Когда это случилось, я был обычным беспечным парнем, не особо парившемся насчет учебы в университете, любящим развлекаться и наслаждаться каждой минутой жизни. Помнится, в то время мы проходили летнюю практику. Ну как проходили - пришли, расписались, ушли, а уж как писать и защищать отчет по пройденной практике без самой практики - это уже сугубо наша проблема. В один из таких дней знакомые ребята позвали меня в клуб, отказываться было глупо и к вечеру мы встретились в положенном месте.
Вдоволь натанцевавшись, я вышел из душного помещения на улицу, тут же закурил. Горячий дым обжигал горло, а я медленно потягивал сигарету, когда увидел ее. Она медленно шла по направлению ко мне, теплый летний ветерок развевал ее длинные темные волосы, пухлые губы расплылись в чарующей улыбке, а в выразительных глазах я заметил ту самую игривую искорку, которую на тот момент очень любил в девушках. Она прошла мимо меня, недвусмысленно улыбнувшись и я, очарованный ее красотой, двинулся следом. Она оборачивалась и звонко и задорно смеялась и меня это подстегивало еще сильнее. Казалось, я мог следовать за ней по пятам хоть всю ночь, без передышек.
Я и не заметил, как мы оказались на мосту, мимо на огромной скорости пролетали автомобили, но в моих ушах стоял лишь ее звонкий смех. Вдруг она остановилась. Обернулась ко мне и поманила ручкой. А я, как идиот, поплелся к ней, не хватало еще высунуть язык, чтобы и вовсе быть похожим на собачку. Я шел к ней, а она отходила назад и тут сделала то, что я от нее вообще никак не мог ожидать: легонько запрыгнула на перила, ловко балансируя на них. Сказать, что я тогда перепугался, не сказать ничего. Еще бы, когда при тебе человек балансирует на грани жизни и смерти, причем в буквальном смысле, вряд ли останешься равнодушным.
Вдоволь натанцевавшись, я вышел из душного помещения на улицу, тут же закурил. Горячий дым обжигал горло, а я медленно потягивал сигарету, когда увидел ее. Она медленно шла по направлению ко мне, теплый летний ветерок развевал ее длинные темные волосы, пухлые губы расплылись в чарующей улыбке, а в выразительных глазах я заметил ту самую игривую искорку, которую на тот момент очень любил в девушках. Она прошла мимо меня, недвусмысленно улыбнувшись и я, очарованный ее красотой, двинулся следом. Она оборачивалась и звонко и задорно смеялась и меня это подстегивало еще сильнее. Казалось, я мог следовать за ней по пятам хоть всю ночь, без передышек.
Я и не заметил, как мы оказались на мосту, мимо на огромной скорости пролетали автомобили, но в моих ушах стоял лишь ее звонкий смех. Вдруг она остановилась. Обернулась ко мне и поманила ручкой. А я, как идиот, поплелся к ней, не хватало еще высунуть язык, чтобы и вовсе быть похожим на собачку. Я шел к ней, а она отходила назад и тут сделала то, что я от нее вообще никак не мог ожидать: легонько запрыгнула на перила, ловко балансируя на них. Сказать, что я тогда перепугался, не сказать ничего. Еще бы, когда при тебе человек балансирует на грани жизни и смерти, причем в буквальном смысле, вряд ли останешься равнодушным.
- Красавица, чего это ты удумала? Давай, слазь на твердую землю, не то навернешься!
Она лишь посмеялась, откинув голову назад, а потом расправила руки и нагнулась вперед, пристально на меня глядя. Сердце мое ушло в пятки, я смотрел на нее и не мог поверить глазам. "Суицидница!" - пронеслось в голове, но это было очень и очень странно: сначала смеяться и радоваться жизни, а потом спрыгнуть с моста.
- Успокойся, милая, - протягивая к ней руки, проговорил я ласково. - Спускайся уже, не дури.
