Страшные истории и мистические истории

Ветер распахнул открытое окно в комнату. Я смотрел на яркую луну, которая глядела на меня из окна. Усталость овладела мной. Единственное, что меня спасло это трубка, которую я тихо курил. В комнате было очень тихо, единственный шум издавал ток в настольной лампе, что стояла на столе слева от меня. Я смотрел на луну и думал.

Невероятно, что в городе творилось что-то ужасное. За неделю пропали шестеро детей, но самое ужасное, что из всегда находили в двух-трех метрах от забытого кладбища, что находилось на окраине города. Все наше отделение полиции имели подозрение, что в городе появился маньяк, который убивает детей, а чтобы скрыть следы преступления, отвозит их на кладбище, я бы так тоже думал, но абсолютно никаких улик, свидетелей или следов не было. Мы пытались ставить капканы и самое удивительное, что ловушки срабатывали, но убийце все же удавалось сбегать.

Каждый день на тень мавзолея, стоящего на окраине кладбища падает свет проблесковых маячков полицейских машин. Каждый день врата кладбища обклеены лентой с надписью "не пересекать". Двенадцать детей, убитых за две недели. Разве это не повод для паники?

Загробный мир или мир духов, я считаю, находится рядом с нами, и грань между нашим и их миром очень тонка...
Возможно, история эта кому-то покажется она и не очень страшной или мистической, но мне было действительно жутко, и до сих пор этим вещам я так и не нашел логичного объяснения.

Живу я в городе Тамбове, как сейчас, так и раньше. И вот несколько лет назад потребовалось мне ночью доехать с одного конца города на другой. Самый короткий путь пролегал через район баз и промпредприятий по улице Кавалерийской и Ипподромной. Времени было где-то минут десять первого ночи, июль, даже ночью жара не опускалась ниже +25, лечу себе с ветерком по ночному городу, играет радио, красота одним словом.

И вот на одном из поворотов вдруг музыка плавно исчезает, словно выключили громкость и заморгали фары. Я остановился, так как просто не понял что произошло. Начал вращать ручку настройки магнитолы... и ничего! Нет ни музыки, ни даже эфирного белого шума из динамиков. Возникла мысль, может, чего с генератором?..

Один парень встречался с девушкой и однажды пошел провожать ее домой. К сову сказать, эта девушка была самой красивой в той деревне, и поэтому многие парни за ней ухаживали, а девушки ей завидовали. Ну вот, он ее провожает до дома, они прощаются, и он уходит.

На следующий день парень пришел к ней домой и узнал,что она погибла вчера вечером, ее изнасиловали, ограбили и убили. Отец этой девушки обвинил во всем этого парня и прогнал его.
Парень от горя стал много пить...

Как-то раз он пришел к ней на могилку и долго сидел там. Пришла девушка и села у соседней могилки, начала плакать. Парень подошел к ней. Они разговорились и ушли домой вместе.

В траве стрекотали не то сверчки, не то кузнечики.
Над садом показалась кровавая полоса заката.
Наши герои свернули на узкую тропинку.
Пока шли - то тут, то там видели огромные грибы: подосиновики, подберёзовики, боровики...
В любое другое время ребята с радостью бы бросились их собирать, но сейчас им было не до грибов.
И вот показалось кладбище.
Луч от фонаря осветил множество красивых цветов разных цветов.
Да, ни Полкан, ни Огнеслав не могли не признать, что это было очень классно, но все же сейчас им было не до цветов.
- Где та могила? - спросил Полкан.
- Сейчас найду, - ответил Слава.
Он положил велосипед и пошел вглубь могильников.
Полкан, сняв кол, последовал его примеру.

Очнулся я в старинном склепе,
Не помня, как попал сюда,
Но почему-то верил слепо,
Что это вовсе не беда.

Раздался голос грубоватый,
Передо мной возник старик.
Он был немного жутковатый,
Имел довольно странный лик:

Камзол расстегнут, треуголка,
И до колен его штаны,
Русалка - на груди наколка,
И шрамы страшные видны.

Огнеслав Аннелидов ехал на дачу. Легкий ветерок трепал его волосы, а он ехал на велике навстречу своим каникулам, которых непременно дожидается с нетерпением любой подросток-восьмиклассник.
Вот, кажется, и перелесок тот самый, сейчас он свернёт и поедет по полевой дороге.
Но где же она? Дороги не было. Выбираясь из одинокого овражка, Огнеслав вскользь посмотрел налево и ахнул. Там была изумительная поляна, поросшая восхитительными цветами.
Ярко-чёрный грунт покрывали живые и весёлые бархатцы, лютики и ромашки росли на странных бугорках.
Вдруг неожиданно один бугорок затрясся и с него посыпалась земля. Лютики и ромашки были дерзко сброшены и завалены чернозёмом. Послышался звук выдираемых гвоздей, треск гнилой доски... Из-под досок высунулась костлявая рука, вся в струпьях. Некто схватил Славу за ногу и зарычал. По телу пробежал неприятный холодок. Но Аннелидов поборол страх и спросил:
- Как вы тут оказались? Сколько же вы тут пролежали! Вам помочь?!
- Ну давай, парень, помоги!.. - послышался скрипучий голос.
Слава мягко отстранил руку и снял с себя ранец. Из ранца он достал топорик.
Хряк! Хряк!

