На дворе стоял 1238 год. Карл Тульпа как всегда ехал в своей маленькой скрипучей повозке, битком набитой различными украшениями, драгоценными камнями, ожерельями различных металлов и размеров и другими предметами роскоши. Ни одна девица не может просто так равнодушно пройти мимо его скромной лавочки, на которой сияют ослепительным блеском все эти сокровища, будто прося призрачным голосом "Купи меня". А барышни из тех знатных краев, куда он направлялся, просто обожали эти безделушки, особенно в разгар весны, когда снега уже полностью сошли и потеплевшее апрельское солнышко пригревало поля, на которых начинали прорастать первые зачатки полевых цветов. Путь его лежал в Вербицы - таинственный, но поистине красивый город, в котором всегда жизнь словно била ключом.
Медленно проезжая мимо лесных пейзажей и зеленых лугов, источающих чувство спокойствия и безмятежности, всегда навевали старому купцу воспоминания о его давно ушедших молодых годах. Воспоминания о том, как он впервые встретил свою любимую на одной из этих полян, как бегал за ней меж бесконечных деревьев этих лесов всегда грели ему душу даже в самый ненастный день.
Медленно проезжая мимо лесных пейзажей и зеленых лугов, источающих чувство спокойствия и безмятежности, всегда навевали старому купцу воспоминания о его давно ушедших молодых годах. Воспоминания о том, как он впервые встретил свою любимую на одной из этих полян, как бегал за ней меж бесконечных деревьев этих лесов всегда грели ему душу даже в самый ненастный день.
Но время нещадно бежит вперед. Старая гнедая кобыла, столько лет служившая верой и правдой Карлу, уже не могла так резво и лихо преодолевать большие расстояния, да и сам Карл был уже не тот, что прежде. Эта поездка в далекие края должна была стать довольно прибыльной. По возвращению можно было уже спокойно отойти от дел, завести небольшой садик и наконец вернуться к своей семье, увидеть доброе испещренное морщинами личико своей жены, обнять дочь, погладить по голове внуков. Карл не заметил, как от счастья по его щеке медленно скатилась слеза и упала серебристой каплей на пыльную дорогу большака.
На дворе стоял полдень, и светило начало безжалостно припекать, словно в разгар июльского месяца
- Да уж, давеча не было такой ладной погоды. Эх, Гретка, сий богу, такого марого дня не припомню - сказал старый купец, смахнув шапкой со своего чела действительно крупные капли пота, но кобыла лишь, тяжело фыркнув в ответ, продолжила своё утомительное шествие.
Вдруг неподалеку послышались веселые крики мужичья и цокот конских копыт. И вот, буквально спустя несколько мгновений, за пригорком появились несколько лихих всадников в стеганых крестьянских рубахах. Впереди них, высунув языки, мчались, словно ветер, четыре борзых. Лай и рычание, которые вырывались из их пастей, до ужаса напугали Гретку. Она встала на дыбы, словно степной вьючной конь и испуганно заржала.
- Брррр, тихо, тихо! - Карл со всей силы натянул поводья - Вы что же это творите, так уж и дух с испугу можно испустить.
- Извини нас, старец - сказал статный молодой человек, приструнив борзых - мы едем на охоту в соседние леса за дичью для голодных детишек, но, увы, последнее время что-то совсем разладилось. Зверь, как назло, все капканы мимо оббегает.
- Так что ж, припомню видел я оленя, с минут 15 назад. В-о-о-он там, где видать еще большую черную скалу с ручьем у подножья. Скажу вам, хорошее место для попоя.
- Вы видать тоже охотник? - спросил он, погладив своего жеребца по гриве.
- Ну что ж, было дело. В юности моей не знал я забавы лучше, чем загнать крупного кабана или оленя.
- Может быть присоединишься к нам? Повозку можешь оставить у моей матушки за тем пригорком - Он указал на небольшой земляной холм, позади которого виднелись столбы дыма.
- Простите меня, ребята, но путь мой лежит долгий, да к сроку указанному управиться я должен.
- А куда вы путь держите?
