Страшные истории и мистические истории

Слабый, мерцающий свет масляной лампы с трудом развеивал густой мрак, царивший в маленькой комнатке, в которой я сидел вместе со старым слепым бродягой. Нас с нищим разделял кухонный стол ярко-оранжевого света, который я недавно поставил в комнате. На столе передо мной лежал листок бумаги и чернильница с торчащим из неё пером.

В тусклом свете лампы я еле различал изображение своего собеседника. Это был постаревший мужчина, над глазами и носом которого висел зелёный щиток. Сгорбленный старостью или болезнью, он весь был закутан в ветхий, изодранный плащ с капюшоном. Внешний его вид говорил о том, что передо мной сидел человек не самого высокого достатка или вообще нищий. Внезапно его хриплый голос прервал тишину. Старик наконец-то начал свой рассказ.

- История, о которой я хочу вам поведать, произошла за долго до вашего рождения, а потому многих деталей я уже и не помню или помню, но смутно. Произошло это в 1876-ом году под конец сентября. Была пасмурная погода, а на улице дул прохладный ветерок. Ученики девятого класса первой школы им. Тобайса Смоллетта отучились несколько уроков и сидели на уроке математики, проходя очередную скучную тему.

- Смотри, опять этот идиот с собакой, - тронув приятеля за плечо, указав рукой, проговорил Тимур.
Парень посмотрел по направлению руки, хмыкнул и сказал: «Не всех война убила».

- Рядом, рядом, - повторял Михаил. – Что ж ты такой возбужденный сегодня?
Навстречу Михаилу и его питомцу шла женщина. Поравнявшись, парень крикнул: «Фу, фу, нельзя». Женщина, испугавшись, ускорила шаг, не проронив при этом и слова.

Подойдя к магазину, Михаил скомандовал: «Сидеть, сидеть. Вот молодец. Жди».
За этим действием наблюдали двое мужичков.
- Тю-тю, - покрутив пальцем у виска, произнес один из них.

- Да не боись ты так, ты выглядишь как мужик, пушок которого ещё не понял, что нужно расти из бороды! - сказал мне мой друг.
- Да нет, а вдруг паспорт спросит... Давай ты лучше. - просился я у него купить мне пачку сигарет.
- Добре, девица, так и быть. - ответил друг. Мы подошли к табачному ларьку, однако в нём не нашлось желанной мной марки. Попрощавшись с кассиром, мы отошли.
- Ну вот, видишь, не съела ведь она меня. А тебя-то... О-ох, попробуй ещё... - сказал насмешливо друг.
- Спасибо хоть за то, что вообще пошёл на это. - ответил я ему раздосадованный.
- Ладно, так и быть, держи тебе с царского плеча. - сказал друг, протянув сигарету из пачки красного Винстона.
- На ход ноги или из жалости? - спросил я.
- Так и быть, на ход ноги. - улыбнулся друг. Мы попрощались и побрели каждый в свою сторону.
Зайдя поглубже в дворы, я решился-таки утолить голод моего никотинового монстра. Поместив сигарету в губы, я поджёг её и вдохнул горький дым. Он разошёлся будто бы по всему телу, будто лёгких ему мало. Я присел от прилива желанного вещества и продолжил получать его снова и снова, до самого фильтра. Ещё немного посидев, я поднялся и продолжил путь домой.
Часть пути пролегала через тоннель, закрашенный разного рода изображениями, сообщениями о том, что кто-то крут, а кто-то не очень, в котором наверное только жертвоприношения ещё не было. Проходя через размалёванные анонимными артистами стены, которые я уже неоднократно рассматривал, я заметил что-то стоящее в траве. Пачка, сине-белая... Винстон, Ротманс, Ричмонд? Нет, увы. Толстая пачка в сине-белом цвете, распечатанная. Меня заинтересовало отсутствие акциз на месте, где пачка открывается, даже следов от этих акциз нет.

Ваня проснулся в очередной будний день, в который ему стоило всё же пойти в школу, потому как постоянные пропуски уроков в 9 классе наверняка не сулили ничего хорошего. Немного посмотрев в потолок, он тяжело вздохнул и поднялся из постели. Нахождение в тёплой постели сменилось на неприветливый холод неотапливаемого дома. Иван вышел из комнаты и решил зайти в родительскую спальню. Зайдя туда, он увидел привычную картину: мать и отец, лежавшие под одним тонким покрывалом в окружении пачек из-под чипсов, пустых бутылок и тарелок с недоеденной едой, за которую принялись бы мухи, если не декабрьский холод. В комнате стояла духота с ароматом перегара, даже несмотря на стужу за окном. Иван не стал будить родителей с целью приготовления ему завтрака, поэтому обречённо пошёл на кухню искать завтрак самостоятельно. Найдя два яйца, он выпил их, закусив горбушкой хлеба, будто бы специально оставленной на столе. Умывшись и одевшись максимально подобающе, Иван обул отцовские берцы и, взяв рюкзак, вышел из квартиры, в которую ему не хотелось ни за что возвращаться.
Улица, по которой шёл Иван, казалась ему особенно тоскливой, так как серость и гул ветра обещали в скором времени смениться на разноцветные на разноцветные конфетти на бело-грязном снегу, шум взрывающейся пиротехники и пьяный галдёж - новый год на носу. Пальцы ног, которые почти не чувствовались в ботинках без меха, заставили его поспешить в тёплое здание школы.

