Страшные истории и мистические истории

Прошлым вечером, я как обычно сидела на своём любимом кресле и, разглядывая украшенную разноцветными шарами искусственную ёлку, пыталась написать рассказ. Слова почему-то не складывались в предложения и мысли мои блуждали где-то далеко от приключений главной героини, тут еще написал мой парень и я отвлеклась. Я быстро написала что-то милое в ответ на его сообщение в ВК и случайно нажала не на туда. К моему сожалению, текст был утрачен безвозвратно и всё моё настроение куда-то испарилось.

Конечно телефон у меня сенсорный и написать снова не сложно, но лень оказалась сильнее. Время было позднее и моё полусонное сознание после предыдущей бессонной ночи не готово было к подобным испытаниям, потому писать я не стала, просто пошла спать. Время было уже час ночи, дома я одна. Странные шорохи я списала на своё воображение и совершенно на них не реагировала. Мне хотелось только одного - спать и не просыпаться до утра. Казалось, даже огонь из чувств больше не полыхал в груди, уступая место сонливости и звенящей пустоте.

Обитель... Владения Девятерых Богов этого мира... Он попал сюда... Это свершилось! Никогда еще смертный не попадал сюда, да и самому Ханалгу это дорого стоило. Он отдал почти все силы, которые собрал тогда, убивая магов и простых смертных. Теперь ему предстоит сразиться с Богами и победить или погибнуть.
По всей обители росли непонятные золотые деревья, красивые цветы... От таких, наверное, любая смертная женщина в мире стала бы уже его, но Ханалг шел дальше. Он видел Дворец Богов и направлялся именно туда. Там его ждала его главная цель.
Ханалг почти вошел во Дворец, как вдруг дрогнула земля под его ногами, сверкнула молния и перед Некромантом появились девять высоких людей... Впереди всех стояли двое: Зальтис, Верховный Бог с Жезлом власти и Арентор, Бог Грома с Мечом Талером, по легенде, сотворенным из молнии. За ними стояли остальные Боги.

Есть древняя легенда про великую силу ярости. Когда человек ее использует, а использует он ее тогда, когда он в сверхкритической силой ярости. По легенде он может услышать даже порхания бабочки или шаги жучка, он становится сильным как Халк, крепким как Терминатор и самым яростным человеком. Так же во время трансформации у человека укрепляются кости и растут мышцы. Так же у человека усиливается слух, зрение, ловкость. В нашем мире немного таких, но сила есть в каждом, чтобы овладеть этой сверхсилой, нужно прочесть древнии слова.

И внимание! Если вы прочли этот свиток. То ждите ужас! К вам в дом прийдет жуткое существо. По описаниям в легенде: высокое в 2 метра, большое и лохматое, с красными глазами и кровью на клыках, и крыльями. По данным: это существо сильнее того, кто прочитал свиток. И оно может взлетать. Оно может мыслями оглушать. И вы должны убить его, ни в коем случаи не используйте оружие, даже палку.

Если вы победити его. Вы станите сильнее всех, кроме тех как вы. Тоисть людей обладающих тоже древней силой.

- Женя! Выпусти меня отсюда! - вопил я.
Женя не отвечал.
- Женя! - я колотил в закрытую дверь. - Ты поплатишься за это! - продолжал вопить я. После чего пнул дверь.
Была ночь Хэллоуина. Я договорился встретиться с Алексом, моим лучшим другом, и пойти за сладостями. Я должен была встретиться с ним прямо сейчас! Но Женя, мой тупой пятнадцатилетний брат, запер меня в моем шкафу. И я все еще не мог выбраться.
Мама с папой были на первом этаже. Они не слышали мои вопли. И стук. И пинки.
Я даже не знал, где сам Женя.
Он, должно быть, в своей комнате, смеется надо мной. Или крадет мои карманные денежки. Его две самые любимые вещи.

Я шарил руками по полке со своей обувью. Таким макаром я и оказался здесь. Я искал свои высокие кеды, когда Женя подкрался сзади и толкнул меня в шкаф.
- Сладость или гадость, Макс! - завывал он со смехом. Затем он захлопнул дверь и запер меня там.

Что вы думаете о людях? Боитесь их, любите? Я ненавижу всё живое, что было когда-либо порождено. В том числе, и себя. Я не всегда был таким. Мне не приходилось делать это, у меня была настоящая жизнь. Без убийств, без крови... Вдали от всего этого.