- В город Вербицы, купец я, вот хочу до зимы управиться, да к ребятишкам вернуться.
- Здесь неподалеку есть небольшая дорожка, отходящая от большака. Та прямиком до Вербиц и ведет.
- Спасибо вам, мужики, буду обязан!
- Попутного ветра, старец - сказал тот, помахав рукой, и вся толпа тут же рванула дальше.
- Но, пошла! - крикнул купец и повозка двинулась дальше.
Вот спустя некоторое время на горизонте показалась одинокая усадебка, окруженная высохшими деревьями, словно иссохшимися руками, тянущимися из земляной тюрьмы наружу. Сама же усадьба выглядела довольно мрачно и казалось обладала такое аурой, что солнце невольно заплыло неизвестно откуда появившимися тучами. Карл безнадежно потряс свою флягу, но увы, плеска не последовало никакого. Она была высушена до дна. Старый купец был не из тех, кто привык просить людей об одолжениях, но сам был он человеком доброй души и всегда готов был прийти на помощь даже незнакомому человеку. Но сейчас помощь требовалась только ему самому.
Карл подъехал к усадьбе и остановился чуть ли не у самого порога. Постучав в дверь, Карл с удивлением заметил, что она даже не заперта и, отворив её с жутким скрипом, зашел в мрачное помещение гостевой комнаты.
Внутри его посетили странные чувства, будто дом, в котором он находился, пустовал уже не одно поколение, а запах сырости, прогнившего пола и тухлятины лишь усиливали эти неприятные чувства. По всей комнате были развешаны старые полотна, насквозь проросшие плесенью и грибком, а пол скрипел, ломался под ногами в щепки. Еще никогда Карл не видел настолько жутких помещений, но он был не из тех, кто бежит от любого шороха.
- Эй, есть кто дома? - Крикнул купец, и эхо раскатом грома разлилось по всей зале, но никакого ответа не последовало. Лишь скрип прогнивших досок и ветер, свистящий через щелки разбитого и наспех заколоченного окна встречали его своей недружелюбной атмосферой. То тяжелое чувство, посетившее Карла, словно бы говорило ему "уходи отсюда".
- Извините, мне нужна только чистая вода, и я уйду. - ничего.
Пройдя дальше по темным сырым залам он заметил небольшую бочку, рядом, с которой висел проржавевший насквозь дырявый ковш. Откинув крышку, неплотно прилегавшую сверху он обнаружил, что бочонок доверху наполнен водой такой кристальной чистоты, что жажда от её вида лишь усилилась. Он медленно наклонился над водяной гладью и зачерпнул немного руками. Вода зеркалом блеснула в его морщинистых руках. Карл припал к ней губами и сделал глоток. Его рот и горло наполнилось дикой горечью, а язык онемел и стал будто ватный. Что за чертовщина?! Карл, закашлявшись, немедля выплюнул воду на пол и она зелеными сгустками растеклась меж древесных трещин. В голове творилось черти знает что. Но когда он вновь взглянул на бочку, глаза его невольно расширились от удивления. Вся вода в ней была мутная, грязная и заплесневелая, а смердела так, что закладывало нос. В голове будто повис странный туман, не давая как следует сосредоточиться. "Как же так, я же видел, то, что я видел" - произнёс он у себя в голове. К горлу подкатывала тошнота, а во рту был такой ужасный привкус, что сводило зубы. Вдруг этажом выше послышался шорох и скрипучий звук открывающейся двери, будто кто-то или что-то зашло в комнату.
- Прошу вас, мне нужна только вода - крикнул Карл, пройдя по полумрачной зале.