Я подошел к ней вплотную, протянул ей руку. Она посмотрела на меня, как на последнего идиота, засмеялась, схватила меня за руку... Я еще удивился тогда, откуда у такой хрупкой девушки такая поистине богатырская сила. Она перекинула меня через перила и я полетел вниз, крича на всю округу. Последнее, что я помню - это ее смех. Уже не задорный, а зловещий, пробирающий до костей смех. А потом сильный удар. Холод. Тьма.
Очнулся я в больнице, весь перевязанный и загипсованный, рядом сидели мои друзья. Они-то мне и рассказали, что выловили меня недалеко от моста, так что мне повезло, нахлебаться воды и утонуть я не успел. А потом один из них с таким сочувствием и неким разочарованием на меня посмотрел, сказал, что, мол, не ожидал он от меня такого, что я решу с моста в речку понырять с надеждой на летальный исход... Глаза мои тогда округлились до неимоверных, наверное, размеров, я орал, что никакой я не самоубийца, яростно размахивая загипсованной рукой. Они вышли, изумленные, а я все никак еще не мог успокоиться. И когда закрылась дверь, я услышал до боли знакомый смех. Внутри все похолодело: я поднял глаза и увидел ее! Ту самую девушку, сбросившую меня с моста и отправившую в далекое плавание. Она все это время стояла в палате, притаившись за дверью!
- Ах ты дрянь! - прокричал я - Ты едва не убила меня, слышишь?! Едва не убила! Что ты вообще здесь делаешь?! Убирайся, не то я позову медсестру!
Угрозы мои на нее не действовали, зато на мой ор прибежали медики. Они лезли ко мне с вопросами, пытались меня утихомирить, а она все стояла позади них со злорадной улыбкой на губах и даже не пыталась уйти или хотя бы спрятаться. А врачи ее не видели. Когда я даже пальцем ткнул в то место, где она стоит, они лишь посмотрели на меня, как на психа, сделали укол и вышли. Вот тогда-то мне стало очень страшно.
- Они тебя не видят, - с трудом произнес я, глядя на эту вполне материальную девушку, стоявшую у моей кровати.
Она отрицательно покачала головой и внезапно ее лицо оказалось прямо перед моим. Как я тогда прифигел, просто не описать словами. Это было слишком быстро для человека. Нельзя за долю секунды преодолеть почти двухметровое расстояние, да и двигалась она при этом, мягко сказать, не совсем обычно. Словно показали два кадра: на одном она еще стоит у кровати, на втором - уже лицом к лицу со мной.
- Кто ты? - выдавил я из себя, из-за этой паранормальщины даже голос перестал меня слушаться.
Она перестала улыбаться. Внимательно посмотрела на меня, ее взгляд прожигал мою кожу, она смотрела не меня, не на мое лицо, нет. Она смотрела гораздо глубже. В самую душу. А потом знаете, что она сделала? Она меня поцеловала. Ее поцелуй обжег губы похлеще всякой сигареты, мне было больно, а она словно выпивала меня до дна. Когда она, наконец, закончила, я едва мог дышать, сил не хватало даже на это. А на губах остался привкус пепла. Горький и сухой.
Шли дни. Она приходила каждый день, в одно и то же время, чтобы подкрепиться. А когда заканчивала трапезу, молча ложилась рядом со мной и просто смотрела. Как же жутко мне было от ее взглядов. А порой она гладила меня по лицу. Холодные прикосновения обжигали. Как и ее губы. День ото дня мне становилось все хуже, врачи не могли понять, что со мной происходит, а рассказать им про призрака, питающегося моей душой, как-то смелости не хватало. Я просто лежал и терпел все это, не веря, что со мной могло это случиться. Увязался за юбкой, а угодил черт пойми куда. И как вырваться, я не знал.
Через месяц я уже не мог подняться с постели. Эта чертовка медленно, но верно убивала меня своими поцелуями. Я чах на глазах. Я стал бледным, худым, под глазами пролегли темные круги. Я почти не ел, хотя есть хотелось смертельно, особенно после ее визитов. Но я не мог. Мой измученный организм отказывался принимать пищу. Я ясно и отчетливо осознавал, что однажды уже не открою глаз после очередного поцелуя.
