Лежа на крыше невысокого сарайчика, я любовалась на небо, темно-синее, холодное... солнце село совсем недавно, на горизонте еще маячила тонкая полоска зарева - это мое любимое время суток. Лучше может быть только летний рассвет.
Первые снежинки падали малюсенькими льдинками на ветхие доски, часть разбивалась о мои щеки. как ножом режет. В раннем детстве я обожала зиму, ходила "плавать" в сугробах, а мама не могла снять с меня валенки, доверху набитые снегом.
Так, о чем я?
Точно, лежу на сарайчике, ловлю щеками снежинки. Ветер уже поддувает под свитер, не оставляя мне и шанса полежать подольше на крыше из полусгнивших досок, что готовы провалиться под моим весом в любую секунду. Аккуратно приподнимаясь, бросаю взгляд в сторону большой ели в палисаднике. И тут холодный ветер пробирается прямо внутрь, к моим костям. Хвойные ветви не колышутся. Как и облысевшие кустарники. Как и всё, что может колыхать ветер в округе. Тело же мое сводит от холода, я чувствую кожей ледяное дыхание чего-то невидимого, чувствую
прикосновения шершавых пальцев на своей правой лодыжке. И тут же ощущение холода на теле сменяется жгучей болью, пульсирующей.
Первые снежинки падали малюсенькими льдинками на ветхие доски, часть разбивалась о мои щеки. как ножом режет. В раннем детстве я обожала зиму, ходила "плавать" в сугробах, а мама не могла снять с меня валенки, доверху набитые снегом.
Так, о чем я?
Точно, лежу на сарайчике, ловлю щеками снежинки. Ветер уже поддувает под свитер, не оставляя мне и шанса полежать подольше на крыше из полусгнивших досок, что готовы провалиться под моим весом в любую секунду. Аккуратно приподнимаясь, бросаю взгляд в сторону большой ели в палисаднике. И тут холодный ветер пробирается прямо внутрь, к моим костям. Хвойные ветви не колышутся. Как и облысевшие кустарники. Как и всё, что может колыхать ветер в округе. Тело же мое сводит от холода, я чувствую кожей ледяное дыхание чего-то невидимого, чувствую
прикосновения шершавых пальцев на своей правой лодыжке. И тут же ощущение холода на теле сменяется жгучей болью, пульсирующей.
Спрыгнув одним махом с сарайчика, приземляюсь на ноги. Правая лодыжка ноет, кость внутри будто превратилась в змею, жалящую куда только клыки дотянутся. Хромая, опираясь руками о студеный воздух, добираюсь до дома.
***
Проснулась я уже на своей кровати, в нос ударил запах сандала. Сандал всегда отгонял от меня страшные сны. Значит дело плохо.
Мне всегда нравилось просыпаться под разговоры мамы и бабушки на кухне, где они с утра пьют чай и собирают первоклассные сплетни, но на этот раз тон разговора вселил в меня страх. Я чувствовала, что сейчас столкнулась с чем-то пострашнее домового или духа египетской кошки.
Разговоры не смолкали, запах сандала все усиливался, пока полностью не захватил мой разум и я не ударилась в беззаботный сон снова.
***
На следующий раз я не могла понять, проснулась ли вообще. Слышу голоса, могу двигаться, чувствую запах сандала... Но в глазах стоит абсолютная темень. Бесконечная пустота. Наверное, такая темнота царила в мире до того, как произошел Большой Взрыв, породивший нашу планету.
Я не пыталась встать, не звала на помощь. Лишь слушала, как мама плачет над моей кроватью, а голос бабушки все еще причитает на кухне.
***
Нога уже не болит. Странно... Попыталась шевельнут пальцами ноги, но так и не поняла, получилось ли. Да и мне уже как-то все равно...
Черт с ней, с ногой. Даже на зрение плевать, вот бы только утолить жажду... ну что за мучение...
***
Дальше в памяти черная дыра, провал. Скорее всего, я снова провалилась в сон, ведь следующий эпизод возник внезапно, будто после пробуждения.
Мать не слышно, с кухни доносятся все более энергичные бабушкины причитания. От жажды сводит горло, во рту сухо, так хочется выпить...
Подумав, что мама уснула у моей кровати, захотела встать, дойти на ощупь до кухни, попить воды прямо из-под крана, свежей, прохладной...
Попыталась подняться - не вышло. Не чувствую ног.... неужели парализовало? Барахтаюсь из стороны в сторону, верхняя часть туловища еще двигается.
Молясь всем богам, цепляясь руками за кресло, прилегающее к кровати, роняю свое тело на пол. Приземление пришлось на живот, боялась сломать ребро, но обошлось. Так мне даже удобнее передвигаться. Ползу в сторону кухни, вдруг натыкаюсь на что-то влажное и теплое.
Принюхиваюсь.
Мама.
Отбрасываю недоеденную тушу хвостом, ее песня, похоже, спета.
