Холодок пробежал по моему затылку.
Это вовсе не похоже на шутку. Ее голос стал жестким, будто она говорила сквозь сжатые зубы. Ей не требовалось много времени, чтобы перейти от шепота к гневу.
Но кто она может быть? И как же она попала на телефон, который даже не принадлежит мне?
Это должен быть кто-то, кого я знал. Кто-то...
Неожиданно я понял. Это должно быть мой друг Эли Гроссман. Эли - электронщик-компьютерщик. Он всегда возится с телефонами, играясь с ними. Он может заставить их сделать все, что угодно. И... У Эла есть устройство, которое маскирует его голос. Он держит его перед телефоном и говорит через него. И это абсолютно меняет его голос. Делая его очень высоким или очень низким. Или по-настоящему
грубым и колючим, словно он разговаривает, набрав в рот камешков.
Наверняка Эл сказал кому-то подбросить этот телефон рядом со мной, чтобы он мог проделать этот трюк? Может быть...
Это вовсе не похоже на шутку. Ее голос стал жестким, будто она говорила сквозь сжатые зубы. Ей не требовалось много времени, чтобы перейти от шепота к гневу.
Но кто она может быть? И как же она попала на телефон, который даже не принадлежит мне?
Это должен быть кто-то, кого я знал. Кто-то...
Неожиданно я понял. Это должно быть мой друг Эли Гроссман. Эли - электронщик-компьютерщик. Он всегда возится с телефонами, играясь с ними. Он может заставить их сделать все, что угодно. И... У Эла есть устройство, которое маскирует его голос. Он держит его перед телефоном и говорит через него. И это абсолютно меняет его голос. Делая его очень высоким или очень низким. Или по-настоящему
грубым и колючим, словно он разговаривает, набрав в рот камешков.
Наверняка Эл сказал кому-то подбросить этот телефон рядом со мной, чтобы он мог проделать этот трюк? Может быть...