У входной двери в ожидании столпилась часть семьи Хоторн. Спустя пару минут послышался скрип и из кухни торопливо вышла Сьюзан, а вслед за ней, легко подталкивая, появился и Гейл. Он первым вышел из дома, пробежался к машине и начал доставать ключи, что таились в кармане его штанов. Гейл и сам не очень желал ехать в такую даль, но свои обещания он всегда исполнял. Открыв дверь, он сел на серое, потертое кресло с давно въевшимся пятном на спинке и жестом руки поторопил остальных.
- Не могу поверить, что ты готов проехать две сотни миль просто для того, чтобы увидеть этих стариков, - возмущенно заявила Сьюзан.
- Сью, что ты такое говоришь? - встревоженно спросил Гейл, не отрывая взгляд от дороги. - Они же твои бабушка и дедушка.
- Ай-ай-ай. - язвительно пробормотал Майк, десятилетний мальчишка, что сидел на заднем сидении.
- Заткнись, Майк, - возмутилась Сью, - И хватит лыбиться!
Мать смотрела на все это со стороны и не подавала голос. Такая ссора не редкость в их семье. К тому же, такие ссоры никогда не длились дольше 20 минут. И правда, вскоре от ссоры не осталось и следа, только Сью сидела и недовольно смотрела в окно, немного приспустив голову.
Они ехали в Портленд, где по ту сторону озера Освего в предверии праздника собралась вся семья Хоторн. Сью не любит ходить в гости, поэтому собственных бабушку с дедушкой она видела всего четыре раза и еле помнит их лица.
- Не могу поверить, что ты готов проехать две сотни миль просто для того, чтобы увидеть этих стариков, - возмущенно заявила Сьюзан.
- Сью, что ты такое говоришь? - встревоженно спросил Гейл, не отрывая взгляд от дороги. - Они же твои бабушка и дедушка.
- Ай-ай-ай. - язвительно пробормотал Майк, десятилетний мальчишка, что сидел на заднем сидении.
- Заткнись, Майк, - возмутилась Сью, - И хватит лыбиться!
Мать смотрела на все это со стороны и не подавала голос. Такая ссора не редкость в их семье. К тому же, такие ссоры никогда не длились дольше 20 минут. И правда, вскоре от ссоры не осталось и следа, только Сью сидела и недовольно смотрела в окно, немного приспустив голову.
Они ехали в Портленд, где по ту сторону озера Освего в предверии праздника собралась вся семья Хоторн. Сью не любит ходить в гости, поэтому собственных бабушку с дедушкой она видела всего четыре раза и еле помнит их лица.
Еще одной причиной ее недовольства стало то, что и сами бабушка с дедушкой недолюбливали внучку и четко это выражали. Больше всего они любили Майка, который преуспевал в учебе и больше Сьюзан посещал их. В то время как Сью сидела дома или отдыхала с друзьями, Майк с родителями ехал в Портленд к бабушке с дедушкой.
Главной традицией в семье Хоторн было собрание всех членов семьи за большим столом, особенно на Рождество. Сью пропустила многие из них, из-за чего и получила такое неуважение со стороны родственников.
В это время автомобиль Гейла выехал на шоссе, которое вело прямиком в Портленд. Погода не радовала - дождь со снегом. Но все, кроме Сьюзан, радовались поездке к родственникам. Самой счастливой казалась Мэрри - мать Сьюзан и Майка. Она не виделась с родителями целый год и даже несмотря на недавнюю ссору, улыбка не сходила с ее лица.
Они должны были приехать еще полчаса назад, Гейл отлично понимал это и начал набирать ход. За окном все еще шел мелкий дождь, по стеклам машины медленно, будто устраивая гонку, стекали капли. Вдруг раздался визг шин, руль резко повернул влево и автомобиль влетел в боковое ограждение, нарушив тишину. Беспрерывно лесную местность заполоняли гудки машин.
