Рыба. Ненавижу рыбу. Всегда ненавидела рыбу. Даже аквариумные рыбки вызывают у меня рвотный рефлекс. Помню в детстве мама дала мне попробовать салат под шубой, я не знала что там рыба, и съела всего одну ложку этого ужасного салата. После блевала, ужасно блевала и рыдала. До сих пор помню этот день, словно вчера было. Ихтиофобия - боязнь рыб, и мне это знакомо, как никому другому.
03:15.
Сплю.
Сквозь сон чую запах.
Ужасный, отвратительный и мерзкий рыбный запах.
Пахло, пардон, канализацией с примесью гнили и болотной ряски. Господи, не могу дышать. Встаю, и иду на кухню, мою руки и лицо, глубоко вдыхаю противный воздух, пропитанный рыбной гнилью. Откуда он идет? В моей квартире не может так пахнуть. Хм, скорее всего запах исходит от соседей.
Нет, не могу тут находится, меня сейчас стошнит. Быстро натягиваю на себя одежду и мигом выхожу из квартиры. Мне нужен воздух.
Нормальный, свежий воздух!
Выхожу на улицу, иду подальше от своего дома. Сажусь на лавочку около детского сада. Все то время, что я шла сюда, я пыталась не дышать, пыталась не вдыхать воздух, дабы насладится им на лавочке и забыть о зловонии, заполнившим мою квартиру. Вы не представляете, насколько ужасен этот запах.
Пришла. Сажусь поудобнее. Раз. Два. Три. Глубоко вдыхаю...
Нет, не может быть.
Нет, нет и нет!
Запах усилился! Он, черт возьми, усилился! Я не выдержала, проблевалась. Тут ещё хуже, чем дома. Я не хочу дышать. Мне просто плохо, голова идет кругом. Когда это закончится? Это же должно закончится, да?
Быстро бегу в сторону своего дома. Забегаю в подъезд. Бегу по лестнице.
Шмяк.
Смотрю на то, что шмякнуло под моими ногами.
Рыба.
Прогнившая, с распоротым животом, она лежала на ступеньке, а я на нее наступила. Как я ее не заметила? С живота рыбы текла странная жидкость, непонятная и неприятная белая слизь, которая шпаркала и надувалась в странные шары, которые с сочным звуком лопались.
Мерзко, очень мерзко!
Бегу к своей двери, в спешке еле-еле открываю ее, не раздеваясь бегу в спальню и ложусь на кровать, зарываясь в одеяло с головой. Плачу, нет, даже реву. А запах не покидает меня, я чую этот запах повсюду. Словно он впитался в мои легкие и разъедает их к чертовой матери. Голова все ещё кружится, кажется, словно я вот-вот упаду в обморок. Сил нет. Хочу спать.
Проснулась от того же запаха, только он стал ещё более невыносимым. На часах всё ещё 03:15, и даже не хочу знать, что не так с этим треклятым временем. Голова трещит, в ушах непонятный звон. Откидываю одеяло в сторону и слышу шлепок.
Шмяк.
На пол что-то хлюпнулось. Ну сколько можно! Я резко вскакиваю с кровати, и чувствую, что мои ноги тонут. Они тонут в чем-то противном и скользком, словно тысячи гнилых трупов расчленили, перекрутили в мясорубке и всей этой жижей залили мой пол.
Я тону в рыбе.
Её много.
Она повсюду.
Весь мой пол усыпан ею.
Мертвая, кровоточащая и вонючая рыба покрывала мой пол. Так же она лежала на двух моих креслах, на столе, около компьютера и дивана.
Она просто повсюду.
Их животы вспороты, и с них все ещё течет эта мерзкая слизь! Некоторые рыбы бьются в конвульсиях, открывают свой рот, с которого льется бело-красная жидкость.
Я снова плачу.
Пересиливая себя, я иду по рыбе, чувствуя вонь, чувствуя неприятное трение чешуи по своим ногам, как она занозой вонзается в мою кожу и трет её.
А они шевелятся.