Виляя из стороны в сторону, ловко и стремительно, проскальзываю в кухню. Слышу грохот стульев, падающих перед моим лицом, побрякивание четок, бабушкин шепот, повторяющий молитву. Плевать. Бросаюсь, словно хищник, к кошачьим мискам, жадно глотаю воду, но жажда все не проходит.
Разбрасываю стулья, преграждающие путь. Я чувствую запах того, что мне нужно, что утолит мою жажду.
- Сгинь, Гюрза проклятая!
Бабушка молится, всхлипывая, но уже не старается убежать. От судьбы не убежишь, ведь этому ты меня, бабуль, учила?
Преодолев расстояние, бросаюсь к ее ногам, нащупываю лицом правую лодыжку, острыми клыками пронзаю плоть. Получилось! Теплая, вожделенная жидкость просачивается в пищевод. Мое тело наполняется теплом, жизнью, силой! Сколько я еще протяну? Ну, теперь год уж точно.
Забрав кровь, наполняю сосуды жертвы ядом. Яд - отличная альтернатива для человека, чтобы не умереть от обильной кровопотери.
Надеюсь, бабушка не избавится от своей ноги, как это сделала мама. Как она пыталась проделать это со мной. Ведь яд гюрзы священен, не то, что человеческая кровь - пища для высших созданий Ботиса.
***
Проснулась я уже на своей кровати, в нос ударил запах сандала. Сандал всегда отгонял от меня страшные сны. Значит дело плохо.
Мне всегда нравилось просыпаться под разговоры мамы и бабушки на кухне, где они с утра пьют чай и собирают первоклассные сплетни, но на этот раз тон разговора вселил в меня страх. Я чувствовала, что сейчас столкнулась с чем-то пострашнее домового или духа египетской кошки.
Разговоры не смолкали, запах сандала все усиливался, пока полностью не захватил мой разум и я не ударилась в беззаботный сон снова.
***
На следующий раз я не могла понять, проснулась ли вообще. Слышу голоса, могу двигаться, чувствую запах сандала... Но в глазах стоит абсолютная темень. Бесконечная пустота. Наверное, такая темнота царила в мире до того, как произошел Большой Взрыв, породивший нашу планету.
Я не пыталась встать, не звала на помощь. Лишь слушала, как мама плачет над моей кроватью, а голос бабушки все еще причитает на кухне.
***
Нога уже не болит. Странно... Попыталась шевельнут пальцами ноги, но так и не поняла, получилось ли. Да и мне уже как-то все равно...
Черт с ней, с ногой. Даже на зрение плевать, вот бы только утолить жажду... ну что за мучение...
***
Дальше в памяти черная дыра, провал. Скорее всего, я снова провалилась в сон, ведь следующий эпизод возник внезапно, будто после пробуждения.
Мать не слышно, с кухни доносятся все более энергичные бабушкины причитания. От жажды сводит горло, во рту сухо, так хочется выпить...
Подумав, что мама уснула у моей кровати, захотела встать, дойти на ощупь до кухни, попить воды прямо из-под крана, свежей, прохладной...
Попыталась подняться - не вышло. Не чувствую ног.... неужели парализовало? Барахтаюсь из стороны в сторону, верхняя часть туловища еще двигается.
Молясь всем богам, цепляясь руками за кресло, прилегающее к кровати, роняю свое тело на пол. Приземление пришлось на живот, боялась сломать ребро, но обошлось. Так мне даже удобнее передвигаться. Ползу в сторону кухни, вдруг натыкаюсь на что-то влажное и теплое.
Принюхиваюсь.
Мама.
Отбрасываю недоеденную тушу хвостом, ее песня, похоже, спета.
Виляя из стороны в сторону, ловко и стремительно, проскальзываю в кухню. Слышу грохот стульев, падающих перед моим лицом, побрякивание четок, бабушкин шепот, повторяющий молитву. Плевать. Бросаюсь, словно хищник, к кошачьим мискам, жадно глотаю воду, но жажда все не проходит.
Разбрасываю стулья, преграждающие путь. Я чувствую запах того, что мне нужно, что утолит мою жажду.
- Сгинь, Гюрза проклятая!
Бабушка молится, всхлипывая, но уже не старается убежать. От судьбы не убежишь, ведь этому ты меня, бабуль, учила?
Преодолев расстояние, бросаюсь к ее ногам, нащупываю лицом правую лодыжку, острыми клыками пронзаю плоть. Получилось! Теплая, вожделенная жидкость просачивается в пищевод. Мое тело наполняется теплом, жизнью, силой! Сколько я еще протяну? Ну, теперь год уж точно.
Забрав кровь, наполняю сосуды жертвы ядом. Яд - отличная альтернатива для человека, чтобы не умереть от обильной кровопотери.
Надеюсь, бабушка не избавится от своей ноги, как это сделала мама. Как она пыталась проделать это со мной. Ведь яд гюрзы священен, не то, что человеческая кровь - пища для высших созданий Ботиса.
rwx
Супер!