Ветки звонким хрустом, напоминают ему, что он еще в лесу.
Эхом раздаётся треск вековых столпов, когда где-то там вверху с большой скоростью ветер врезается и расчесывает им кроны. Будоражащая тьма ослепила его, ориентироваться приходится практически только на слух. Иглами холод проходится по рукам и лицу. Ног он больше не чувствует, лишь чавканье сапог упрекает его за опрометчивое решение бежать напрямик.
Но уверенность не оставляет его, именно с этой стороны раздались те крики.

Эхом раздаётся треск вековых столпов, когда где-то там вверху с большой скоростью ветер врезается и расчесывает им кроны. Будоражащая тьма ослепила его, ориентироваться приходится практически только на слух. Иглами холод проходится по рукам и лицу. Ног он больше не чувствует, лишь чавканье сапог упрекает его за опрометчивое решение бежать напрямик.
Но уверенность не оставляет его, именно с этой стороны раздались те крики.
