— Ты всё врешь! — лепетал мой брат, прячась под одеяло.
— Никак нет! — возражала я, вкрадчиво стуча рукой по дверце шкафа, дабы нагнать на Олега большей жути.
Из-под одеяла послышался жалостливый всхлип, так что пришлось лишь тяжело вздохнуть и успокоить ребёнка:
— То, что живёт в шкафу, не выйдет наружу, если ты будешь закрывать дверцы и перестанешь разбрасывать по комнате игрушки, — включив ночник, пошла к двери. — Спокойной ночи.
Да, возможно, с моей стороны было несколько жестоко запугивать семилетнего мальчишку монстром, живущем в шкафу, но я не видела иного выхода из данной ситуации. Олег не любил наводить порядок, из-за чего мать срывалась на мне. Мол: «Не можешь помочь ему или донести правильную информацию».
Эх, было бы оно так... Этот мелкий не поддаётся разумным объяснениям и не идёт на компромисс. Надеюсь, ночью он не будет плакать, иначе только мне хуже будет.
— Никак нет! — возражала я, вкрадчиво стуча рукой по дверце шкафа, дабы нагнать на Олега большей жути.
Из-под одеяла послышался жалостливый всхлип, так что пришлось лишь тяжело вздохнуть и успокоить ребёнка:
— То, что живёт в шкафу, не выйдет наружу, если ты будешь закрывать дверцы и перестанешь разбрасывать по комнате игрушки, — включив ночник, пошла к двери. — Спокойной ночи.
Да, возможно, с моей стороны было несколько жестоко запугивать семилетнего мальчишку монстром, живущем в шкафу, но я не видела иного выхода из данной ситуации. Олег не любил наводить порядок, из-за чего мать срывалась на мне. Мол: «Не можешь помочь ему или донести правильную информацию».
Эх, было бы оно так... Этот мелкий не поддаётся разумным объяснениям и не идёт на компромисс. Надеюсь, ночью он не будет плакать, иначе только мне хуже будет.