Я посмотрел на часы и понял, что мой рабочий день близится к концу. С каждым часом людей становилось все меньше. Отчаявшиеся, брошенные и совершившие свои "главные ошибки в жизни", они медленно вставали со стульев и покидали бар. Лёгкий женский вокал и тусклый приглушенный свет создавали в этом месте какую-то особенную атмосферу. Я всегда удивлялся этому, потому что каждый раз погружался в нее как в первый.
- Мурик, две короны и бокал вина на третий стол.
- А где Леша? он должен быть тут уже разве нет? - спросил я.
- Сказал, что едет, но не отвечает, наверно за рулём. - сказала Лена.
Мои друзья тоже были тут, одни играли в настольные игры, другие освоили бильярд.
- Кил! Может, тебе уже хватит?
Парень взглянул на меня, с трудом фокусируя взгляд.
- Бррро... то, что нас не убиваает... де... делает нас сильнее!
- Это точно, просто мне показалось, что ты уже достаточно силён.
До закрытия оставалось немногим более получаса и я решил помыть посуду и протереть барную стойку.
Я думал о том, как провести завтрашний день, первый выходной за долгое время. Дверь бара открылась, и звук колокольчика на входе заставил меня отвлечься от своих мыслей и повернуться. Через порог переступил мужчина в великолепном темно-синем костюме с чёрным галстуком. Он медленно подошел к барной стойке и сел на стул. Темные как ночь волосы, карие глаза, белоснежная улыбка, он выглядел очень галантно, будто сошел с обложки модного журнала.
- Добрый вечер, хочу заказать хороший виски и лед.

В самом центре леса, среди двухсотлетних дубов и сосен, среди травы в человеческий рост и болота, таящего в себе больше секретов, чем сам древний лес, спряталось озеро. Прозрачная вода его омывает изумрудные берега, а осока прячет в своих недрах стаи уток. Кипенно-белые кувшинки, словно невесты, приоткрыли свои бутоны и источают едва уловимый нежный аромат, привлекая проворных стрекоз. По ночам гладь озера тонет в лунном свете, а звёзды мягко мерцают в полуночном безмолвии. Утром густой туман кутает молочным покрывалом и нежно баюкает до рассвета говорливых лягушек.

И нет ничего, что могло бы омрачить безграничный покой прекрасного водоёма, разве что люди стали чаще посещать тихое место в поисках уединения и душевного покоя.

Вот и Ксения, маленькая жительница небольшой деревеньки на краю леса, все чаще и чаще стала приходить и, улыбаясь, сидеть на берегу, изредка напевая детским голоском весёлые песенки. Собирая в лесу землянику, она мыла душистые ягоды и складывала их в плетёную корзинку. Перед уходом, как бы в благодарность за гостеприимство, добрая девочка всегда оставляла пригоршню ягод на листе кувшинки у самого берега.

Шум за стеной все не стихал и я отчётливо слышал радостные крики соседей. Снова воскресная вечеринка... и почему тут такие тонкие стены? Я вернулся с работы морально уставшим, потому что бизнес шёл неторопливыми шагами, и наши небольшие доходы не устраивали директора, который постоянно вымещал на нас своё недовольство. Небольшой книжный дом не пользовался популярностью у местного населения в нашем маленьком городке. Дети больше предпочитали бегать на улице и играть в мобильные игры, а взрослые с утра до вечера были заняты на работе, и лишь некоторые захаживали по вечерам, чтобы приобрести интересную книжку и скоротать свободное время перед сном. Наш город был очень тихим и на его узких улицах веяло спокойствием, которое могла нарушить только громкая компания молодых людей, слонявшихся от скуки по вечерам. Меня оставили у детского дома грудным ребенком и я вырос в одиночестве, постоянно размышляя о том, почему меня бросили родители, которых я не знал. Незавидная судьба всех детей, с которыми я рос, на какое-то время успокаивала меня, указывая на то, что я не одинок в своей участи. Но со временем мои мысли стали угнетать меня все больше и я пытался безуспешно искать ответы на все вопросы, которые мучили сознание. Моя съемная квартира располагалась в небольшом доме на окраине города и мне приходилось мучиться от частых вечеринок соседей за стеной, но другое жильё я позволить себе, к сожалению, не мог. Весь день я проводил на работе, а вечера коротал за чтением интересных книг с чашкой крепкого кофе на столе. Время спокойно шло своим чередом, пока не настал день, который перевернул мою жизнь.
Однажды, когда рабочий день подходил к концу и в магазине уже никого не было, раздался громкий стук в дверь. Я расставлял книги на полке и удивился, потому что дверь была ещё не закрыта.