*****
Писк в ушах и сильная головная боль заставили Гейла невольно открыть глаза. Яркий солнечный свет вмиг бросился в них, отчего Гейл отвернул голову от окна слева. То, что он увидел, то и дело напоминало больничную палату. Справа стояла скромная койка, что пряталась за низким столом, на котором лежали еще упакованные шприцы, вата и банка с непонятной, цветом напоминающей йод, жидкостью. Спереди, напротив койки Гейла, стояла еще одна, совсем новая. В другом углу комнаты находилась дверь, над которой висели небольшие часы, а рядом с дверью висел яркий плакат - календарь, который издалека выделял цифры 1996.
Гейл, осмотрев комнату решился встать, но колющая боль в груди сильно ему в этом помешала. Даже для того, чтобы присесть, ему понадобилось много усилий. Собравшись с силами и упершись о соседнюю койку, Гейл приподнялся и спешно продвинулся к двери.
Открыть дверь оказалось не так просто - по другую ее сторону лежало что-то тяжелое. Кое-как отодвинув дверь, он протиснулся сквозь узкий проход. Как оказалось, проход закрывали два стеллажа, лежавшие в ряд. На полу рядом с ними лежало битое стекло. Напротив двери находилась сплошная стена, покрытая пыльной плиткой. Гейл уперся в нее руками и попробовал разглядеть себя в отражении.
Длинные и редкие волосы, морщинистое лицо, укрытое ссадинами и синяками. Гейл никогда не видел себя таким, это было полной противоположностью того Гейла, который, казалось, совсем недавно ехал на Рождественскую встречу с родственниками. Он не узнавал себя, казался себе совсем незнакомым.
Коридор больницы являл собою сплошную стену с одной стороны и разнообразные двери с другой. Каждая дверь отличалась от предыдущей и единственное, что делало их похожими, было то, что почти все двери были заколочены уже прогнившими досками. Одной из не заколоченных оказалась и та, из которой недавно вышел Гейл.
Он медленно продвигался по коридору в сторону выхода. Входные двери были широко открыты, а через их порог переступали одинокие лучи света.
Гейл подошел к выходу и решил осмотреть местность. На улице никого не было, но казалось, что совсем недавно тут цвела жизнь. Улицы и парковочная стоянка были переполнены пустыми автомобилями, а мусорные баки - заполнены мусором до верха.
Только отойдя от стены, он упал на колени. Гейл приподнял голову и начал осматриваться. Ни разу в жизни он не слышал такой тишины. Единственное, что он мог услышать, было его тяжелым дыханием. Он хотел прекратить дышать хот бы на минуту, лишь бы насладится тишиной.
Вмиг наслаждение превратилось в настороженность. Вперемешку с его дыханием, появилось еще одно. Более частое, более легкое дыхание. Немного повертев головой, Гейл увидел пса. Он был грязным и пыльным. Пес был довольно упитанным, но его хребет был четко виден.
Гейл чувствовал страх. Этот пес, который дружелюбно смотрел на него, не вызывал ничего, кроме страха. Он немного отполз от него и схватил маленький камешек рядом со стоящим неподалеку автомобилем. Гейл как можно сильнее напряг руку и неотрывно смотрел на пса.
В ответ на это пес неподвижно стоял в нескольких метрах от него. Гейл попытался спугнуть его, но сам был настолько напуган, что его попытка крикнуть на собаку превратилась в еле слышные жалкие звуки. Пес немного наклонил свою голову и решился подойти. Он начал подбегать к Гейлу. Гейл попытался замахнуться, но пес приблизился довольно быстро и начал тщательно обнюхивать его руку.
Кулак расслабился, камень выпал. Гейл наконец положил голову на асфальт.
Главной традицией в семье Хоторн было собрание всех членов семьи за большим столом, особенно на Рождество. Сью пропустила многие из них, из-за чего и получила такое неуважение со стороны родственников.
В это время автомобиль Гейла выехал на шоссе, которое вело прямиком в Портленд. Погода не радовала - дождь со снегом. Но все, кроме Сьюзан, радовались поездке к родственникам. Самой счастливой казалась Мэрри - мать Сьюзан и Майка. Она не виделась с родителями целый год и даже несмотря на недавнюю ссору, улыбка не сходила с ее лица.