Было шестое февраля, 1970 год. Страна только встала с колен, оклемалась, и ныне пыталась иметь хоть какую-то взаимосвязь с людьми. Я не скажу, что жилось тяжело. Я шёл домой, после длительной работы в архиве нашего "Городского сердца". Дорога моя лежала через лесополосу, а потом вдоль вечно - занятых машинами дорог. Погода была чудесная - в беззвучии зимы хлопья снежинок, едва преодолевая воздушный барьер, медленно падали с неба. У конца лесополосы я заметил пень. Присев, я достал сигаретку, и затянулся. Клубы дыма поднимались, и казалось, растворялись. Прекрасно. Моё меланхоличное состояние прервал какой-то глухой удар, будто, знаете, железным брусом ударили по дереву. Я оглянулся. В метрах десяти, возле дерева стоял какой-то мужчина. Я немного струхнул. Я встал и крикнул ему: "Мистер?". Ответа не последовало, и я уже насторожился. Хоть я человек готовый к чему угодно, тут даже меня передёрнуло. Мужчина стоял, абсолютно не двигаясь. Так мы простояли минут пять. Потом, мужчина ринулся ко мне, решительным шагом. Я не двигался и ожидал нападения.

Запись с камеры видеонаблюдения 1.
Белая комната без окон, с одной дверью, такого же белого цвета. Посередине - небольшой столик и два стула друг напротив друга. Под столиком стоит портфель. За одним из стульев, направленных в сторону выхода из комнаты, расположена видеокамера на треноге. В комнату входят двое: один - высокий мужчина с тёмными волосами и седой бородой, в очках и белом халате, другой - высокий и худой, с белой кожей и такими же белыми волосами, в обтягивающей одежде, напоминающем белый гидрокостюм, со стелющейся по полу длинной белой трубкой, берущей своё начало в его копчике. Мужчина в белом халате приглашает молодого человека сесть на стул спиной к двери, сам же включает камеру и садится напротив. Далее начинается запись.

Запись с видеокамеры на треноге.
*Лицо молодого человека крупным планом. Белая кожа и белые волосы, большие голубые глаза с чёрными белками и узкими змеиными зрачками. Изо рта выпирают клыки. Правильные черты, спокойный взгляд, худое истощённое лицо и синяки под глазами. Начало диалога*

Разум просыпался неохотно. Первым появилось ощущение чего-то мягкого под головой, потом боль в затёкшем теле. Я тихо застонала от неприятных ощущений и с трудом открыла глаза. В поле зрения сразу попало чьё-то встревоженное лицо и знакомый голос с тревогой спросил:
- Мари, как ты? На что другой голос чуть язвительным, но добрым тоном сразу же ответил:
- А ты как думаешь? Несладко ей пришлось.
Смысл сказанных ими слов не доходил до меня. Точнее, доходил, но очень медленно, будто мой разум не мог всё это осмыслить и пропускал звуки по капле. И вдруг я вспомнила: страх и отчаяние, непонимание и ярость, желание убить... и мягкий, до боли знакомый голос. Резко заболела голова. Встревоженное лицо Эрика всё ещё нависало надо мной и между сошедшихся на переносице бровей пролегла забавная складка. Чуть шевеля непослушными губами, я прошептала-прохрипела:
- Пить.
И к моему рту заботливая рука поднесла стакан с водой, приятно пахнувшей лесной мятой. Это было такое забытое ощущение. Мама поила меня мятной водой в детстве, когда я болела. А потом мы сидели вместе на кровати, она держала меня на коленях и тихонько баюкала, напевая мою любимую колыбельную. Её тёплая рука гладила мои волосы, а спокойный и такой тёплый голос нашёптывал, что всё будет хорошо. Но сейчас всё было не так. Не было ни колыбельной, ни тихого маминого голоса... ни самой мамы. "И точно. Мама умерла. Так сказала Гильомета". И тут пришло осознание того, что я чуть не натворила. Я резко села на кровати и хотя голова сразу же закружилась, не обратила на это особого внимания. Рука со стаканом исчезла. В голове моей крутился и не давал покоя один вопрос:
- Эрик, где Гильомета? - и сразу же другой. - Эрик, я... я её убила? - Голос сорвался на хрип.
- Да здесь я, здесь. Куда же я денусь? Но об стол, конечно, было больно.

