Страшные истории и мистические истории

Мальчики постарше перекидывают друг другу рюкзак Кристины, пока та безустанно не повторяет: "Отдайте! Отдайте!". Иногда они били его прямо на её глазах, так же перекидывали друг дружке её пинал, подначивая и дразня. Ей не привыкать. Сверстники травили Кристину, никто не хотел с ней общаться или дружить. Был момент, когда с ней даже отказывались или не хотели сидеть за одной партой, всем своим видом изображая неприязнь, но всем было всё равно: от учителей, до психологов с профнепригодностью, которые были лишь, только для галочки. 

Опять октябрь. И снова осенняя хандра. Наверное, мало кто любит холод. Хочется, как деревья, скинуть листья, укутаться с головой в снег и заснуть до мая. И не трогайте меня никтошечки. Нет же. Встаёшь с утра, продолжая тараканиться в темноте на работу и пытаешься понять, зачем эта вся суета вокруг в такой ранний час. Вот и Елена, мать Кристины, встаёт в такую рань, как зомби, и пропадает чуть ли не сутками на работе. Потом вроде как-то оживаешь, что-то там активно деятельствуешь, продуктивно зарываешься в нескончаемые дела. А потом, резко, бац - вечер, холод, ночь, бессвязные сны с невероятными событиями и эффектами, что ощущение с утра камазно-давительные и "упала-с-сеновала" недружелюбно сморит на тебя с зеркала. И снова сурок стучится в двери, чтобы начать новый день. А ещё, ведь, не зима. И чем себя отвлечь, занять и увлечь, чтобы пережить эту пору, ума не приложить. Кристине грустно. Друзей не имеет, ни с кем с параллельного класса не знается. Всем не до неё. Мать вернётся с работы под вечер, разговоры однотипные, а ответы на вопросы крайне лаконичные. Та лишь повторяет как монотонный робот: "Как дела? Как в школе? А, понятно. Ладно, мне пора, суп в холодильнике". Кажись, и матери всё равно, она вся в работе. Большую часть времени Елена работает, либо болтает по телефону со старой подругой.   

Когда-то суккубы были лишь мифом: некими тёмными сущностями, приходящими во сне к мужчинам и питающимися их сексуальной энергетикой. В менее далёкие времена, отдельные их особи были замечены и подвержены всяческим гонениям с попытками истребления. Не столь давно, когда общество стало считать себя цивилизованным, суккубы перестали столь тщательно скрываться и даже начали пользоваться популярностью в определённых подпольных кругах. Теперь же, после длительной борьбы за права суккубов и признания оных полноценными гражданами (или вернее сказать гражданками?) они и вовсе перестали скрываться. Отдельные фракции и слои населения всё ещё осуждали подобное единение со столь специфичными существами, однако в целом мир стал куда более благосклонен к соблазнительным чертовкам, если и вовсе не возвёл их в привилегированное состояние.

Андрей – простой студент. Ему не нравится вся эта движуха со столь нездоровым увлечением суккубами. Однако слышать разговоры о них приходится всё чаще. Поначалу, подобные беседы вызывали у него лишь раздражение, однако со временем у Андрея всё больше стали возникать подозрения и опасения, которые не ровен час могли бы перерасти в паранойю...
Очередное занятие в универе подошло к концу, и все студенты рванули из аудитории, дабы поскорей занять очередь в буфете. Андрей не был исключением и желал как можно быстрее вгрызться в столь желанный бутерброд с грибами, который по непонятному недоразумению все называли пиццей. Впереди в очереди уже стояло семь человек, но Андрей был готов при необходимости немного опоздать на предстоящую лекцию – это не слишком высокая цена за получение желаемого. Внезапно, чья-то рука опустилась Андрею на плечо – сзади него в очередь пристроился одногрупник Антон.
- Ну чё, Дрюха, как обычно за пиццей?
- Та да ... будто тут есть ещё хоть что-то съедобное. – пренебрежительно фыркнул Андрей.
- Ну, если хорошо подумать ... - Антон картинно почесал подбородок, изображая раздумия. – Вон, вторая в очереди, Марина.
Антон указал пальцем на девушку, стоявшую ближе к прилавку буфета.

События развиваются в псевдо-ретро временной период, особенностью которого является смесь ар-деко 1930-х годов, скрещённого с современными технологиями. Многим изобретениям, например вертолётам и монорельсам, придан стиль дизайна ар-деко. Это «прошлое, которого никогда не было». Бандитский мир вращается вокруг криминала и преступников в городе Poisonville. 

Дисковый ретро телефон чёрного цвета. Звук подсчёта денег в считалке для купюр, продолжительный писк. 
— Ну, блин, сколько?! — Нетерпеливо спрашивает у подошедшего. 
— Немало.
— Блин, ты мне мозги не парь, я спрашиваю: "Сколько?!"
— Э-ээ... — Герой растерянно смотрит по сторонам. — 65 плюс ещё 20, и ж-жэ...
— Лан, заткнись. Нам нужно поймать эту суку и закопать на месте. 
— У тебя что, к нему что-то личное?
— Блин, пошёл лесом! Я сказал, дать ему звездюлей и кинуть где-нибудь. 
Свет вокруг медленно потухает, образуя собой чёрный экран. 