Так и получилось.
Она пришла в полдень, как и прежде. Я уже давно не предпринимал попытки сопротивления - только лишняя трата сил. Холодная рука взяла мое лицо за подбородок и она заглянула мне в глаза. Она всегда это делала, наверное, без этого ритуала она не смогла бы отобедать мной. Ее взгляд, ее прикосновения приносили боль, я тихо простонал, понимая, что все, вот он - мой конец, конец моей бесславной бессмысленной жизни. Я прошептал, едва шевеля губами:
- Зачем ты так со мной?
В голосе моем отразилась боль и она недовольно нахмурилась, приложила свой тоненький палец к моим губам, заставляя меня замолчать, а потом я почувствовал как ее мягкие губы коснулись моих. И слова тот привкус пепла и снова эта обжигающая боль. Я устало закрыл глаза, пытаясь воскресить в память светлые моменты жизни. Не так их много и оказалось.
Я чувствовал, как сердце замедляет свой бег. Как легкие разрываются от недостатка кислорода - дышать я уже не мог. Закружилась голова, в глазах потемнело и даже когда она отпустила меня, ничего не изменилось. Я погружался в небытие... Последним звуком был пронзительный писк каких-то приборов, окружающих мою кровать...
А когда я очнулся, я увидел свет. Ослепительно яркий свет. А потом я увидел силуэты людей - они склонились надо мной, явно о чем-то переговариваясь, но я с трудом разбирал их речь. Я прикрыл глаза и чувствовал, как бьется сердце. Как же мне тогда было хорошо, несмотря на сильное недомогание. Я жив. Жив! Она не смогла убить меня! Или... не захотела? Я не знал, радоваться мне или плакать. Меня спасли, а, значит, мои мучения продолжатся. И когда меня повезли в палату, я едва сдерживал слезы. Лучше б я умер, думалось мне тогда. По крайней мере, избежал бы участи куда ужасней.
На следующий день я с ужасом ждал полудня, но она так и не появилась. Весь день я страшился любых шорохов и с ужасом взирал на открывавшуюся дверь. Но всякий раз это были то врач, то медсестра. Не появилось ее и на следующий день и через день тоже. В душу закрались смутные сомнения, я терзался ими, везде и во всем видел подвох. Но его не было. Она не приходила больше. Я был свободен.
Я очень быстро пошел на поправку. Буквально через полтора месяца меня уже выписали, а врачи дивились и называли меня феноменом из-за протекания моей болезни. Прежняя жизнь больше не прельщала меня. То ли я переосмыслил свое существование, находясь на грани гибели от рук чего-то сверхъестественного, то ли я просто боялся встретить ее вновь, то ли все вместе взятое - в любом случае, я порвал со старыми друзьями и знакомыми, перестал ходить по клубам и завязал со случайными знакомствами. Я шарахался от длинноволосых брюнеток и каждый раз при виде такой девушки, долго всматривался в ее лицо. Но ее я больше не видел ни разу в жизни.
Жизнь моя потекла в другом русле, я хорошо окончил университет, красный диплом получить мне помешали годы моей "веселой" студенческой жизни, работаю по специальности, долгое время встречаюсь со светловолосой девушкой, скоро мы собираемся сыграть свадьбу. Как это ни странно, ни дико и ни парадоксально, но моя встреча с ней помогла мне. Как говорится, нет худа без добра. Но эта встреча мне запомнилась на всю жизнь другим. Я до сих пор избегаю брюнеток и стараюсь не ходить поздно вечером в одиночестве. Испытываю страх при виде больниц. И каждый раз, уставая, я чувствую на губах горький привкус пепла - вечное послевкусие поцелуя призрака, питающегося душами живых.
Она лишь посмеялась, откинув голову назад, а потом расправила руки и нагнулась вперед, пристально на меня глядя. Сердце мое ушло в пятки, я смотрел на нее и не мог поверить глазам. "Суицидница!" - пронеслось в голове, но это было очень и очень странно: сначала смеяться и радоваться жизни, а потом спрыгнуть с моста.