Вдруг взгляд его упал на витую лестницу, доски, которой прогнили настолько, что страшно было даже на них ступать, но, сделав первый шаг, он вздохнул с облегчением, они были достаточно прочные, чтобы выдержать его вес. Медленно поднимаясь по лестнице, аккуратно ставя ногу и просчитывая каждое свое движение, Карл наконец оказался наверху. Тьма стоявшая там, словно окутывала верхний этаж и лишь один лучик слабого света проблескивал в кромешной темноте - из приоткрытой двери в конце коридора. Проходя по узкому проходу, выставив перед собой руки и шатаясь словно пьяный кмет, Карл медленно, но верно приближался к ней. Наконец дойдя до неё, он осторожно открыл её. Сердце Карла сжалось от жалости, а на глазах медленно навернулись слезы. На роскошной, нещадно испорченной временем кровати, лежало два тела, поблескивая своими белыми, словно снег костями. Они оба держались за руки, прижавшись друг к другу, а на полу лежал зеленый пузырек какого-то вещества, источающего ужасный запах. В кроватке рядом, окутанный одеялами лежал небольшой неразложившийся трупик маленькой девочки. На шее её красной линией виднелся глубокий порез и струи запекшейся крови медленно отходили от него, прокрасив все её белоснежное платье в черно-красный цвет. Она лежала, словно живая, сквозняк трепал её каштановые волосы, которые рассыпались по лбу отдельными прядями. Время пощадило только её тело, словно испытывая угрызения совести. На стене напротив висела картина, на которой была изображена счастливая семья. Слегка полноватый бородатый мужчина, любяще обнимал свою поистине прекрасную жену, а рядом с ними на полу сидела их маленькая, словно кукла, дочь. Девочка держала на своих коленях дворового щенка, который высунув язык, с удивлением смотрел на Карла. Все были счастливы, улыбались, смеялись и казалось не была предела их счастью. Но судьба решила распорядится иначе. Карл медленно утер навернувшиеся на глазах слезы.
- Покойтесь же с миром - прошептал он, положив на кроватку девочки небольшое ожерелье из морских ракушек.
На душе у него было до того плохо, что казалось весь мир угас вместе с ним. Аккуратно закрыв дверь, купец медленным шагом направился к своей повозке. Но вдруг заметил небольшой домик напротив усадьбы, которого он не приметил ранее. Из него торопливым шагом вышла обеспокоенная старушка и направилась к Карлу, выкрикивая ругательства.
- Нельзя! Что - ты наделал? Нельзя усопших беспокоить! Озлобятся они. - кричала она - Зачем ты ходил в тот дом, теперь нам всем за это станется
- Их подобает похоронить.
- Нельзя! Нельзя! - кричала старушка, яростно размахивая своей клюкой. - проклят тот дом, проклят. Мой сын зашел туда и сгинул в горячке! Мы до сих пор видим иногда ночь темною фигуру в окне, что вглядывается в нас, словно зловещее что-то замышляет. Езжайте лучше отсюда по добру - по здорову. - с этими словами старушка сунула Карлу бурдюк с водой и пошла назад.
- Что же, черт возьми, тут стряслося? - спросил сам себя Карл и почесал затылок.
Но тут дверь усадьбы со всей силы отворилась, слетев с петель и скатившись по лестнице, а доски, заколоченного окна вылетели с невероятной скоростью. Карл застыл на месте в недоумении и вдруг заметил, как внутри здания мелькнула тень и всё помещение залилось жутким детским плачем, словно сиреной. По спине купца побежали мурашки, а по телу прошел холодок. Карл со всей силы сжал крестик, висящий на его груди
- Боже, милостивый, спаси и сохрани.
На дворе стоял полдень, и светило начало безжалостно припекать, словно в разгар июльского месяца
- Да уж, давеча не было такой ладной погоды. Эх, Гретка, сий богу, такого марого дня не припомню - сказал старый купец, смахнув шапкой со своего чела действительно крупные капли пота, но кобыла лишь, тяжело фыркнув в ответ, продолжила своё утомительное шествие.
Вдруг неподалеку послышались веселые крики мужичья и цокот конских копыт. И вот, буквально спустя несколько мгновений, за пригорком появились несколько лихих всадников в стеганых крестьянских рубахах. Впереди них, высунув языки, мчались, словно ветер, четыре борзых. Лай и рычание, которые вырывались из их пастей, до ужаса напугали Гретку. Она встала на дыбы, словно степной вьючной конь и испуганно заржала.
- Брррр, тихо, тихо! - Карл со всей силы натянул поводья - Вы что же это творите, так уж и дух с испугу можно испустить.
