Страшные истории и мистические истории

В 1964 покойник очнулся в нью-йоркском морге, когда производилось посмертное вскрытие. Ему ничего не оставалась, как схватить патологоанатома за горло! Воскресший из мертвых остался жив, а врач умер на месте от шока.

А это случилось во Франции в конце апреля 1991 года. Рыболов-любитель, проводивший уикэнд за любимым занятием, обнаружил в реке тело старой женщины, которая решила покончить собой, бросившись в воду. Рыбак вытащил бездыханное тело на берег и помчался за помощью. Вскоре прибыла специальная спасательная команда, но все усилия привести женщину в чувство не увенчались успехом. Это и немудрено - ведь утопленнице, как выяснилось впоследствии, было 89 лет. Врачи констатировали смерть, и самоубийцу, жительницу города Лиможа, на машине скорой помощи отправили в морг.

Но дальше произошло невероятное. По дороге женщина ожила и стала кричать. Сейчас же был вызван медицинский вертолет и ожившую переправили в университетский медицинский центр Лиможа. Ну а там врачи сумели воскресить вернувшуюся с того света окончательно.

День догорел на сфере той земли,
Где я искал путей и дней короче.
Там сумерки лиловые легли.
Меня там нет. Тропой подземной ночи
Схожу, скользя, уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.
Я на земле был брошен в яркий бал,
И в диком танце масок и обличий
Забыл любовь и дружбу потерял.
Где спутник мой? - О, где ты, Беатриче? -
Иду один, утратив правый путь,
В кругах подземных, как велит обычай,
Средь ужасов и мраков потонуть.

Жил-был старенький, но добрый вампир по имени Ифраим. Он был настолько старенький, что уж не мог пить людскую кровь, а пил вместо этого морковный сок. «А что? - говорил он сам себе, - тоже красненький и вкусный, а главное полезный!»
Пить сок, называлось у него - чайком побаловаться. И так бы он и жил в отдалении от всех близлежащих деревушек в своем стареньком уже разваливающемся особняке, если бы однажды в дом к нему не постучали.
«Кто бы это мог быть? Да еще и ночью?» - подумал про себя Ифраим, и спустился вниз, чтобы отворить дверь.
На улице шел дождь, и чье-то очертание у застекленной двери ютилось и прижималось ближе к дому в надежде спрятаться под навес над крыльцом, который был весь в дырах от старости.
Открыв дверь, Ифраим увидел девушку. Немного курносая, с родинкой над верхней губой, она была так мила, что невольно Ифраим даже испугался от внезапно нахлынувших на него чувств. Девушка была в одном зеленом ситцевом платье с голубыми васильками, промокшем насквозь. Черные сырые длинные волосы, как тряпки, расстелились по ее хрупким плечам. Она стояла, опустив глаза вниз, будто б виновата в чем-то, в руках у девушки была корзинка с ягодами земляники.

Живу я уже много лет. Точнее не живу, а существую. Меня держат в специализированной тюрьме для вампиров. Это не просто тюрьма - это настоящий ад для таких как я. Это пытка одна большая пытка. Каждое утро одного из нас увозят в красную комнату. Мы её так называем, потому что она пропитана нашей кровью. Оттуда слышны крики. Крики ещё одного умирающего вампира. Вампиры, которые попадают в эту комнату, назад уже не возвращаются. Каждый день мне и другим вкалывают странные препараты. Крови дают лишь рюмку для поддержания в нас жизни, а могут не давать вообще и по нескольку дней. Они любят мучать, издеваться и всячески извращаться над нами. Люди - просто животные, для них я и другие вампиры - всего лишь подопытные крысы. Мы - материал, который можно по использовать в своих целях и выкинуть, когда станем ненужными.

Однажды один из вампиров попытался убить одного из охранников, но его очень быстро схватили и на наших глазах стали избивать, будто бы намекая, что они сильнее и чтобы мы не пытались повторить его поступок. А потом ввели какую-то жидкость и куда-то увели. Больше его никто не видел.

Раз, два, три, четыре, пять
Будем с Лунтиком играть.
Мы в вампиров поиграем,
Всё равно сильнее станем.

Кто тут вода?
Я, я, я! -
Раскричалась детвора.
Будем вместе убивать
И детишек забирать.

Лунтик правила расскажет,
Малышам игру покажет.
Будут дети хохотать,
И игру не поменять.