- Успокойся, милая, - протягивая к ней руки, проговорил я ласково. - Спускайся уже, не дури.
Я подошел к ней вплотную, протянул ей руку. Она посмотрела на меня, как на последнего идиота, засмеялась, схватила меня за руку... Я еще удивился тогда, откуда у такой хрупкой девушки такая поистине богатырская сила. Она перекинула меня через перила и я полетел вниз, крича на всю округу. Последнее, что я помню - это ее смех. Уже не задорный, а зловещий, пробирающий до костей смех. А потом сильный удар. Холод. Тьма.
Очнулся я в больнице, весь перевязанный и загипсованный, рядом сидели мои друзья. Они-то мне и рассказали, что выловили меня недалеко от моста, так что мне повезло, нахлебаться воды и утонуть я не успел. А потом один из них с таким сочувствием и неким разочарованием на меня посмотрел, сказал, что, мол, не ожидал он от меня такого, что я решу с моста в речку понырять с надеждой на летальный исход... Глаза мои тогда округлились до неимоверных, наверное, размеров, я орал, что никакой я не самоубийца, яростно размахивая загипсованной рукой. Они вышли, изумленные, а я все никак еще не мог успокоиться. И когда закрылась дверь, я услышал до боли знакомый смех. Внутри все похолодело: я поднял глаза и увидел ее! Ту самую девушку, сбросившую меня с моста и отправившую в далекое плавание. Она все это время стояла в палате, притаившись за дверью!
- Ах ты дрянь! - прокричал я - Ты едва не убила меня, слышишь?! Едва не убила! Что ты вообще здесь делаешь?! Убирайся, не то я позову медсестру!
Угрозы мои на нее не действовали, зато на мой ор прибежали медики. Они лезли ко мне с вопросами, пытались меня утихомирить, а она все стояла позади них со злорадной улыбкой на губах и даже не пыталась уйти или хотя бы спрятаться. А врачи ее не видели. Когда я даже пальцем ткнул в то место, где она стоит, они лишь посмотрели на меня, как на психа, сделали укол и вышли. Вот тогда-то мне стало очень страшно.
- Они тебя не видят, - с трудом произнес я, глядя на эту вполне материальную девушку, стоявшую у моей кровати.
Она отрицательно покачала головой и внезапно ее лицо оказалось прямо перед моим. Как я тогда прифигел, просто не описать словами. Это было слишком быстро для человека. Нельзя за долю секунды преодолеть почти двухметровое расстояние, да и двигалась она при этом, мягко сказать, не совсем обычно. Словно показали два кадра: на одном она еще стоит у кровати, на втором - уже лицом к лицу со мной.
- Кто ты? - выдавил я из себя, из-за этой паранормальщины даже голос перестал меня слушаться.
Она перестала улыбаться. Внимательно посмотрела на меня, ее взгляд прожигал мою кожу, она смотрела не меня, не на мое лицо, нет. Она смотрела гораздо глубже. В самую душу. А потом знаете, что она сделала? Она меня поцеловала. Ее поцелуй обжег губы похлеще всякой сигареты, мне было больно, а она словно выпивала меня до дна. Когда она, наконец, закончила, я едва мог дышать, сил не хватало даже на это. А на губах остался привкус пепла. Горький и сухой.
Шли дни. Она приходила каждый день, в одно и то же время, чтобы подкрепиться. А когда заканчивала трапезу, молча ложилась рядом со мной и просто смотрела. Как же жутко мне было от ее взглядов. А порой она гладила меня по лицу. Холодные прикосновения обжигали. Как и ее губы. День ото дня мне становилось все хуже, врачи не могли понять, что со мной происходит, а рассказать им про призрака, питающегося моей душой, как-то смелости не хватало. Я просто лежал и терпел все это, не веря, что со мной могло это случиться. Увязался за юбкой, а угодил черт пойми куда. И как вырваться, я не знал.