- Извини нас, старец - сказал статный молодой человек, приструнив борзых - мы едем на охоту в соседние леса за дичью для голодных детишек, но, увы, последнее время что-то совсем разладилось. Зверь, как назло, все капканы мимо оббегает.
- Так что ж, припомню видел я оленя, с минут 15 назад. В-о-о-он там, где видать еще большую черную скалу с ручьем у подножья. Скажу вам, хорошее место для попоя.
- Вы видать тоже охотник? - спросил он, погладив своего жеребца по гриве.
- Ну что ж, было дело. В юности моей не знал я забавы лучше, чем загнать крупного кабана или оленя.
- Может быть присоединишься к нам? Повозку можешь оставить у моей матушки за тем пригорком - Он указал на небольшой земляной холм, позади которого виднелись столбы дыма.
- Простите меня, ребята, но путь мой лежит долгий, да к сроку указанному управиться я должен.
- А куда вы путь держите?
- В город Вербицы, купец я, вот хочу до зимы управиться, да к ребятишкам вернуться.
- Здесь неподалеку есть небольшая дорожка, отходящая от большака. Та прямиком до Вербиц и ведет.
- Спасибо вам, мужики, буду обязан!
- Попутного ветра, старец - сказал тот, помахав рукой, и вся толпа тут же рванула дальше.
- Но, пошла! - крикнул купец и повозка двинулась дальше.
Вот спустя некоторое время на горизонте показалась одинокая усадебка, окруженная высохшими деревьями, словно иссохшимися руками, тянущимися из земляной тюрьмы наружу. Сама же усадьба выглядела довольно мрачно и казалось обладала такое аурой, что солнце невольно заплыло неизвестно откуда появившимися тучами. Карл безнадежно потряс свою флягу, но увы, плеска не последовало никакого. Она была высушена до дна. Старый купец был не из тех, кто привык просить людей об одолжениях, но сам был он человеком доброй души и всегда готов был прийти на помощь даже незнакомому человеку. Но сейчас помощь требовалась только ему самому.
Карл подъехал к усадьбе и остановился чуть ли не у самого порога. Постучав в дверь, Карл с удивлением заметил, что она даже не заперта и, отворив её с жутким скрипом, зашел в мрачное помещение гостевой комнаты.
Внутри его посетили странные чувства, будто дом, в котором он находился, пустовал уже не одно поколение, а запах сырости, прогнившего пола и тухлятины лишь усиливали эти неприятные чувства. По всей комнате были развешаны старые полотна, насквозь проросшие плесенью и грибком, а пол скрипел, ломался под ногами в щепки. Еще никогда Карл не видел настолько жутких помещений, но он был не из тех, кто бежит от любого шороха.
- Эй, есть кто дома? - Крикнул купец, и эхо раскатом грома разлилось по всей зале, но никакого ответа не последовало. Лишь скрип прогнивших досок и ветер, свистящий через щелки разбитого и наспех заколоченного окна встречали его своей недружелюбной атмосферой. То тяжелое чувство, посетившее Карла, словно бы говорило ему "уходи отсюда".
- Извините, мне нужна только чистая вода, и я уйду. - ничего.
Пройдя дальше по темным сырым залам он заметил небольшую бочку, рядом, с которой висел проржавевший насквозь дырявый ковш. Откинув крышку, неплотно прилегавшую сверху он обнаружил, что бочонок доверху наполнен водой такой кристальной чистоты, что жажда от её вида лишь усилилась. Он медленно наклонился над водяной гладью и зачерпнул немного руками. Вода зеркалом блеснула в его морщинистых руках. Карл припал к ней губами и сделал глоток. Его рот и горло наполнилось дикой горечью, а язык онемел и стал будто ватный. Что за чертовщина?! Карл, закашлявшись, немедля выплюнул воду на пол и она зелеными сгустками растеклась меж древесных трещин. В голове творилось черти знает что. Но когда он вновь взглянул на бочку, глаза его невольно расширились от удивления. Вся вода в ней была мутная, грязная и заплесневелая, а смердела так, что закладывало нос. В голове будто повис странный туман, не давая как следует сосредоточиться. "Как же так, я же видел, то, что я видел" - произнёс он у себя в голове. К горлу подкатывала тошнота, а во рту был такой ужасный привкус, что сводило зубы. Вдруг этажом выше послышался шорох и скрипучий звук открывающейся двери, будто кто-то или что-то зашло в комнату.