И холодно, моим ногам чертовски мокро и холодно.
Кое-как добираюсь до компьютера. Пишу это. Я не знаю зачем, не спрашивайте! Запах становится сильнее, я больше не могу.
Я правда не могу.
Сейчас в ванной раздается непонятный гул и привычное хлюпанье, только в десять раз сильнее. Я включила музыку и печатаю. Печатаю, лишь бы не думать о том, что происходит сейчас. Рыбы уже почти мне по пояс. Её все больше и больше. Не могу.
Простите, не могу.
Нормальный, свежий воздух!
Выхожу на улицу, иду подальше от своего дома. Сажусь на лавочку около детского сада. Все то время, что я шла сюда, я пыталась не дышать, пыталась не вдыхать воздух, дабы насладится им на лавочке и забыть о зловонии, заполнившим мою квартиру. Вы не представляете, насколько ужасен этот запах.
Пришла. Сажусь поудобнее. Раз. Два. Три. Глубоко вдыхаю...
Нет, не может быть.
Нет, нет и нет!
Запах усилился! Он, черт возьми, усилился! Я не выдержала, проблевалась. Тут ещё хуже, чем дома. Я не хочу дышать. Мне просто плохо, голова идет кругом. Когда это закончится? Это же должно закончится, да?
Быстро бегу в сторону своего дома. Забегаю в подъезд. Бегу по лестнице.
Шмяк.
Смотрю на то, что шмякнуло под моими ногами.
Рыба.
Прогнившая, с распоротым животом, она лежала на ступеньке, а я на нее наступила. Как я ее не заметила? С живота рыбы текла странная жидкость, непонятная и неприятная белая слизь, которая шпаркала и надувалась в странные шары, которые с сочным звуком лопались.
Мерзко, очень мерзко!
Бегу к своей двери, в спешке еле-еле открываю ее, не раздеваясь бегу в спальню и ложусь на кровать, зарываясь в одеяло с головой. Плачу, нет, даже реву. А запах не покидает меня, я чую этот запах повсюду. Словно он впитался в мои легкие и разъедает их к чертовой матери. Голова все ещё кружится, кажется, словно я вот-вот упаду в обморок. Сил нет. Хочу спать.
Проснулась от того же запаха, только он стал ещё более невыносимым. На часах всё ещё 03:15, и даже не хочу знать, что не так с этим треклятым временем. Голова трещит, в ушах непонятный звон. Откидываю одеяло в сторону и слышу шлепок.
Шмяк.
На пол что-то хлюпнулось. Ну сколько можно! Я резко вскакиваю с кровати, и чувствую, что мои ноги тонут. Они тонут в чем-то противном и скользком, словно тысячи гнилых трупов расчленили, перекрутили в мясорубке и всей этой жижей залили мой пол.
Я тону в рыбе.
Её много.
Она повсюду.
Весь мой пол усыпан ею.
Мертвая, кровоточащая и вонючая рыба покрывала мой пол. Так же она лежала на двух моих креслах, на столе, около компьютера и дивана.
Она просто повсюду.
Их животы вспороты, и с них все ещё течет эта мерзкая слизь! Некоторые рыбы бьются в конвульсиях, открывают свой рот, с которого льется бело-красная жидкость.
Я снова плачу.
Пересиливая себя, я иду по рыбе, чувствуя вонь, чувствуя неприятное трение чешуи по своим ногам, как она занозой вонзается в мою кожу и трет её.
А они шевелятся.
И холодно, моим ногам чертовски мокро и холодно.
Кое-как добираюсь до компьютера. Пишу это. Я не знаю зачем, не спрашивайте! Запах становится сильнее, я больше не могу.
Я правда не могу.
Сейчас в ванной раздается непонятный гул и привычное хлюпанье, только в десять раз сильнее. Я включила музыку и печатаю. Печатаю, лишь бы не думать о том, что происходит сейчас. Рыбы уже почти мне по пояс. Её все больше и больше. Не могу.
Простите, не могу.
Nastia Seven