Страшные истории и мистические истории

Если вы отчаялись в жизни настолько, что решили умереть... У вас под рукой уже есть для этого все средства, вы жаждете покончить с собой, вы уже написали предсмертную записку и вы готовы умереть... Остановитесь в этот момент!

Возьмите ножницы. Разрежьте записку, чтобы получился кусочек бумаги в форме ключа. Подойдите к двери, подойдет любая. Поднесите к ней бумажный ключ и поверните руку, как будто отпираете воображаемый замок.

На самом деле - этот замок настоящий. Откройте дверь.

Резким движением я прочерчиваю на запястье линию. Какую-то секунду мне кажется, что ничего не получилось. Но вот густыми клубами бурого дыма в воду начинает вытекать моя кровь. Боли так и нет. Только сердце бьётся всё чаще. Скоро меня накроет темнота, и всё закончится. Я просто пригласил её в кино. На какую-то сопливую мелодраму. Фильм мне и не нужен был, я просто хотел пойти в кино с ней. Аня согласилась почти сразу. Так, для вида только сказала, что не знает, может ли, что дел много. Мы спускались по эскалатору и болтали о всякой ерунде. Я был счастлив. Аня пойдёт со мной в кино. Аня, которую я помню с первого курса. Мы распрощались уже на платформе. Мне надо было ехать в сторону «Академгородка», ей – на «Театральную».
— В субботу я тебе перезвоню. — Сказал я, перед тем как развернуться. Её поезд уже подъезжал. Поднятый им ветер коснулся моего лица. Аня с улыбкой кивнула и махнула мне рукой на прощание.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Сон. Всего лишь страшный сон. Несколько минут я жду, пока не восстановится дыхание и не успокоится сердце. Потом встаю с кровати. Почти сразу нахожу тапки. Иду на кухню. Сон. Приснится же такое, мрак один, так с катушек слететь не долго.

Эон Флакс открыла большую дверь и вошла в большую комнату, её ФУГ был поднят для любого сопротивления. Убедившись, что внутри никого нет, Эон закрыла дверь и вышла в центр помещения. Она заметила большой компьютер в дальнем северном углу комнаты. Открытая дверь слева от неё вела в другую большую комнату, где у западной стены стоял большой компьютер. Она подошла к нему на севере и начала получать доступ к его информации. Когда она попыталась взломать компьютер, окно несколькими этажами выше открылось, и вода цвета ртути начала медленно вытекать, по маленькой капельке за раз. Она падала и падала, пролетая мимо окна в комнату, где была Эон, но она этого не замечала. На уровне земли медленно пересекала траву ящерица. Он остановился на короткое мгновение. Капля воды попала ему на спину.

Эон проворчала, когда экран вспыхнул: "Пожалуйста, посмотрите Компьютер 2". Она посмотрела на компьютер, расположенный на западе, но на нём была надпись "Компьютер 3". Однако за дверью к югу от западной комнаты находился "Компьютер 2".

Не редко преступления совершаются группой лиц, это не обязательно может быть банда, бывают случаи, что в сговор входит рабочий коллектив, обозлившийся на определенного работника. Данная история именно о таком человеке, против которого пошел весь коллектив.

Анатолий Тюбиков вышел на пенсию, но покидать свою должность бригадира не собирался и продолжал работать.
Задачей бригадира было получать задание на день и рассказывать его бригаде, в остальном он был точно такой же обычный работник.
Но Анатолий решил иначе, что он большой начальник и не должен работать со всеми.
Помимо этого он даже не объявлял бригаде задание, а если и говорил, то путал, что ему сказало начальство, тем самым он подставлял коллектив, но не себя. На недовольство начальства он отвечал, что он все всем сказал, но его не послушали.

Делал он это умышленно или в силу своего возраста непонятно. Но репутация у него была ниже некуда.

"Не вини себя ни в чём. Просто не вини себя. Людям очень часто приходится носить маски и притворяться теми, кем они не являются на самом деле. Я очень от этого устала. Я правда так сильно устала, что не видела другого выхода, будто по жизни шла одна полоса и чёрные тучи сгустились надо мной. Иногда мне кажется, что они так же находятся над моей головой, будто загнанная в ловушку, и чувствуя, что больше никогда не смогу от них избавиться. Я не смогу пойти с тобой туда, и мы не сможем быть вместе. Прости, но этот путь лишь для одного".

Иногда облака бывают творожными, парными, из нескольких белоснежных слоёв, а иногда затягиваются в некую воронку и становятся серой дымкой, постепенно проплывая, и с каждым новым наплывом, они становятся в разы чернее. Природные явления — это красиво и интересно, особенно узреть, как сменяются небесные тона, но не когда они в тон тому, что у тебя на душе. Чем чернее, тем больше они похоже на клубы дыма. Знаете, чем-то напоминает лёгкие курильщика. Вся эта чернеющая масса сгустилась, опустившись на город, и захватило собой в его объятия. Для этого городка это редкость, ведь чаще здесь солнечно, с лёгким прохладным ветром, при этом не слишком жарко, а нынче в городе хандра, да и на душе у многих стало паршиво. Мне пришлось вернуться в свой родной город спустя столько лет, и всё из-за одного близкого для меня человека. До сих пор не верю, что это могло произойти.