Они должны были приехать еще полчаса назад, Гейл отлично понимал это и начал набирать ход. За окном все еще шел мелкий дождь, по стеклам машины медленно, будто устраивая гонку, стекали капли. Вдруг раздался визг шин, руль резко повернул влево и автомобиль влетел в боковое ограждение, нарушив тишину. Беспрерывно лесную местность заполоняли гудки машин.
*****
Писк в ушах и сильная головная боль заставили Гейла невольно открыть глаза. Яркий солнечный свет вмиг бросился в них, отчего Гейл отвернул голову от окна слева. То, что он увидел, то и дело напоминало больничную палату. Справа стояла скромная койка, что пряталась за низким столом, на котором лежали еще упакованные шприцы, вата и банка с непонятной, цветом напоминающей йод, жидкостью. Спереди, напротив койки Гейла, стояла еще одна, совсем новая. В другом углу комнаты находилась дверь, над которой висели небольшие часы, а рядом с дверью висел яркий плакат - календарь, который издалека выделял цифры 1996.
Гейл, осмотрев комнату решился встать, но колющая боль в груди сильно ему в этом помешала. Даже для того, чтобы присесть, ему понадобилось много усилий. Собравшись с силами и упершись о соседнюю койку, Гейл приподнялся и спешно продвинулся к двери.
Открыть дверь оказалось не так просто - по другую ее сторону лежало что-то тяжелое. Кое-как отодвинув дверь, он протиснулся сквозь узкий проход. Как оказалось, проход закрывали два стеллажа, лежавшие в ряд. На полу рядом с ними лежало битое стекло. Напротив двери находилась сплошная стена, покрытая пыльной плиткой. Гейл уперся в нее руками и попробовал разглядеть себя в отражении.
Длинные и редкие волосы, морщинистое лицо, укрытое ссадинами и синяками. Гейл никогда не видел себя таким, это было полной противоположностью того Гейла, который, казалось, совсем недавно ехал на Рождественскую встречу с родственниками. Он не узнавал себя, казался себе совсем незнакомым.
Коридор больницы являл собою сплошную стену с одной стороны и разнообразные двери с другой. Каждая дверь отличалась от предыдущей и единственное, что делало их похожими, было то, что почти все двери были заколочены уже прогнившими досками. Одной из не заколоченных оказалась и та, из которой недавно вышел Гейл.
Он медленно продвигался по коридору в сторону выхода. Входные двери были широко открыты, а через их порог переступали одинокие лучи света.
Гейл подошел к выходу и решил осмотреть местность. На улице никого не было, но казалось, что совсем недавно тут цвела жизнь. Улицы и парковочная стоянка были переполнены пустыми автомобилями, а мусорные баки - заполнены мусором до верха.
Только отойдя от стены, он упал на колени. Гейл приподнял голову и начал осматриваться. Ни разу в жизни он не слышал такой тишины. Единственное, что он мог услышать, было его тяжелым дыханием. Он хотел прекратить дышать хот бы на минуту, лишь бы насладится тишиной.
Вмиг наслаждение превратилось в настороженность. Вперемешку с его дыханием, появилось еще одно. Более частое, более легкое дыхание. Немного повертев головой, Гейл увидел пса. Он был грязным и пыльным. Пес был довольно упитанным, но его хребет был четко виден.
Гейл чувствовал страх. Этот пес, который дружелюбно смотрел на него, не вызывал ничего, кроме страха. Он немного отполз от него и схватил маленький камешек рядом со стоящим неподалеку автомобилем. Гейл как можно сильнее напряг руку и неотрывно смотрел на пса.
В ответ на это пес неподвижно стоял в нескольких метрах от него. Гейл попытался спугнуть его, но сам был настолько напуган, что его попытка крикнуть на собаку превратилась в еле слышные жалкие звуки. Пес немного наклонил свою голову и решился подойти. Он начал подбегать к Гейлу. Гейл попытался замахнуться, но пес приблизился довольно быстро и начал тщательно обнюхивать его руку.
Кулак расслабился, камень выпал. Гейл наконец положил голову на асфальт.
Dany and kirill