Маленькая комнатка. Односпальная кровать, на которой расположились старые игрушки: плюшевый мишка, из которого сбоку торчала вата, старые потрёпанные куклы Барби, а справа стоял маленький детский синтезатор, покрытый пылью, что свидетельствовало о том, что на нём уже давно никто не играл. На столе лежали учебники за десятый класс, тетрадки и школьный дневник, в котором последней датой было 15 апреля 2010 года. На стене, прямо над кроватью, висел плакат "Ранеток" - популярной группы нулевых. Время в этой комнате застыло. Наталия Борисовна старалась нечасто заходить в эту комнату, но, как говорится, "редко, но метко". Головой женщина понимала, что здесь никто больше не живёт, но всё же поливала цветы, хотя это и был лишь предлог, чтобы зайти сюда в очередной раз. Вдруг Оленька придёт? Вдруг позвонит, а цветы не политы? Наталия Борисовна не делала перестановку в комнате только потому, что это была её комната. Комната Оленьки. Разве позволительно сюда пускать кого-то ещё и переставлять мебель? Тут должно быть так же, как тогда, когда её дочка жила тут. Прошло уже почти два с половиной года, как она исчезла без следа. Женщина хорошо помнила тот день и каждый раз описывала его полиции во всех красках.
- Оля... Оля Морозова... 16 лет, пропала. Что вы говорите? Не слышу. Ало! - Наталия Борисовна едва удерживала телефон, разговаривая с полицией, когда с момента ухода дочери прошло 8 часов.
Как назло, связь пропадала. Тогда она решила сама поехать в участок.
- Оля... Оля Морозова... 16 лет, пропала. Что вы говорите? Не слышу. Ало! - Наталия Борисовна едва удерживала телефон, разговаривая с полицией, когда с момента ухода дочери прошло 8 часов.
Как назло, связь пропадала. Тогда она решила сама поехать в участок.