Петр Гаврилович сидел на стуле в своем кабинете, разглядывая фотографию жены и размышляя о чем-то наболевшем и до сих пор терзающем его душу. В дверь постучались. Следователь отложил в сторону фотографию и негромко окликнул того кто за дверью, разрешая войти. Молодой полицейский ввел в кабинет мужчину в темно-синем костюме, в руках у которого был фарфоровый заварочный чайник. На вид ему было чуть больше сорока. Петр Гаврилович пригласил сесть его на стул, и как только молодой полицейский закрыл дверь с той стороны, обратился к задержанному.
- Чай, кофе?
- Да, спасибо. Чай, пожалуйста...
Следователь поставил кружку на стол и потянулся к коробке с пакетиками чая, но задержанный остановил его.
- Нет, нет. У меня свой... - он указал на небольшой фарфоровый заварочный чайник, который принес с собой. – Мне разрешили, когда я пошел сюда.

Я с детства люблю есть всякий фаст фуд. Нет, не потому, что я не мог позволить есть нормальную пищу, а потому что с раннего детства моим родителям было не до готовки. Они оставляли мне немного денег каждый раз перед уходом на работу и записку "на еду". Мне было и самому лень готовить... а зря. Сейчас я смотрю в прошлое и понимаю, что сам во всем виноват. Мне проще было закинуть в рот пару бургеров и запить колой, чем приготовить здоровую и полноценную еду. Я ел семечки на протяжении всей прогулки, запивая той же колой.

Как-то раз я упал на площадке и скорчился от боли. Я почти не мог дышать. Боль была сильная и острая. Мне вызвали скорую. И вот момент, когда врач заходит в кабинет и заявляет, что у меня аппендицит. Я и мои родители, которые к тому времени тоже приехали в больницу, были в шоке. Врач заявил, что будет операция. Родители, не думая, согласились, и меня уже почти без одежды увезли на каталке в другую комнату, где стали готовить к той самой операции.

Спустя 15 минут я провалился в сон. Не знаю почему, но буквально через пару минут я проснулся.. проснулся на операционном столе! Черт! Я чувствовал как в моем животе копаются медики, что-то обсуждая. Я не мог пошевелиться и даже сказать, что я не сплю. Радовало лишь то, что мне должны были ввести дозу обезболивающего, но через мгновение меня пронзила адская боль...

Прежде чем начать, я хочу предупредить. Если твой ник очень страшный на этом сайте, будь осторожнее, за тобой следят, старайся не выходить из дома. Я не знаю чего они от тебя хотят, но скорее всего ничего хорошего!! Бывают в жизни такие моменты, когда кажется, что все потеряно.Проблемы наваливаются мертвым грузом, душат тебя, кажется, будто весь мир
восстал против тебя одного.

Именно в вихре таких событий я и закрутился. Огромный долг, ссора с невестой за месяц до свадьбы, угроза суда за тяжкие телесные повреждения, нанесенные одному пьяному придурку, возможность попрощаться с карьерой юриста и многое другое. Черт, да в такой ситуации легче застрелиться, чем со всем справиться. Не буду кривить душой, такие мысли были. Но поступил я иначе. Я решил напиться: думал, проблемы станут казаться меньше. Наивный чукотский юноша, что скажешь...

Стрелки часов показывали половину десятого. Я сидел в баре и нажирался до свинского состояния за самым дальним угловым столиком. Владелец бара и бармен по совместительству, мужик преклонных лет, дядя Миша. Мы с ним старые приятели, он знал меня еще юнцом, в бомбере, камуфле и гриндерсах. Мы с парнями частенько заходили к нему попить пивка в то время. У дяди Миши было правило – если клиент не хочет поднять задницу и дойти до стойки за выпивкой или закуской – пошел к черту такой клиент, именно поэтому он не держал официанток. Но в этот вечер изменил своим правилам и сам подносил мне выпивку, так как знал о моем положении и искреннее сочувствовал. Поднеся очередную порцию виски, он сел напротив.

— Лиза... Мне здесь не нравится... Давай уйдем отсюда? Пожалуйста...
— Мы не можем уйти сейчас. Сначала нам нужно навестить Олю.
— Ты так говоришь, будто она все еще жива!
— Почему тебе так не нравится кладбище? Тут же тихо, спокойно... Да это же обычный лес, просто с могилками и крестами над землей!
— А я боюсь не того, что над землей, а того, что под землей...
— Боятся нужно живых, а не мертвых!
— Ну и что?! А ты... А ты...
— Тихо, не то потревожишь покой здешних душ.

Шестнадцатилетняя Лиза была еще подростком, который не мог принимать решения самостоятельно, но ей приходилось. После смерти ее сестры Ольги, которую сбила машина, ее отец стал много пить и наплевал на оставшихся детей — Лизу и двенадцатилетнего Дмитрия или, как его называла сестра, Мидя. Мидя не очень любил кладбища, заброшенные места и тому подобные «ужасы», и всякий раз, когда Лиза вела его на могилу к Оле, он сопротивлялся и закатывал истерику.