Страшные истории и мистические истории

Миша вздрогнул как от удара током и обернулся. Рядом стоял невзрачный человек среднего роста лет пятидесяти. Раньше Миша его никогда не видел. Он был одет в черный костюм. Такой же костюм носил Мишин знакомый - дядя Толя Ванников. Он был соседом Миши и работал главным конструктором завода. Иногда он заходил к бабушке и угощал Мишу конфетами. Дядя Толя нравился Мише, потому что общался с ним на равных и любил рассказывать про разные чудеса техники. Потом дядя Толя уединялся с бабушкой на кухне, они пили чай и вспоминали молодость. Впрочем Миша не особенно любил подслушивать взрослых.
"Стой!" - властным голосом повторил человек, - "не делай этого". Миша весь внутренне сжался, его пробрал такой испуг, что он опять сел на бревно и взглянул незнакомцу в глаза. Незнакомец говорил со странным акцентом, примерно как дядя Гиви из Тбилиси, который приезжал на завод и вместе с дядей Толей заходил к Мишиной бабушке. Дядя Гиви угощал Мишу очень вкусными мандаринами, которые он раньше никогда не пробовал.
"Что ты удумал, дурачок? - уже более ласково повторил человек в черном костюме. Незнакомец носил старомодное круглое пенсне. Больше всего Мишу поразили глаза незнакомца. Его взгляд был спокоен, одновременно он внушал уверенность и казалось, он видит Мишу насквозь. Миша оцепенел и не мог двинуться с места, но в то же время он не испытывал страха перед незнакомцем. "Сынок", - обратился к нему незнакомец, - "у тебя большое будущее, у тебя есть талант, который нужен нам, а теперь иди домой и подумай об этом, твоя бабушка тебя заждалась". На мгновенье у Миши закружилась голова и он потерял сознание.

Миша пришел в себя от холода и обнаружил, что по прежнему сидит на бревне возле пруда. Он резко поднялся и пошел домой. После этого случая Мишу как будто подменили. Он перестал обращать внимание на подколки одноклассников, стал хорошо учиться. После окончания школы с отличием он поступил в Московский физико - технический институт.