— Может быть, позже? — Спросила Алана. 
— Хорошо, но... Могу ли я? — Начал было Оуэн. 
Девушка закатила глаза и вздохнула:
— Может быть.— Ответила она с притворной неохотой.
Оуэн положил правую руку на её бедро, а левую - на левую ладонь, постепенно накрывая своей и стал ласкать их обоих, медленно поглаживая. Алана слегка застонала и дёрнулась от этого. У них ещё не было первого раза, но они сделали несколько вещей, близких к третьей базе. Они поцеловались ещё раз, прежде чем отлипнуть друг от друга. 
— Когда мы выберемся с этого острова, мы можем? — Спросил Оуэн.
Та улыбнулась:
— Возможно, если у нас получится выбраться отсюда. 
— Когда, а не если. — Поправил её Оуэн. — Мы доберёмся домой, Алана. 
— Верно. Нам нужно выбраться отсюда. 
— Вот так. — Кивнул он, чуть довольно улыбаясь. 

Что вершит судьбу человечества в этом мире? Некое незримое существо или закон, подобно длани господней, парящей над миром? По крайней мере, истинно то, что человек не властен даже над своей волей. Джеки Эстакадо, наёмный убийца мафии, который обладает таинственной силой под названием "Тьма", которая наделяет его сверхъестественными способностями и парой демонических рук. Он должен спасти душу мёртвой подруги Джеки, которая была поймана Тьмой в ловушку в Аду, и противостоять Братству, группе вооруженных культистов, пытающихся отнять Тьму у Джеки. 

Прошло 2 года после окончания первых событий. За прошедшее время Джеки дорос до должности мафиозного босса и ввязался в полномасштабную войну между гангстерами. И всё бы шло своим чередом, если бы личность Джеки не привлекла внимание могущественного древнего ордена, под названием "Братство", созданное тысячи лет назад и призванное охранять мир от Тьмы, но павшее жертвой собственной надменности и теперь желающее заполучить Тьму, а вместе с ней - и власть над всем миром.  

Кто самый ужасный монстр этих морей?
Зелёные обыватели Европы скажут: Харибда, Червь рока... А я спрашиваю: Вы их видели? Нет? Так почему же самый опаснейший монстр тут - это тот, которого почти невозможно встретить?!

Бывалые моряки с уверенностью вам сообщат: Самый ужасный монстр вод Европы - ползун. Их много, они повсюду и их не остановит даже самый крепкий корпус подлодки! Конечно, есть рапторы, но умоляю. Их мало, они медленные. Да и к тому же, они хищники с довольно развитым мозгом. Их действия для нас логичны, понятны. А что ползуны? Просто прут, не взирая на боль и ранения. Вот, что страшно, вот что убивает множество даже опытных моряков.

Мне не раз доводилось встречаться с этими тварями. И скажу, я до сих пор не знаю, как с ними справляться, в особенности если они попали в слепую зону для корабельных орудий.

Мир Аркхаллы, могущественной и жестокой Королевы, которая железной рукой правит царством вампиров и людей, до того дня, когда она поняла, что погрузилась в пучины запретной любви. Осмельтесь отвергнуть Аркхаллу и её порочное очарование. Её красота и сила опускали на колени даже самых могущественных мужчин. Посмотрим, сможешь ли Ты сопротивляться ей!   

***

Думы беспокоили Бэла, даже когда армия отправилась на Каркосу. Боевая колесница была на полном ходу, как и вся кавалерия. Белый конь фыркнув, держался пути. Звук копыт топающих лошадей заполнял собой округу. У одной из них, кашляющей через открытый рот с полным напряжением грудной клетки, происходит что-то дополнительное. Но что же происходит с Аркхаллой? Убийство себе подобных. Беседы с людишками. Не заходит ли она слишком далеко? 
— Мы разобьём лагерь в тени того хребта. — Указывала пальцем Королева. Золотые доспехи и золотой шлем Арцетских воителей, а так же наручи — металлические пластины, прикрывавшие руки на войне. В данном случае, её наручи были из натуральной кожи, высокие и с оплёткой в три петли. — Пусть новобранцы поставят палатки и выкопают укрытия от солнца.