- Прошу вас, мне нужна только вода - крикнул Карл, пройдя по полумрачной зале.
Вдруг взгляд его упал на витую лестницу, доски, которой прогнили настолько, что страшно было даже на них ступать, но, сделав первый шаг, он вздохнул с облегчением, они были достаточно прочные, чтобы выдержать его вес. Медленно поднимаясь по лестнице, аккуратно ставя ногу и просчитывая каждое свое движение, Карл наконец оказался наверху. Тьма стоявшая там, словно окутывала верхний этаж и лишь один лучик слабого света проблескивал в кромешной темноте - из приоткрытой двери в конце коридора. Проходя по узкому проходу, выставив перед собой руки и шатаясь словно пьяный кмет, Карл медленно, но верно приближался к ней. Наконец дойдя до неё, он осторожно открыл её. Сердце Карла сжалось от жалости, а на глазах медленно навернулись слезы. На роскошной, нещадно испорченной временем кровати, лежало два тела, поблескивая своими белыми, словно снег костями. Они оба держались за руки, прижавшись друг к другу, а на полу лежал зеленый пузырек какого-то вещества, источающего ужасный запах. В кроватке рядом, окутанный одеялами лежал небольшой неразложившийся трупик маленькой девочки. На шее её красной линией виднелся глубокий порез и струи запекшейся крови медленно отходили от него, прокрасив все её белоснежное платье в черно-красный цвет. Она лежала, словно живая, сквозняк трепал её каштановые волосы, которые рассыпались по лбу отдельными прядями. Время пощадило только её тело, словно испытывая угрызения совести. На стене напротив висела картина, на которой была изображена счастливая семья. Слегка полноватый бородатый мужчина, любяще обнимал свою поистине прекрасную жену, а рядом с ними на полу сидела их маленькая, словно кукла, дочь. Девочка держала на своих коленях дворового щенка, который высунув язык, с удивлением смотрел на Карла. Все были счастливы, улыбались, смеялись и казалось не была предела их счастью. Но судьба решила распорядится иначе. Карл медленно утер навернувшиеся на глазах слезы.
- Покойтесь же с миром - прошептал он, положив на кроватку девочки небольшое ожерелье из морских ракушек.
На душе у него было до того плохо, что казалось весь мир угас вместе с ним. Аккуратно закрыв дверь, купец медленным шагом направился к своей повозке. Но вдруг заметил небольшой домик напротив усадьбы, которого он не приметил ранее. Из него торопливым шагом вышла обеспокоенная старушка и направилась к Карлу, выкрикивая ругательства.
- Нельзя! Что - ты наделал? Нельзя усопших беспокоить! Озлобятся они. - кричала она - Зачем ты ходил в тот дом, теперь нам всем за это станется
- Их подобает похоронить.
- Нельзя! Нельзя! - кричала старушка, яростно размахивая своей клюкой. - проклят тот дом, проклят. Мой сын зашел туда и сгинул в горячке! Мы до сих пор видим иногда ночь темною фигуру в окне, что вглядывается в нас, словно зловещее что-то замышляет. Езжайте лучше отсюда по добру - по здорову. - с этими словами старушка сунула Карлу бурдюк с водой и пошла назад.
- Что же, черт возьми, тут стряслося? - спросил сам себя Карл и почесал затылок.
Но тут дверь усадьбы со всей силы отворилась, слетев с петель и скатившись по лестнице, а доски, заколоченного окна вылетели с невероятной скоростью. Карл застыл на месте в недоумении и вдруг заметил, как внутри здания мелькнула тень и всё помещение залилось жутким детским плачем, словно сиреной. По спине купца побежали мурашки, а по телу прошел холодок. Карл со всей силы сжал крестик, висящий на его груди
- Боже, милостивый, спаси и сохрани.
..Nightmare..