Я вам расскажу не про сонный паралич, а про явление, обратное ему - про сомнамбулизм.
Детский энурез обычно сопровождается сновидением следующего рода - ребенку снится, что он находится в туалете и начинает справлять естественные потребности, при этом на самом деле он тоже справляет естественные потребности, только в кровати. Так вот, у меня все было наоборот: когда ночью я хотел в туалет, я вставал и шел в туалет и, не включая свет, справлял малую нужду. Все вроде бы нормально, за исключением того, что в это время я спал. То есть мне снился совершенно не относящийся к делу сон и я абсолютно не осознавал, что делаю в реальной жизни. Тоже вроде бы ничего особого, в мире не так уж мало сомнамбул.
Но дальше - больше: в одну прекрасную ночь я заговорил во сне с родителями. Причем, по их словам, очень грязно ругался. Это продолжалось довольно долго - я ходил, говорил (иногда по-русски, иногда нет), иногда голос был совсем не похож на мой. Иногда я говорил вещи, связанные с недалеким будущим, но, как всегда бывает в таких случаях, "пророчества" были настолько туманны, что их смысл становился понятен только после их осуществления (проще предположить, что разыгравшееся воображение просто позволяло легко подогнать невнятные фразы под произошедшее).
Детский энурез обычно сопровождается сновидением следующего рода - ребенку снится, что он находится в туалете и начинает справлять естественные потребности, при этом на самом деле он тоже справляет естественные потребности, только в кровати. Так вот, у меня все было наоборот: когда ночью я хотел в туалет, я вставал и шел в туалет и, не включая свет, справлял малую нужду. Все вроде бы нормально, за исключением того, что в это время я спал. То есть мне снился совершенно не относящийся к делу сон и я абсолютно не осознавал, что делаю в реальной жизни. Тоже вроде бы ничего особого, в мире не так уж мало сомнамбул.
Но дальше - больше: в одну прекрасную ночь я заговорил во сне с родителями. Причем, по их словам, очень грязно ругался. Это продолжалось довольно долго - я ходил, говорил (иногда по-русски, иногда нет), иногда голос был совсем не похож на мой. Иногда я говорил вещи, связанные с недалеким будущим, но, как всегда бывает в таких случаях, "пророчества" были настолько туманны, что их смысл становился понятен только после их осуществления (проще предположить, что разыгравшееся воображение просто позволяло легко подогнать невнятные фразы под произошедшее).
Потом я стал во сне ходить по дому и находить вещи, которые мы считали потерянными, а так же родительские "нычки", где они прятали ту часть налички, которую хранили дома и о которых мне знать ну совсем не полагалось. Просто вытаскивал эти вещи и клал их на видное место. В общем-то, мои родители относились к этому с юмором, пока однажды я не "нашел" таким образом топор (топор у нас дома, потому что родители, а впоследствии и я, ходили в дальние походы) и недвусмысленно им этим топором угрожал. Меня чуть в дурку не отправили после этого.
В общем, я был весьма докучливым сомнамбулой.
Ах да, сон. Я уже говорил, что во время этого всего я сам спал и видел сон - каждый раз один и тот же. Я шел по пустынной улице пасмурным днем в магазин, мне нужно было купить хлеб. Каждый раз я совершенно точно знал, что произойдет дальше, но мне нужно было туда, и я не мог повернуть назад. Потом меня окружали бродячие собаки. Ну, то есть, наверное, бродячие собаки - я не мог их видеть, только слышал их вой, раздающийся отовсюду. Идти становилось сложно, мой путь преграждали натянутые веревки, каждая следующая выше предыдущей. Я должен был обязательно перелезть через них, подлезать под ними было нельзя. Собаки выли все ближе и ближе, я испытывал ужас и делал то, что большая часть нормальных детей делают в такой ситуации - я звал маму. Мне на плечо опускалась рука, я каждый раз радовался - вот она, мама! Но когда я смотрел вверх, я каждый раз видел Её. Это была длинноволосая брюнетка в черном, и глаза у нее тоже были черными. Не просто черными, как обычные глаза - они все, даже белки, были черными. Я смотрел в ее глаза и слышал в своей голове голос: "Я твоя мама". После этого я был совершенно парализован и безотрывно смотрел в эти глаза - хотел вывернуться, убежать, хотя бы просто отвести глаза, но не мог даже моргнуть. Да и бежать было некуда: мира больше не существовало - только она, смотрящая мне в глаза. Все оставшееся время до пробуждения я был парализован и смотрел в эти глаза. Впрочем, проснуться сам я тоже не мог, только если случайный звук или толчок разбудят меня.
Я мог спать и по 16 часов в сутки, кстати. Это началось где-то лет в шесть (причем в шесть лет я еще ни разу не ходил в магазин один, но сон уже был). Сначала это было каждую ночь, и я каждую ночь ходил во сне. Потом стало все реже и реже, пока наконец, около пяти лет назад, я не увидел Её в последний раз. Но каждый раз, когда я видел этот сон, я ходил во сне. И я за всю жизнь не видел ни одного другого сна - по крайней мере, я не помню о них. Я хотел бы увидеть какой-нибудь сон, пусть даже тот же самый, потому что совсем не видеть снов - это довольно тоскливо.
В общем, я был весьма докучливым сомнамбулой.
Ах да, сон. Я уже говорил, что во время этого всего я сам спал и видел сон - каждый раз один и тот же. Я шел по пустынной улице пасмурным днем в магазин, мне нужно было купить хлеб. Каждый раз я совершенно точно знал, что произойдет дальше, но мне нужно было туда, и я не мог повернуть назад. Потом меня окружали бродячие собаки. Ну, то есть, наверное, бродячие собаки - я не мог их видеть, только слышал их вой, раздающийся отовсюду. Идти становилось сложно, мой путь преграждали натянутые веревки, каждая следующая выше предыдущей. Я должен был обязательно перелезть через них, подлезать под ними было нельзя. Собаки выли все ближе и ближе, я испытывал ужас и делал то, что большая часть нормальных детей делают в такой ситуации - я звал маму. Мне на плечо опускалась рука, я каждый раз радовался - вот она, мама! Но когда я смотрел вверх, я каждый раз видел Её. Это была длинноволосая брюнетка в черном, и глаза у нее тоже были черными. Не просто черными, как обычные глаза - они все, даже белки, были черными. Я смотрел в ее глаза и слышал в своей голове голос: "Я твоя мама". После этого я был совершенно парализован и безотрывно смотрел в эти глаза - хотел вывернуться, убежать, хотя бы просто отвести глаза, но не мог даже моргнуть. Да и бежать было некуда: мира больше не существовало - только она, смотрящая мне в глаза. Все оставшееся время до пробуждения я был парализован и смотрел в эти глаза. Впрочем, проснуться сам я тоже не мог, только если случайный звук или толчок разбудят меня.
Я мог спать и по 16 часов в сутки, кстати. Это началось где-то лет в шесть (причем в шесть лет я еще ни разу не ходил в магазин один, но сон уже был). Сначала это было каждую ночь, и я каждую ночь ходил во сне. Потом стало все реже и реже, пока наконец, около пяти лет назад, я не увидел Её в последний раз. Но каждый раз, когда я видел этот сон, я ходил во сне. И я за всю жизнь не видел ни одного другого сна - по крайней мере, я не помню о них. Я хотел бы увидеть какой-нибудь сон, пусть даже тот же самый, потому что совсем не видеть снов - это довольно тоскливо.
Кукла НоЧи