Интересно, сколько я уже сплю? Знаете, мне сейчас так уютно и тепло, что из кровати выбираться я не собираюсь. Хотя нет, видимо придётся, я хочу пить. Я с трудом, присущим лентяем, не желающим вставать с кровати даже тогда, когда им это необходимо, открыла глаза. Я лежала на кровати в той комнате, где бросила рюкзак с вещами. В комнате было темно, шторы были задвинуты. Одно я поняла сразу: в кровати я не одна. Опомнившись ото сна так быстро, как только могла, я осторожно повернула голову. Так и есть, я не одна. Рядом со мной, обнимая меня, лежал Аластэйр. И всё бы ничего, но он был без рубашки. Кажется, он спал. Я, конечно же, не хотела нарушать такую идиллию, но я очень хотела пить. Я попыталась разомкнуть его объятия, но он, подобно удаву, сжал меня ещё сильней. Да что ж это такое? Надо его разбудить, а то это будет последним моментом моей жизни. Я, потихоньку высвободив руку, начала толкать его плечо. Сначала я попробовала делать это тихонько, но у меня не получалось. Ну, держись, я начинаю действовать. Я начала толкать его ещё сильнее. Вскоре, когда это бесполезное, по всей видимости, занятие, не приносящее пользы, мне надоело, Аластэйр проснулся:
- Кэти, - прошептал он сонным голосом, - ты уже проснулась? Как ты себя чувствуешь?
- Ннормально, - только и смогла выдавить я, мда, мой голос был таким, будто ещё вчера я перепила на шумной вечеринке, а теперь мучаюсь похмельем, - мне уже лучше, - более уверенно сказала я, - что-то произошло, пока я спала? Ты как-то странно на меня смотришь?
- Ты точно в порядке?
- Да, а что?
- Просто, когда я принёс тебя сюда, стоило твоей голове коснуться подушки, как всего через несколько минут у тебя начался жуткий озноб. Я укрывал тебя одеялом, но это не помогало. Мне даже на секунду показалось, что тебе стало ещё хуже. Тогда я, чтобы согреть тебя, лёг и обнял тебя. Через час ты больше не дрожала, а я, успокоившись, заснул.
- Правда? Я вообще ничего не чувствовала, - с этими словами я поднялась с кровати и достала из рюкзака бутылку воды, которую, не помню зачем, в впопыхах бросила в рюкзак, когда собиралась.

С того дня со мной начали происходить разные неприятности, точнее сказать с теми людьми которые были поблизости. Когда я злилась или расстраивалась, в этот момент от меня как бы отскакивали зелено-фиолетовые искры, людям становилось плохо. Теперь каждую ночь мне снился тот коридор и дверь, за которой было холодно и мерзко, оттуда раздавались голоса, но их было не разобрать, да я и не хотела.

Кулон я носила. Без него мне становилось плохо. Бабушка моя заметила во мне перемены, испугалась за меня, посоветовала сходить в церковь, она думала, что там помогут мне. Когда мы с ней пришли к воротам церкви, только переступили через порог, мне стало плохо и я потеряла сознание. Как долго я пробыла без сознания, не знаю, вот только привиделась мне все та же дверь, только из-за нее уже слышно было разборчивые слова: придет время и тебе все откроется, жди. Когда я очнулась, я сидела на лавочке недалеко от церкви. Бабушка очень сильно испугалась, потому что я сильно побледнела и дыхание стихло, вызвала скорую, на которой потом меня и отвезли. Ничего плохого в больнице у меня не обнаружили, подержали денек и отпустили домой.

Стоял сентябрь, я ходила в школу. Был урок истории, учитель, кстати сказать, очень строгий его все боялись, начал проверять, кто как подготовился дома. Выбор пал на меня, но я в тот день не была готова, он начал меня отчитывать, что я совсем отбилась от рук, что моим родителям надо взять меня в ежовые рукавицы и так далее по списку, вообще виновата во всех смертных грехах. Я же стаяла и смотрела на него, как вдруг почувствовала в себе злобу, которая готова выйти из меня и начать жить самостоятельно, от меня полетела искра в строну учителя, кажется ее никто не видит, только я. Искра пролетела через класс и опустилась возле учителя и завертелась волчком. Учителю стало плохо, он схватился за стул, что бы ни упасть и плюхнулся на него, хватая ртом воздух. Мои одноклассники бросились к нему, а я выбежала в коридор, встала возле двери и тяжело дышала. Что это было, я не знала, точнее, догадывалась, но не хотела думать.

Через 7 минут я уже сидела у Вики на диване и объясняла ей ситуацию.
- Мда... и что теперь делать? Я боюсь...
- А ты то чего боишься?! Не у тебя маму убили и не тебя хочет прикончить родной отец!
- Дура! Я за тебя боюсь и за свою семью! А вдруг он придет сейчас сюда?! - Она испуганно посмотрела на меня и побежала закрывать шторы.
- Нет, не придет.
- Откуда ты знаешь? - Закрыв шторы она подсела ко мне.
- Оттуда, - я вручила ей новую записку от отца, - он подкинул мне её около твоего подъезда. Почитай. Вика развернула бумагу и начала читать вслух.

Привет солнышко. Это письмо пишу я тебе по словам твоей мамы. Она сейчас со мной. От неё: "Полина, послушай меня не верь ему! Не верь! Он врет! Ну одному слову". Все, это все на что мы с ней договаривались. Мне все равно веришь ты мне или нет. Но мне не интересно так с тобой играть. Я хочу дать тебе время. У тебя есть время подготовиться к моей игре. Когда время истечет я пришлю тебе новую записку. У тебя есть моя сила, точнее ее доля и если ты постараешься ты можешь её развить. Сейчас: 5 июля, 05:43. Твое время закончится 10 августа, в 23:00. На этом все. До встречи, через месяц. Солнышко.