— Это глупость Издубара довела их до этого. — Вскинув рукой, воскликнула Аркхалла. — Отправьте всадников в Тибиру и принесите мне его голову. 
Простолюдины ошеломлённо вытаращились, пооткрывав рты, а кто-то улыбался, наивно веря в милосердие и в бескорыстие бессмертной. 
— Вот моё правосудие, старик. Прощайте. — Громко разносилось напоследок.
Резким движением, выбросив руку вперёд, отдаёт приказ своим служителям. Стая слетающихся летучих мышей. Визуально, они казались больше, словно состоявшие из какого-то мутагена. Быстрыми хлопками крыльев, они шли в атаку, ринувшись с молниеносной скоростью. Простые крестьяне в ужасе глазели на надвигающуюся опасность. Те, кто стояли позади в страхе отпрянул и отпрыгнул в сторону, подобно воланчику. Самые смышлёные, было подались в бега, перебирая ногами на всех парах, сломя голову. От силы их было всего восемь человек. Это был кошмар наяву: второй из них, кто озвучивал своё обращение перед Королевой, срывал голосовые связки, пока одна из летучих мышей вырывала ему одно из глазных яблок. Он визжал хлеще девчонки, махая в воздухе руками, безудержно корчился в предсмертных муках. Летучие мыши окружили несчастных и отрывали плоть, кусок за куском, сдирая кожу. В какой-то момент становилось понятно, что они снимают скальп, кровь хлестала из стороны в сторону. Что же это за гибрид? Пальцы задних ног вооружены длинными и острыми когтями; задние конечности очень длинные, в 1,8–3,9 раз длиннее, чем у большинства летучих мышей. Странно, но у них снабжён ещё и «указательный» палец. Как известно, у летучих мышей нет когтя на втором пальце передних конечностей, но только не у этих. У этих он как раз таки был.

Зловоние удушает их ещё с тех пор, как они прошли через врата Грейва. Оно сильнее, чем рявкающие командиры, загоняющие их внутрь, и резче, чем огни, что пылают в её обители. На ступенях оно едкое, с оттенком праха. Запах струпьев. Наверху оно источалось из гноящихся ран. Душный, сгущающийся смрад. Внутри оно обернулось в острый запах соли и металла; ужасающе знакомый запах. Так пахнет плоть, когда её режут. Храмовый конвоир не произносит ни слова. Острота его улыбки говорит за него. Остальные менее деликатны. Непристойные шёпоты издеваются над пленниками, когда те пробиваются сквозь темноту, высказывая зловещие угрозы. Когти впиваются в плоть, забавляясь с ней, как с закуской. Некоторые чувствуют их - как кончики острых языков у себя в ушах, что подобно острому и тонкому лезвию, разрезают надвое. Зловоние становится только хуже. Алтарей в храме нет. Только плиты и разделочные столы. Боги этого места — существа из плоти, которые питаются кровью. Алый нектар наливают в кубки, изготовленные для события. Новое чувство знакомости усугубляет страх. Напитки выкачивают из глоток друзей, товарищей. Мужчины, что воевали вместе с ними, что были схвачены вместе с отребьем. Мужчины, отправленные в храм раньше них, подаются как первое блюдо. Ибо, как и всех истинных Богов, властителей Грейва боготворят, потому что они безжалостные. И ничто не утоляет их так, как жизни. Ужасы восхождения в храм ослабевали. Всего лишь грёзы перед кошмаром. Узники знают, что они пропали. Никто не возвращается из Грейва. Не после лицезрения бессмертных. И их бессмертной Королевы. Её Господство в сапфире её глаз. Остальные здесь, чтобы выражать его за неё.

На улице было уже за полночь, а я все никак не мог сомкнуть глаз. Эти бессонные ночи продолжались больше полугода и мне лишь оставалось гадать, что в моей жизни пошло не так, ведь я попросту перестал нормально спать. Мой мир изменился так сильно, что на службе, засыпая, мне с трудом приходилось делать вид, что со мною все в порядке - а мое состояние лишь результат плотного графика и частых ночных смен, но не более того. Что-то было не так и в глубине души я знал, что обманываю всех и самого себя в том числе, но я не мог показать свою слабость, потому что мы были примером для всех остальных. Крепкий кофе с коньяком спасал меня по утрам, он будто давал мне пинок на полдня, приговаривая "Поживи ещё немного, ты нужен этому миру, но не забудь выпить меня ещё вечерком". Моя работа требовала хорошей памяти и внимательности, аналитики и логики, грамотных рассуждений и четкого анализа. Но все, что я мог, это с трудом открывать глаза по утрам и вспоминать дела, которые вел ещё вчера. Настал момент, когда я понял, что мне страшно и уже решился обратиться хотя бы к частному врачу в поисках какой-то серьезной помощи. Потому что, если бы я собрал дома все свои лекарства, пожалуй, смог бы открыть собственную аптеку. Они давно не помогали, а прием их стал настолько автономным, что я уже начинал забывать когда и что в последний раз выпивал. Встрече, которую мне назначил врач, не суждено было случиться, потому что в этот день я получил задание, которое наш шеф не решился отдать никому, кроме меня. В небольшом городке пропало два маленьких ребенка за неделю и полиция била тревогу, потому что, по их словам, пропажа не поддается никакой логике. Они не нашли ни следов, ни улик, ни свидетелей. Шериф бил себя кулаком в грудь, обещая отыскать всех целыми и невредимыми, успокаивая обезумевших родителей, но дело стояло на месте, потому что органы правопорядка даже понятия не имели, кого им искать.