Прошло несколько лет. Михаил работал над дипломным проектом и размышлял о своем будущем трудоустройстве. Однажды он допоздна засиделся в лаборатории, проверяя одно из проектных решений и не заметил, как в комнату вошел его научный
руководитель Владимир Константинович Игнатьев. Владимир Константинович на первое место всегда ставил дело, часто ругал своих подчиненных. В случае успеха достаточно сухо поздравлял своих коллег, не забывая отметить, чтобы люди не
расслаблялись, ведь впереди еще много работы. Про Игнатьева в лаборатории ходили легенды. Он работал над первой атомной бомбой с самим Курчатовым, а сейчас курировал несколько секретных проектов. Он оценивающе взглянул на Михаила и сказал ему: "Послушайте, батенька, нельзя же так много работать, пойдемте побалуемся чайком, я хочу обсудить с вами одно дельце".
Михаил буквально опешил. Так руководитель еще не с кем не обращался. Игнатьев пригласил Михаила к себе домой. Случай был действительно неординарный. Владимир Константинович жил рядом с институтом в добротном сталинском доме и через пять минут они с Михаилом уже пили чай на кухне. За чаем Владимир Константинович изложил Михаилу свое предложение.
- Я предлагаю Вам, Михаил, реализовать ваши идеи из дипломного проекта в реальном изделии" - сказал Владимир Константинович.
- Но ведь, там много нерешенных практических проблем, взять хотя бы вопрос с тугоплавкими материалами... - начал было Михаил.
- Вы будете работать в составе группы опытных специалистов, по этой проблеме создано отдельное конструкторское бюро с прямым подчинением Министерству среднего машиностроения, курирует работы заместитель министра, я являюсь главным
конструктором - прервал Михаила Владимир Константинович.
- Вам, Михаил, я хотел бы поручить тепловой расчет активной зоны импульсного нейтронного реактора, это наиболее
ответственных элемент проекта, - продолжил Владимир Константинович, подливая чай.
Михаил давно мечтал об участии в большом проекте, но такого предложения он не ожидал.
- Я согласен, - сказал Михаил.
- Вот и прекрасно, батенька, я не ждал от Вас другого ответа, - обрадовался Владимир Константинович.
- Предлагаю пройти в мой кабинет и прямо сейчас написать заявление, а через несколько дней, когда Ваша кандидатура будет окончательно утверждена в Минсредмаше, я введу Вас в курс дела, - вставая со стула продолжил Владимир Константинович.
Михаил вслед за Игнатьевым вошел в кабинет. Рабочий кабинет Владимира Константиновича был обставлен достаточно скромно, но со вкусом. Вдоль стены располагался большой шкаф с книгами, в середине комнаты стоял массивный письменный стол, на котором горела настольная лампа с зеленым абажуром. На противоположной стене висели два больших портрета.
Игнатьев щелкнув выключателем зажег люстру. Она осветила портреты на стене. С левого портрета на Михаила смотрел улыбающийся Курчатов. "Добро пожаловать в наши ряды", - как бы говорил его взгляд, - "вместе мы славно поработаем на наше будущее!"
Когда Михаил перевел взгляд на портрет справа у него подкосились ноги, от неожиданности он сел на стул и промолвил сдавленным голосом: "Кто это на портрете?"
С портрета на Михаила смотрел мужчина лет сорока пяти - пятидесяти, в черном костюме и старомодном круглом пенсне.
Человек на портрете смотрел немного в сторону, но Михаилу казалось, что этот одновременно добрый и проницательный взгляд смотрит прямо на него и читает его мысли. Михаил вдруг вспомнил этот взгляд, в его памяти отчетливо всплыл тот случай из детства, когда непонятно откуда взявшийся незнакомец не дал ему совершить непоправимый поступок. Тот незнакомец из детства и лицо с портрета принадлежали одному и тому же человеку. И тут Михаил ощутил, что во взгляде человека с портрета нет ничего пугающего. В голове Михаила вдруг возник голос со знакомым акцентом: "Я рад, Михаил, что ты принял правильное решение, у тебя все получится, не бойся трудностей".
- Кто этот человек на портрете? - уже спокойнее повторил Михаил, обращаясь к Владимиру Константиновичу.
Игнатьев заметил смятение Михаила.
- Это удивительный человек, талантливейший руководитель, ему под силу были такие дела, за которые никто не брался, - глядя на портрет, - ответил Игнатьев.
- Я работал под его началом и это были лучшие годы моей жизни, - продолжал Владимир Константинович, - "его зовут Лаврентий Павлович Берия".
- Не верьте, Михаил, тому что о нем говорят, его незаслуженно оклеветали завистники, - сказал Игнатьев.
- Да что Вы, он спас меня в детстве, - сказал Михаил и изложил Владимиру Константиновичу историю, произошедшую с ним в детстве.
- К сожалению, Лаврентий Павлович погиб насильственной смертью в рассвете своих сил в декабре 1953 года, - сказал Игнатьев, - но несмотря на это мне известно достаточно много случаев, похожих на Ваш.
- Призрак Берии является и помогает людям решить их проблемы, иногда спасает им жизнь, причем эти люди после такой помощи рано или поздно оказываются в системе Минсредмаша и надо сказать, что Лаврентий Павлович отлично подбирает для нас кадры, - сказал Игнатьев.

Прошло 20 лет. Шли лихие 1990-е годы. К этому времени Михаил Николаевич Белоярцев стал одним из самых молодых академиков ушедшего в прошлое Советского Союза и главным конструктором одного из секретных НПО, занимающихся разработкой и производством ядерных энергетических установок. Однако, развал экономики некогда Великой Страны накрыл и предприятие Михаила Николаевича. Однажды из Кремля поступило распоряжение свернуть работы по любимому детищу Михаила Николаевича - проекту ядерного ракетного двигателя, предназначенного для дальних межпланетных полетов. Михаил Николаевич решил выехать на полигон в Семипалатинске (Казахстан) и лично руководить работами по консервации экспериментального исследовательского комплекса, предназначенного для отработки ядерного ракетного двигателя.
На полигоне у всех настроение было подавленное, никто не ожидал такого трагического конца. Практически все труды большого коллектива и затраченные средства были пущены коту под хвост. Михаил организовал работы по консервации объекта таким образом, чтобы по возможности сохранить основные элементы конструкции и использовать их в будущем. Однажды он засиделся до поздней ночи в испытательном комплексе и решил пешком добраться до гостиницы. Через некоторое время он понял, что заблудился в степи, пошел не по той дороге и сбился с пути. Неожиданно погода испортилась, началась метель, Михаил начал замерзать. Он сел на землю и подумал: "Наверное это конец, но теперь не так обидно, я уйду на тот свет вместе со своим детищем". Вдруг он услышал шум мотора и увидел свет фар. Какой-то автомобиль ехал в его сторону. Михаил поднялся и помахал рукой шоферу. "Странно, у кого здесь еще имеются деньги на бензин? - подумал Михаил. Тем временем таинственный автомобиль приближался. Вид автомобиля вызвал у Михаила некоторое замешательство. "Надо же, какие раритеты здесь ездят" - подумал Михаил, разглядывая приближающийся к нему ЗИС- 101. Между тем автомобиль подъехал к Михаилу и остановился. Открылась задняя дверь и знакомый голос с легким кавказским акцентом произнес: "Михаил Николаевич, садитесь, рано еще Вам о вечности мечтать, Ваша миссия здесь еще не закончена". Михаил сел в автомобиль и через несколько минут был в гостинице.

