородив его собой, воскликнул:
– Дорогие гости, представление начинается!

Рейн быстро глянула наверх: стеклянный купол-крыша над бальным залом пошёл трещинами, и на несчастных посыпался дождь из острых осколков; из открытых дыр полетели целым косяком вампиры, похожие больше на мумий – такие же худые сухие мертвецы с застывшими лицами с открытым ртом, на спине которых росли два перепончатых крыла; они, кружа над помещением, старались ухватить своими длинными когтями потенциальных жертв; гостей в масках охватило безумство и паника: они бегали по всему бальному залу, толпились, толкались, прятались под столы, оборонялись чем попало, старались спасти только свою шкуру, подставляя других, но всё равно в итоге все они становились обедом для истинных гостей этого вечера. Зерински заливался смехом; да, вот какое кровавое представление и нужно было устроить чиновникам и богатеям этого города! Его дети и последователи станут следующей ступенью эволюции! Бывший слуга, сидящий на коленях за ним, корчась от боли, уже становился одной из подобных тварей; костяные шипы прорезали ткань рубашки на спине, вырастая в крылья, на руках отрастали когти, кожа на теле слазила полосками, а мышцы чернели... Он почти что превращался в живого мертвеца! Трансформация в вампира закончились слишком быстро, теперь уже Локдаун поднялся на ноги и, протяжно зарычав, бросился на полную женщину, которая споткнулась на собственных каблуках и пыталась доползти хотя бы до укромного местечка под столом, но... Мутант схватил её за плечи и ринулся вверх, на крышу, скрывшись уже в полотне ночного неба. Её свинячий визг эхом утопал в какофонии других криков, что заменил на этом балу симфонический оркестр.

Это... настоящее безумие!..

Свидетельница-луна освещала кровавую бойню, устроенную грандмастером Зерински для его гостей.
– Да, дети мои! Настал ваш час! Летите и сейте хаос во благо нашего культа! Летите, братья и сёстры! Летите!

Рейн прорезала себе путь острыми клинками, чтобы ближе подобраться к Дэрилу: обернувшиеся вампиры совершенно не замечали полукровку, будто единственное, что их здесь привлекало – живительная кровь напуганных гостей. Они разрывали людей на части, затаскивали их на крышу, кто-то даже старался осеменить ещё тёплый труп... Это мерзко, противно, неправильно! Больной тщеславный ублюдок! Рейн, приметив, что её никто не видит, решила взять разбег... Пора заканчивать с этим цирком!

И смыть всю эту грязь, устроенную маньяком-полувампиром!

Пока Зерински смеялся в голос от того, что его бальный зал сейчас больше походил на кровавую оргию, где были задействованы его дети, он даже не заметил, как в его сторону бросилась некая рыжая девушка в чёрном вечернем платье, вытянув ноги; прыгнула, смачно ударив его каблуками по лицу, а затем, сделав сальто назад и встав в боевую стойку, схватилась за рукояти клинков, наблюдая за тем, как её брат корчится от боли. Дэрил упал на пол и, почувствовав, что по его лицу стекала кровь, вытер её рукавом пиджака. Он уже хотел встать, облокотившись о любимую трость, как её тут же пнули ногой куда-то в сторону. Мужчина засмеялся; кровь стекала ему на грубы, попадала в рот, и ему было смешно наблюдать за тем, как полоумная девчонка, так некрасиво проникнувшая на его бенефис, пыталась корчить из себя чуть ли не супергероиню.

Тень дампира нависала над ним. Непрошенный гость на торжестве вызывал смех у хозяина особняка. Идиотка... Ей всё равно никого не спасти.
И не спастись самой.

– Кто ты?
Вместо ответа – ещё один удар ногой по челюсти.
– Да будет тебе, Зи! – цедила Рейн. – Я – та самая белая ворона, о которой не принято говорить в обществе! Я путешествую по миру и навещаю всех ублюдков Кейгана!
– Ах, да... Та самая таинственная убийца?

Он снова силился встать, но дампир, схватив его за грудки, со всей силой кинула в сторону, в витражное окно позади него; стекло разбилось, разноцветные осколки посыпались на нижние ярусы крыш, а Зерински, кувыркнувшись пару раз, почувствовал неприятный массаж от черепиц на своих косточках. Вот сука! Его противница прыгнула в открытый проём и приземлилась в каких-то паре метров от него; за ней, подобно фейерверку, взрывались кровью тела убитых гостей; фонтан обращённых вампиров бил в небо, будто пытался достать до фантома полной луны.

Красивое зрелище... Венцом его творения должен стать труп этой рыжей мрази.
Мужчина, прокряхтев, попытался улыбнуться кровавой улыбкой; дурочка-дампир ещё не знает, каким актёрским талантом обладает её кровный брат.
Всё это – ловушка.

– Да ты изрядно повеселилась, не правда ли?.. Мы даже сначала не поверили, но... бедняжка Делинда оказалась на голову короче.
– Та, которая в Вест-Индии, со змеями? – Рейн предчувствовала, что победа будет ей дана слишком просто. Раз Зерински уже почти сдался, то почему бы, собственно, и не поболтать с ним перед его смертью? – Она рассказала про тебя, правда, не сразу. Очень послушная девочка.
– Вряд ли, – Зерински встал на ноги, пошатываясь, гордо вскинув голову. – Они этим не страдают. Хм... – он сделал шаг к Рейн, и девушка отступила, – ты знаешь, что всё это очень интересно, но, боюсь, у меня есть и другие дела, требующие моего внимания. Спокойной ночи, сестричка, – он щёлкнул пальцами. – Чувствуй себя, как дома!

Рейн только и успела кинуться в сторону, как Зерински, растворившись во вспыхнувшей фиолетовой дымке, принял облик нескольких летучих мышей, которые, взмыв вверх, разлетелись в разные стороны. Девушка уже готова была последовать за ними и сделать из каждого рукокрылого отменное рагу, как, услышав позади вой и утробное рычание, заметила, как чёртовы обращенные вампиры, побросав всех своих жертв, все как один разом кинулись на неё. Дампир, перепрыгнув через парапет на крыше, спустилась по черепицам вниз на самые ярусы, затем спрыгнула на землю, бросаясь под тени строительных лесов, стараясь даже не дышать. Локдауны не заметили того, что жертва пропала, но летали тут всюду, патрулируя каждый уголок особняка: они слепы, но не глухи. Значит, нужно выбирать другую тактику боя. Карпатские Драконы, оказавшиеся в руки, наполнились свежей кровью девушки.
– Ну, всё! Игры кончились!

Игры действительно кончились – пора действовать. Рейн вынырнула из тени, ища в этом строительном лабиринте грандмастера Зерински, окутавшегося вихрем из иллюзорных летучих мышей и голодных Локдаунов. Пальцы сжимали спусковые крючки пистолетов; кажется, для кого-то эта ночь станет последней.

Либо Дэрил, либо Рейн.
Третьего просто не дано.