Страшные истории и мистические истории

Аленушка братца любила до слез,
И чтобы козленком мальчик не рос,
Сестрица накапала в лужицу яд...
Отбросил копытца единственный брат.

Маленький мальчик, погнавшись за мухой,
Резко столкнулся с соседкой старухой.
Уши оторваны прочь у ребенка -
Злая попалась ему старушонка...

Дети играли в школьном буфете,
Чайником выбрали толстого Петю.
Петя недолго на плитке пыхтел -
В форточку пепел его улетел.

Вся ярость чёрная, что здесь бытует,
И пытки проводящие убийцы,
Из ядовитой крови существо рисует
На поражённой от огня странице.

Её лицо ужасно и противно,
Она лишь сеет смерть и вьёт разврат,
И слабые глаза детей глядят наивно
На ту тропу, что их проводит в ад.

Здесь мёртвый правит над живыми,
Здесь смерть и красота - синоним,
Здесь царь Аид цепями золотыми
Привязанный, убит и захоронен.

Над твоей могилой Рута,
Многолетняя трава
Извещает, точно плута,
Хлещет по спине меня,
Говорит: «Начни сначала, -
Говорит, - Забудь про все,
Что тебя тогда терзало
Пропусти сквозь решето».

Укрывает твои плиты,
Стеблем плачет Амарант,
Что прошло, уже забыто,
Да и ты, скорее, рад.

Наша Таня типа плачет,
Уронила типа мячик.
Нет бы ей прикинуть дуре:
Не утонет он, в натуре!

Маленький юзер паял провода,
Вставил случайно разъем не туда...
Благополучно закончилось дело:
Юзер-то в морге, но данные целы!

Темно-зеленый с огромною пушкой
Выехал танк на лесную опушку.
Вылез танкист и, ругаясь сурово,
С гусениц счистил курсанта Петрова.

Спи, пока марш мести
Идёт за тобой по пятам.
Пока ставни крепки,
А на дверях - замки.
Пока кара близка,
Но так далека...

Спи, пока скрип половиц
Тебя не настиг.
Пока тень не нависла,
А луна не погасла.
Пока огонёк незнания горит,
Но вот-вот и погаснет.

Неведающий сна, проснись,
Как пепел водяной, печаль укрой.
И бестелесным духом вознесись,
Забыв остатки жизни неживой.

Не открывай глаза, невидимый узор
Рисует страх, перед тобою окрыленный
И обозленный превращает взор
Твой в плач, воистину бесплотный.

Сверкающе прими последний час
Твоей нежизни полукровной,
Обременись в последний раз,
Заткни дыхание безмолвно.

Мир заполнен белой мглою,
Расплескался смог в полях,
Небо смотрит чернотою,
Словно пепел на углях,

Звезды смотрят с состраданьем,
Не спеша показать путь.
И тяжелое дыханье,
Но пропавших не вернуть.

Снег холодный и бесстрастный.
Тишина, как гимн Зиме.
Этот вид вполне опасный,
Поджидающий во мгле.

– 1 –

Душит спёртый запах несвободы.
Закрыты выходы наружу.
Тьмою спеленала ночь заботы
и придавила к шконке душу.
Задремали тени полумрака,
бродят сновидения по «хате».
Загнанный ловец ночного страха
изнывающий в чёрном квадрате
злых стен замуровавших годы,
для зарешёченных лишений.
Обречённый пациент свободы,
не заслуживший снисхождений...

– 1 –

Тёмной сыростью, тайными звуками,
пропитано время в низком подвале.
С губами кровавыми, раздутыми,
обессилевшая, на одеяле
дырявом, по волнам бреда мучительным,
вновь бесконечно плывёт в безысходность,
посещаемая повелителем,
истязающем девИчью покорность…

Человек как человек, груб,
Оседл, каменен и скуп,
Под своею крышей,
Прячется один,
«Я тебя не слышу,
Сам се господин».

И однажды ночью, уснув,
И головою повернув,
Замолк, зарылся,
Как будто плачет под себя,
«Не скрылся,
Себе увечья причиня».