Есть вещи, которые никак не укладываются у нас в голове. Когда всё идёт наперекосяк, будто вокруг тебя всё серо, краски смешались, но мир стал безликим, однотипным в тонах. Глянешь: суматоха. Серая рутина, в которой изо дня в день куда-то все бегут и спешат, жуют, пьют, таскают с собой свои вещи, сумки. пакеты, да не отрываются от гаджетов. Потом поглубже взглянешь: безлико, холодно. пусто, безэмоционально. Словно зомби встают и идут куда-то, а на душе кошки скребут, ведь большинство людей носят маски и постоянно, только и делают, что лгут. Вот у нас спрашивают "Как дела?", на что в привычной манере отвечаем, мол, всё нормально/у меня всё хорошо/отлично, однако мы врём, и врём даже не кому-то, а в первую очередь себе. Знакомо, правда?

Михаил неспешно ступал по шпалам, бормоча себе под нос, как это неудобно делать. Казалось бы, прожита лишь половина жизни, а уже жить не хочется. Больше всего сейчас он хотел, чтобы как можно быстрее появился поезд и закончил его жизненный путь. Конечно, были сомнения в правильности своего поступка и выбора смерти. В какой-то мере даже было жалко машиниста и его помощника. Но если уж запланировал свою смерть, то иди до конца.

Парень уже на протяжении не менее часа все шел и шел, а состав так и не появлялся. Начал накапливать дождь, но он абсолютно не мешал, наверное, даже придавал какой-то романтики. Хотя можно ли назвать романтичным разрезанный труп на шпалах.

Сейчас Михаилу не хотелось думать о прошлом, а размышлять о будущем уже и вовсе не было смысла. Так как сегодня все закончиться.
Впереди, в метрах двухстах показалась одинокая фигура, она так же шла по шпалам. Михаил на мгновение подумал, неужто это еще один человек решивший покончить с собой именно сегодня и именно на этой железной дороге. Это показалось ему невозможным. Но сам не замечая того он ускорил шаг, чтобы нагнать незнакомца или незнакомку, пока на таком расстояние невозможно было разобрать к какому полу принадлежит путник или путница.

Не знаю как, но я себя убил
Мой разум мёртв, мечты все сгнили.
И сохнуть начали цветы
У радости и счастья на могиле.

Всех мыслей прах давно развеян
И казнены все цели и желания,
А чувства что давали жизнь
Утоплены в крови страдания...

Душа не издаёт ни писка
Из её ран сочится трупный яд
Одно лишь сердце в страхе бьётся
Шагам, ведущим к краю, невпопад...

Большое старинное зеркало в полный рост, которое стоит в коридоре. В нём ты можешь разглядеть девочку, одетую в такое же старинное грязно-желтое платье и грязную фарфоровую маску. Коротко говоря - себя.

Откуда у тебя эта маска? А платье? Ты не помнишь. Зачем вообще смотреть в зеркало в темноте? Страшно же. Но свет не включается, сколько бы раз не щёлкался выключатель. Опять электричество отрубило из-за грозы. Поэтому-то ты её и не любишь.

На кухне засверкала молния, мигом осветив все вокруг, и ты, как ошпаренная, побежала за единственным источником света. В просторной комнате ты видишь маму, она готовит. Сначала ты была недоумении - зачем готовить в темноте? Но потом ты поняла, что тут светлее, чем в коридоре. Ведь здесь есть огромное окно, в которое проникает свет. Хоть света и немного, но этого хватает, чтобы заниматься бытом.

Наша компания из четырёх человек сложилась с первых дней учебы на филологическом факультете. Двое парней и две девушки. Без намёка на амурные дела, но с очень крепкой дружбой.
Катя и Олег собирались работать переводчиками, причём Олег наметил себе место в Международном Суде по правам человека. Я была увлечена происхождением языков как таковых, не очень задумываясь как из этого получать выгоду после окончания университета.
У Димки была почти маниакальная идея - стать всемирно известным писателем. Если точнее, то переплюнуть самого Стивена Кинга. Его как магнитом притягивали к себе всевозможные истории ужасов. Однажды Дима даже участвовал в каком то ведьмовском ритуале - так он это называл.
История нашей компании началась именно с его задумки. Приближался Хэллоуин и друг предложил устроить состязание - четыре участника, четыре хоррор истории. Мы приняли вызов. Было решено в канун праздника собраться у Димы - зачитать все истории, заодно и отпраздновать.
Целую неделю наша четверка ходила с загадочным видом - вынашивала литературные шедевры. Так незаметно пришла суббота. Все вместе закупились и отрпавились к другу. Он был единственный снимавший квартиру, остальные жили в общаге универа.
На стол, рядом с снедью и выпивкой, легли 4 листка с историями. Хозяин квартиры торжественно провозгласил главный приз - ящик шампанского. Мы заулюлюкали.
Начали с истории Кати. Девушка откашлялась и начала читать...

«Неужели это действительно произошло?» - с этой мыслью я, немного хромая, брёл по разбитому асфальту вдоль руин, оставшихся от сотен домов, и то и дело оглядывался по сторонам. Ветер, что нёс на себе мусор вперемешку со жжёной радиоактивной пылью, то и дело закручивался на месте небольшим вихрем, словно он, как и я, сбился с пути на оставшихся после ядерного удара безжизненных пустошах

Каждый новый вдох давался сложнее предыдущего, тяжёлый воздух просачивался в лёгкие и с адской болью буквально жёг их изнутри, несмотря на надетый противогаз с фильтром, а видимость сильно ограничивалась из-за запотевших и покрытых въевшейся копотью линз и густого ядерного пепла, не успевшего осесть, из-за чего я не мог понять, сколько ещё мне предстоит идти

Но даже так я видел во всех деталях последствия ядерной войны, и, глядя на руины, то и дело вспоминал, как ещё совсем недавно, до войны, здесь кипела жизнь не только моя, а ещё и десятков тысяч других людей, и теперь не мог придти в себя от осознания того, что всё это оборвалось, словно натянутая струна старой гитары, и жизнь больше никогда не будет прежней.