Через месяц я уже не мог подняться с постели. Эта чертовка медленно, но верно убивала меня своими поцелуями. Я чах на глазах. Я стал бледным, худым, под глазами пролегли темные круги. Я почти не ел, хотя есть хотелось смертельно, особенно после ее визитов. Но я не мог. Мой измученный организм отказывался принимать пищу. Я ясно и отчетливо осознавал, что однажды уже не открою глаз после очередного поцелуя.
Так и получилось.
Она пришла в полдень, как и прежде. Я уже давно не предпринимал попытки сопротивления - только лишняя трата сил. Холодная рука взяла мое лицо за подбородок и она заглянула мне в глаза. Она всегда это делала, наверное, без этого ритуала она не смогла бы отобедать мной. Ее взгляд, ее прикосновения приносили боль, я тихо простонал, понимая, что все, вот он - мой конец, конец моей бесславной бессмысленной жизни. Я прошептал, едва шевеля губами:
- Зачем ты так со мной?
В голосе моем отразилась боль и она недовольно нахмурилась, приложила свой тоненький палец к моим губам, заставляя меня замолчать, а потом я почувствовал как ее мягкие губы коснулись моих. И слова тот привкус пепла и снова эта обжигающая боль. Я устало закрыл глаза, пытаясь воскресить в память светлые моменты жизни. Не так их много и оказалось.
Я чувствовал, как сердце замедляет свой бег. Как легкие разрываются от недостатка кислорода - дышать я уже не мог. Закружилась голова, в глазах потемнело и даже когда она отпустила меня, ничего не изменилось. Я погружался в небытие... Последним звуком был пронзительный писк каких-то приборов, окружающих мою кровать...
А когда я очнулся, я увидел свет. Ослепительно яркий свет. А потом я увидел силуэты людей - они склонились надо мной, явно о чем-то переговариваясь, но я с трудом разбирал их речь. Я прикрыл глаза и чувствовал, как бьется сердце. Как же мне тогда было хорошо, несмотря на сильное недомогание. Я жив. Жив! Она не смогла убить меня! Или... не захотела? Я не знал, радоваться мне или плакать. Меня спасли, а, значит, мои мучения продолжатся. И когда меня повезли в палату, я едва сдерживал слезы. Лучше б я умер, думалось мне тогда. По крайней мере, избежал бы участи куда ужасней.
На следующий день я с ужасом ждал полудня, но она так и не появилась. Весь день я страшился любых шорохов и с ужасом взирал на открывавшуюся дверь. Но всякий раз это были то врач, то медсестра. Не появилось ее и на следующий день и через день тоже. В душу закрались смутные сомнения, я терзался ими, везде и во всем видел подвох. Но его не было. Она не приходила больше. Я был свободен.
Я очень быстро пошел на поправку. Буквально через полтора месяца меня уже выписали, а врачи дивились и называли меня феноменом из-за протекания моей болезни. Прежняя жизнь больше не прельщала меня. То ли я переосмыслил свое существование, находясь на грани гибели от рук чего-то сверхъестественного, то ли я просто боялся встретить ее вновь, то ли все вместе взятое - в любом случае, я порвал со старыми друзьями и знакомыми, перестал ходить по клубам и завязал со случайными знакомствами. Я шарахался от длинноволосых брюнеток и каждый раз при виде такой девушки, долго всматривался в ее лицо. Но ее я больше не видел ни разу в жизни.
Жизнь моя потекла в другом русле, я хорошо окончил университет, красный диплом получить мне помешали годы моей "веселой" студенческой жизни, работаю по специальности, долгое время встречаюсь со светловолосой девушкой, скоро мы собираемся сыграть свадьбу. Как это ни странно, ни дико и ни парадоксально, но моя встреча с ней помогла мне. Как говорится, нет худа без добра. Но эта встреча мне запомнилась на всю жизнь другим. Я до сих пор избегаю брюнеток и стараюсь не ходить поздно вечером в одиночестве. Испытываю страх при виде больниц. И каждый раз, уставая, я чувствую на губах горький привкус пепла - вечное послевкусие поцелуя призрака, питающегося душами живых.
Евгений Фанкорт