Апрель 2025 года для Генерального конструктора НПО "Энергия" Белоярцева Андрея Михайловича выдался особенно беспокойным. Вот уже несколько дней он мог себе позволить поспать не более двух часов в сутки. Он был предельно измотан, но исключительно счастлив, ведь сегодня, 12 апреля 2025 года с космодрома Байконур должен быть запущен к Марсу первый в мире пилотируемый корабль "Заря", за проектирование, которого он отвечал. Андрей находился на главном командном пункте и
внимательно следил за докладами руководителей служб, занимающихся подготовкой запуска. Вдруг сзади донеслось вежливое покашливание. Андрей обернулся. К нему подошел Председатель государственной комиссии Иван Иванович Славин.
- Михаил, иди отдохни, ты уже на ходящую тень похож, - сказал Славин, - твои замы прекрасно справятся, ты хорошо их подготовил.
- Не могу, Иван Иванович, сегодня мы подводим итог десятилетней работы, я должен сам все видеть, - ответил Андрей Михайлович.
- Да, Андрюша, жалко твой отец не дожил до этого момента, он бы порадовался за тебя, - сказал Славин.
- Тем более я должен остаться и контролировать подготовку лично, ведь этот корабль к Марсу понесут ядерные двигатели, сконструированные отцом, - ответил Андрей Михайлович.
В 18.00 по Московскому времени с космодрома Байконура успешно стартовал первый в мире межпланетный корабль "Заря" и унес 7 космонавтов к Марсу. Многочисленные специалисты промышленности, военные, обеспечивающие запуск, высокие гости были увлечены созерцанием этого события и никто не обратил внимание на одно практически незаметное событие. За зданием старого командно - измерительного комплекса, обеспечивающего еще запуск Гагарина остановился автомобиль ЗИС- 101.
Несмотря на то, что производство этого автомобиля было остановлено лет, эдак 80 тому назад, он выглядел так, как будто только что сошел с заводского конвейера. Из автомобиля вышли Михаил Николаевич Белоярцев и Лаврентий Павлович Берия.
- Привыкайте, Михаил Николаевич, в Минсредмаше бывших сотрудников не бывает, даже после смерти мы служим своему делу", - протирая носовым платком пенсне, сказал Лаврентий Павлович.
- Как во вашему, все идет штатно? - спросил Лаврентий Павлович.
- Да, похоже все в норме, ядерные двигатели сработают строго во циклограмме, - ответил Михаил Николаевич, провожая взглядом точку удаляющегося в небо корабля.
- Тогда едем докладовать Хозяину, он наверное уже заждался, - сказал Лаврентий Павлович и обернулся.
Сзади бесшумно к ним подъехал еще один ЗИС, из него степенно, не торопясь вышел раскуривая трубку невысокий человек в старомодном военном френче и яловых сапогах. Надеюсь, читателю нет смысла представлять этого человека, потому что каждый уже догадался кто он.
- Что вы, товарищи, разве я мог пропустить такое событие, - сказал подошедший Иосиф Виссарионович.
- А Вам, Михаил Николаевич, мы поручаем контролировать полет, а при возникновении нештатной ситуации помочь нашим космонавтам, ведь на корабле стоят Ваши двигатели, - продолжил товарищ Сталин.
- Рано еще, товарищи, нам уходить на покой, ведь без нас в этом мире совсем трудно будет, - сказал Иосиф Виссарионович, провожая взглядом удаляющийся в космос корабль.