— Мама, пожалуйста! Я не хочу спать, там...
— Хватит выдумывать, Олег! Твои фантазии тебе не помогут. Нет никаких монстров под кроватью и в шкафах! А теперь быстро в кровать, пока я не взяла ремень и не отправила тебя спать с синяками!
— Но... — Шлеп! Фразу маленького мальчика прервала пощечина матери. Олег начал чувствовать сильный жар на месте удара.
— Я что-то неясно сказала?! — с яростью спросила женщина. — Я сказала, чтобы ты быстро шел спать!!
Олег, еле сдерживая слезы, поплел на второй этаж, где находилась его комната.
— И чтоб в следующий раз такого больше не повторялось! — крикнула ему вслед мать, которая, судя по голосу, все еще злилась.
— Хорошо, мамочка, — еле слышно произнес Олег сиплым голосом (как же дети иногда ненавидят взрослых за их власть).
Дверь в комнату отворилась, показывая ту чернейшую тьму, которая там царила каждую ночь. Как же не хватало маленького фонарика или ночника, чтобы хоть немного развеять эту всепоглощающую темноту! Олег бы отдал все, что имел, лишь бы получить такой фонарик или ночник хотя бы на одну ночь. Но была преграда - его родители. Они были одержимы мыслью, что их мальчик должен побороть все страхи с самого раннего детства. Они хотели вырастить из него «мужчину», не ведающего страха. — Только трусы и девочки боятся чудовищ, — сказал однажды отец, который вдоволь посмеялся рассказами сына о страшном клоуне с острыми зубами, бродившего по комнате Олега. - Ты разве трус?
— Хватит выдумывать, Олег! Твои фантазии тебе не помогут. Нет никаких монстров под кроватью и в шкафах! А теперь быстро в кровать, пока я не взяла ремень и не отправила тебя спать с синяками!
— Но... — Шлеп! Фразу маленького мальчика прервала пощечина матери. Олег начал чувствовать сильный жар на месте удара.
— Я что-то неясно сказала?! — с яростью спросила женщина. — Я сказала, чтобы ты быстро шел спать!!
Олег, еле сдерживая слезы, поплел на второй этаж, где находилась его комната.
— И чтоб в следующий раз такого больше не повторялось! — крикнула ему вслед мать, которая, судя по голосу, все еще злилась.
— Хорошо, мамочка, — еле слышно произнес Олег сиплым голосом (как же дети иногда ненавидят взрослых за их власть).
Дверь в комнату отворилась, показывая ту чернейшую тьму, которая там царила каждую ночь. Как же не хватало маленького фонарика или ночника, чтобы хоть немного развеять эту всепоглощающую темноту! Олег бы отдал все, что имел, лишь бы получить такой фонарик или ночник хотя бы на одну ночь. Но была преграда - его родители. Они были одержимы мыслью, что их мальчик должен побороть все страхи с самого раннего детства. Они хотели вырастить из него «мужчину», не ведающего страха. — Только трусы и девочки боятся чудовищ, — сказал однажды отец, который вдоволь посмеялся рассказами сына о страшном клоуне с острыми зубами, бродившего по комнате Олега. - Ты разве трус?
После таких слов у мальчика не оставались никакие аргументы, и он всегда был вынужден заходить в свою комнату, окутанную холодной тьмой... как и сегодня.
Сначала каждую ночь он слышал жуткое шуршание, которое доносилось то из-под кровати, то из его маленького шкафчика. Отец неоднократно проверял наличие «ночного гостья», но, как ни странно, никого не находил. Но Олег ведь знал, что Оно хитрое. Оно знало, что он его боится, и страх этот привлекал его. Бывало, что Олег после «проверки» кровати и шкафа начинал слышать еле слышный рык, очень сильно напоминающий... смех. Злобный и насмешливый смех, который явно говорил: «Все, дружок, этой ночью я снова одержал победу». Это были только снежинки по сравнению с дальнейшим — Олег начал что-то видеть во тьме своей комнаты. Это было что-то черное. Настолько черное, что заметно выделялось из окружающей темноты. Что-то бесформенное - постоянно меняло свой размер, пропорции, конечности, но настоящего облика Оно не показывало, словно его и не было. Кроме формы Оно не показывалось и внешне; существо появлялось только в виде тени, которое медленно перемещалось в пространстве и двигалось вокруг кровати, на котором каждую ночь лежало маленькое тельце, которое было укутано одеялом и дорожало от животного страха.
Очередная ночь обернулась для Олега тем же адом. Как всегда, он начал слышать шуршание под кроватью, затем в шкафу. Иногда звуки доносились одновременно из этих двух мест, словно существо могло находиться одновременно и под кроватью, и в шкафу. Олег уже привык к подобным звукам, поэтому он не придавал шуму почти никакое внимания, но дальше случилось жуткое: с полки упала фигурка, которая нарушила оглушающую тишину. Посмотрев в сторону полки, маленький мальчик пришел в ужас: на стене был тарантул, размером с собаку. Несмотря на отсутствие у монстра органов зрения было ясно, что существо пристально смотрит на свою аппетитную мясную жертву — на Олега.