Глава 2. Вероломный план

- Александр Дмитриевич, у меня к вам экстренная новость!
Тот, кого назвали Александром Дмитриевичем, повернулся к двери. Его взору предался молоденький паренек лет так 20-ти. Одет он был в белую рубашку, с элегантным воротничком, и черные брюки со стрелками. Пока Александр Дмитриевич вспоминал кто это, паренек вновь заговорил.
- Ну так можно или нет, товарищ инспектор? - спросил он.
"А вспомнил, это же Аркаша, наш новичок", подумал Александр Дмитриевич, но виду не подал.
- Чего тебе? - пробасил он.
- У меня к вам экстренная новость! - повторился Аркаша.
- Ну так быстрее говори в чем дело, не мямли. - С ноткой раздражительности сказал инспектор полиции.

Предыстория

"Его создали в 1943 году, неизвестная история группировка ''Затмение". Номер эксперимента - №324. Неизвестно чем думали тогдашние ученые, когда скрестили клетки человека, летучей мыши вампира и другого эксперимента под номером №212.
В итоге получилось существо, рост которого 2 метра, рукоподобные конечности были вооружены длинными когтями и доходили до колен. Присутствовали крылья. Челюсти напоминали капкан с загнутыми назад зубами и выпирающими изо рта клыками. Кожа имела серый оттенок с голубоватыми тонами. Уши были большими, как у среднестатистической летучей мыши. Глаза отсутствовали, но имелись неизвестные науке органы чувств. Вместо носа имелись две дырки. Когда оно очнулось от наркоза, нетрудно было догадаться что оно сделало. Сразу устроило резню. На его поимку был выслан спецназ. Найти его было нетрудно. Обожравшись сверх всякой меры, №324 висел под потолком. Его поймали обыкновенной сетью и хотели уничтожить, но безумный ученый решил иначе. Существу ввели наркотик, от чего оно и отключилось. Его положили в гроб.
Воздух откачали, вместо него вкачали снотворные пары. Гроб закопали в неизвестной стране. Вот все, что я успел выяснить, завтра меня расстреляют".
Из записки шведского шпиона, расстрелянного в 1945 году.

Они страшны, они ужасны
В этом ты был, папа, прав
Они больны, они опасны
У них очень жуткий нрав

Они в сердце хотели забить острый кол
В лицо мне совали вилы
В глазах их увидела ужас и боль
Это было страшнее могилы

Припев:
Копать-хоронить, копать-хоронить
Надеюсь, что все это снится
Копать-хоронить, копать-хоронить
Скорей бы отсюда мне смыться

Воск медленно стекал по толстым желтоватым свечам и собирался на деревянном полу довольно маленького жилища, чем-то напоминавшего пещеру. В продавленном кресле сидел худощавый брюнет с острыми плечами, облаченный в коричневый сюртук на трех пуговицах и черные брюки, он держал бумагу и гранатовый перстень в костлявых пальцах с длинными ногтями. Вампир меланхолично рассматривал бордовый камень, слегка прищурив взгляд.
Порыв свистевшего снаружи ветра ворвался в помещение через приоткрытую дверь и потушил свечи. Резко повернув голову в сторону выхода, он понял, что очередная холодная ночь окончательно наступила, и можно выйти.
Красная луна светила между голыми ветвями деревьев, отдаленный вой волков только ласкал слух вампира, уже ощутившего знакомое чувство жажды. Он, тяжело ступая, приближался к старинному, вызывавшему у человека трепет своим величием замку, как к хрусту иссохших веток примешалось ровное дыхание.
Вампир подошел к подножию одной из высоких башен и поднял голову, в окне он увидел девушку лет семнадцати.

- Неужели ты не видишь, Петро, кого пригрел ты у себя дома? Кого растит твоя Настасья?!
- Не твое дело, Никоноровна, что без отца ребенок растет!
- А кто отец, знаешь ли ты? Рассказала тебе дочка от кого в подоле принесла?
- Мне не важно. Нет отца и не надо! Он мой внук, и я сам стану ему и отцом и дедом...
- Да? Тогда отчего ж твоя Настасья перестала ходить гулять во двор? Слабеет девка! Неужели ты не видишь, как дочь твоя иссыхает вся. Этот маленький упыреныш высасывает ее всю. Убей его, Петро! Убей, пока не поздно! Вырастит - всю деревню пожрет, выродыш...
- Уймись, ведьма! - Петро замахнулся на старуху. - Не заставляй брать грех на душу... Проваливай куда шла!
- Ну-ну, Петро... - сгорбившись и отходя от дома, сказала Никоноровна. - Вспомнишь еще мои слова. Как бы не поздно было. Ты сам посмотри дочери на ноги, почему лежит она... Большой уж он. Мало ему крови одной. Мяса надо. Грызет он ей ноги, да слюной своей ядовитой прижигает, чтобы не умерла. Нельзя ему пока ее убить - не хватает ему еще сил. Как почует, что окреп - сожрет ее, а потом и за нас примется! Убей его, Петро...