В Хэллоуин Элина получает заказ на ремонт в загадочном старинном особняке. Ты готов раскрыть его мрачные тайны и узнать всю его подноготную?

В канун Хэллоуина Элина получает заказ на ремонт в старинном поместье на окраине города. По всем законам жанра машина глохнет посреди леса, и остаток пути ей приходится бежать по мрачной чаще под проливным дождём. Промокнув до нитки, Элина наконец добегает до дома и бросается к двери. Она спешно колотит по ней руками, двери открывает удивлённая девушка. С самого начала Эл заметила, какая гнетущая и мрачная атмосфера исходит от этого места. Сам особняк внушал неприятные ощущения, лишь одним своим видом.
— Кто вы такая? — Спрашивает хозяйка поместья. — Что принесло вас к нам в такую непогоду?
— Я — Элина, дизайнер. Получила заказ на ремонт в этом особняке.  
— Дизайнер? Это какая-то ошибка. Мы никого не приглашали. Вам нужно дальше, за холм. Там есть ещё дома.
— Ох, там льёт как из ведра, и моя машина сломалась. Мне очень неудобно просить, но вы не подвезёте меня?
— Я не могу вам помочь, не дружу с машинами. К тому же, у нас сегодня важный день, семейное событие. Вы совсем не вовремя. Впрочем, можете переждать ливень и немного согреться. Кстати, я — Анна Мареш.
— Спасибо, Анна, вы так любезны. Даже не знаю...

Пятнадцатилетняя Зими Эванс жила в штате Калифорния. Зими — красивая светлокожая американка, стройная и высокая. У девушки не было ни брата, ни сестры, кроме родителей. Зими любила проводить время со своей подругой, подругой по имени Джейн Миллер. Она была веселой, дружелюбной и любила часто шутить. Зими немного отличалась от своей подруги, у нее была депрессия, но она скрывала это от всех. Ничего страшного, девушка сама по себе была такой, главное, что подруга подбадривала ее, и это было хорошо. Вот обычное утро. Зими Эванс расчесала свои длинные волосы, надела серую футболку и черные джинсы с кроссовками, а затем направилась в школу. Девочка никогда не опаздывала и не пропускала занятия, поэтому, наверное, ей грустно. Утомленная учеба, Зими с отвращением смотрит на учителей и терпит все их выходки и школьников. Да, урок был немного скучным. Уроки закончились. Девочка собиралась идти домой, но перед уходом услышала в школьном коридоре от двух парней про Джеффа Убийцу. Ребята рассказали о том, как Джефф проникает в дома, как шумно убивает и почему до сих пор на свободе.
— Джефф убийца, непонятно, почему он убивает людей, откуда он вообще взялся, и у него жуткое лицо. — говорит парень другому.
Девушка слушала и вдохновлялась каждым словом, сказанным в разговоре. Девушка представила себе отрубленные головы и отрубленные руки.

Я вырос в бедной семье. Отец был обычным плотником. Днём он с горем пополам работал, а вечером пропивал деньги в ночном кабаке. Мать сильно болела. Все, что она могла - это выполнять вместе со мной небольшую работу по дому. Родители часто ссорились. На высокой эмоциональной точке кипения взрослые не задумываются над тем, что ребёнок страдает больше остальных. Когда я видел, что они в очередной раз не смогли найти общий язык в каком-то вопросе, меня начинала переполнять буря негативных эмоций. Страх, гнев, тревога. Я не знал как с этим справляться. Я понимал, что идеальных семей, с полным взаимопониманием, доверием и любовью не существует, но это так давило на меня, все больше начиналось казаться, что я такой один в целом мире.
Я очень любил читать, отражая в своих мыслях все, что представлял в своей голове. Это был мой маленький мир. Ни мои родители, никто другой не мог разрушить его. Мир, в котором не было места злости, страху и отчаянию. Мир, в котором все были счастливы. Хотя, откуда мне было знать, что такое счастье.
Мать умерла, когда мне стукнуло 18. Мы похоронили ее на местном кладбище. Отца мало интересовало мое будущее. К нам в дом начали приходить его друзья, с которыми он коротал вечера, играя в карты и меняя одну бутылку в руке на другую.
Я не мог терпеть этот пьяный угар и закрывался каждый вечер в своей комнате, а наутро мне приходилось чистить кресла и диваны, которые пропахли алкоголем и табаком.