От увиденного Олегу захотелось закричать, но страх сковал своими бесформенными руками голосовые связки. Тем временем тарантул начал шевелить своими отвратительными хелицерами и медленно увеличиваться в размерах. По щеке Олега потекли слезы страха, но он их не замечал, а внимательно смотрел на восьмилапое чудовище, которое по мере увеличения в размерах начинал активно шевелить своими толстыми лапами. Не было никакого сомнения, что паук начинает медленно спускаться со стены на пол, а далее он бы подполз к кровати Олега, к своему вкусному ужину.
Так и было. Тарантул, изрядно подросший, бесшумно сполз на пол, а затем так же бесшумно подполз к Олегу. Мальчик сначала смотрел на это существо, лёжа на спине, а затем спрятался под одеялом, словно оно могло магическим образом защитить его. Перед тем, как накрыться с головой он увидел, что у паука появились глаза. Восемь огоньков, светящиеся кроваво-красным светом, смотрели на него. Паук поднял свою остроконечную лапу, ненадолго завис и... исчез. Был тарантул, сотканный из тьмы, и теперь его нет, будто его и не было. Даже упавшая фигурка стояла на место, совсем нетронутая.
Олег, ждавший своей смерти и беззвучно рыдая, рискнул и выглянул из своего «укрытия». Никого не было. Только темнота, которая черным туманом окутывала пространство комнаты, но никакого монстра. Олег вздохнул с облегчением, словно это было в последний раз и, устроившись в кровати поудобнее, заснул спокойным сном.
Под кроватью разнесся тихий и злобный смех.
Сначала каждую ночь он слышал жуткое шуршание, которое доносилось то из-под кровати, то из его маленького шкафчика. Отец неоднократно проверял наличие «ночного гостья», но, как ни странно, никого не находил. Но Олег ведь знал, что Оно хитрое. Оно знало, что он его боится, и страх этот привлекал его. Бывало, что Олег после «проверки» кровати и шкафа начинал слышать еле слышный рык, очень сильно напоминающий... смех. Злобный и насмешливый смех, который явно говорил: «Все, дружок, этой ночью я снова одержал победу». Это были только снежинки по сравнению с дальнейшим — Олег начал что-то видеть во тьме своей комнаты. Это было что-то черное. Настолько черное, что заметно выделялось из окружающей темноты. Что-то бесформенное - постоянно меняло свой размер, пропорции, конечности, но настоящего облика Оно не показывало, словно его и не было. Кроме формы Оно не показывалось и внешне; существо появлялось только в виде тени, которое медленно перемещалось в пространстве и двигалось вокруг кровати, на котором каждую ночь лежало маленькое тельце, которое было укутано одеялом и дорожало от животного страха.
Очередная ночь обернулась для Олега тем же адом. Как всегда, он начал слышать шуршание под кроватью, затем в шкафу. Иногда звуки доносились одновременно из этих двух мест, словно существо могло находиться одновременно и под кроватью, и в шкафу. Олег уже привык к подобным звукам, поэтому он не придавал шуму почти никакое внимания, но дальше случилось жуткое: с полки упала фигурка, которая нарушила оглушающую тишину. Посмотрев в сторону полки, маленький мальчик пришел в ужас: на стене был тарантул, размером с собаку. Несмотря на отсутствие у монстра органов зрения было ясно, что существо пристально смотрит на свою аппетитную мясную жертву — на Олега.
От увиденного Олегу захотелось закричать, но страх сковал своими бесформенными руками голосовые связки. Тем временем тарантул начал шевелить своими отвратительными хелицерами и медленно увеличиваться в размерах. По щеке Олега потекли слезы страха, но он их не замечал, а внимательно смотрел на восьмилапое чудовище, которое по мере увеличения в размерах начинал активно шевелить своими толстыми лапами. Не было никакого сомнения, что паук начинает медленно спускаться со стены на пол, а далее он бы подполз к кровати Олега, к своему вкусному ужину.
Так и было. Тарантул, изрядно подросший, бесшумно сполз на пол, а затем так же бесшумно подполз к Олегу. Мальчик сначала смотрел на это существо, лёжа на спине, а затем спрятался под одеялом, словно оно могло магическим образом защитить его. Перед тем, как накрыться с головой он увидел, что у паука появились глаза. Восемь огоньков, светящиеся кроваво-красным светом, смотрели на него. Паук поднял свою остроконечную лапу, ненадолго завис и... исчез. Был тарантул, сотканный из тьмы, и теперь его нет, будто его и не было. Даже упавшая фигурка стояла на место, совсем нетронутая.
Олег, ждавший своей смерти и беззвучно рыдая, рискнул и выглянул из своего «укрытия». Никого не было. Только темнота, которая черным туманом окутывала пространство комнаты, но никакого монстра. Олег вздохнул с облегчением, словно это было в последний раз и, устроившись в кровати поудобнее, заснул спокойным сном.
Под кроватью разнесся тихий и злобный смех.
Настя.13