Страшные истории и мистические истории

— И когда вода закипит, добавляй вот эту приправу, понял?

Майкл кивает. Он понимает. Варить суп — просто! К тому же, он уже помогал маме готовить. Мама взяла его за руку и повела в ванную, объяснять как пользоваться стиральной машиной. Показывает, где находится зубная паста и щётка. Показывает, где находится мыло, шампунь и гель для душа с запахом клубники и корицы. От неё пахнет клубникой и корицей. Мама укладывает его спать, напоминая, что окна нужно держать занавешенными, чтобы плохие люди не видели, что внутри живёт "такой очаровательный малыш".

Мама уходит на работу, запирая Майкла в квартире. Она оставляет ему завтрак на столе. Сегодня — омлет с красным перцем, стакан апельсинового сока и кусок шоколадного торта. Рядом с десертной тарелкой, на которую нанесено изображение улыбающегося мультяшного динозавра, лежит записка. Майкл умеет читать. Мама научила.

Неделя 4. День 22.
— Наверное, я идиот, но пока жива надежда на то, что сестра жива, я готов плясать под дудку Шутника.
Казалось, что Сергей сам себя обнадёживал. Что-то поменялось в его взгляде, и чуть расслабившись, он перестал сжимать губы. Его взор был как всегда собранным и непроницаемым. Его невозможно было прочесть, как и понять то, что творилось внутри.
— Итак, Шутник снова объявился и хочет, чтобы мы отправились... в замок? — Выгнув бровь, она приподняла глаза, встретившись взглядом с капитаном. Наверное, она сама не понимала сказанного, ведь ей это казалось чем-то странным. Там, где Шутник — есть место подвоху или какой-нибудь подставе.

В Виндхельме настали неспокойные времена. Братья Бури были заняты подготовкой к новой военной кампании Ярла Ульфрика. Так что город оказался во власти, скрывающегося во тьме убийцы и трудолюбивой воровки. И снова след, ведущий к луже крови на снегу. Выглядело так, словно кто-то пролил гранатовый сок. Кровяные пятна тянулись одной дорожкой, пока идущая линия не оборвалась, и впереди виднелись лишь несколько разбитых слёз, словно некто раненный убегает наутёк, а спадающие капли крови раскрывают его местонахождение. Может, здесь была драка, или неизвестный гость был пойман на месте? Ходили слухи о ночной гостье, скрывающейся под покровом ночи. Она сливалась с мраком, оставаясь всегда в тени, словно невидимка: неизвестна другим — опасна для остальных. Может она сама и была мрачнеющей темнотой? Было ясно одно: её боялись, а точнее опасались убытков от её злодеяний. Земля слухами непросто полниться, а распространяется настолько быстро, что смешки и легенды перестают быть таковыми. Теперь эти места вселяли страх вселенского масштаба. С восходом солнца проснувшиеся жители начали подводить итоги напасти, пришедший в их заснеженные дома.

На пошатывающихся ногах, она вышла из лифта, придерживаясь рукой за стену; перед глазами плясали мутные точки – катастрофически не хватало крови. Рейн тяжело дышала: тело невыносимо болело, но она игнорировала неприятные чувства, продолжая идти дальше. Сейчас же дампир находилась на самом последнем этаже Аргентинского комплекса: практически не освещённые комнаты, будучи в аварийном режиме, с низкими потолками, встречали полукровку абсолютной тишиной. Девушка прошла несколько метров, открыла небольшую дверцу, доходившую ей до груди и, пригнувшись, вошла внутрь ещё более тёмного коридора. Она осмотрелась: в стене были высечены продолговатые прямоугольные окна без стёкол, за которыми развернулась сплошь темнота. Дампир подошла ближе, облокачиваясь о подоконник и всматриваясь в горизонт: прямо напротив неё росла башня с небольшой пристройкой в виде арки, огороженной колючей сеткой, находящейся под напряжением; Рейн заметила, что на небольшой площадке выстроились солдаты, нацелившие свои ружья на беззащитных гражданских, но почему-то они не стреляли, будто ждали сигнала, приказа. Дампир посмотрела на другой край, заметив главного гостя на кровавой вечеринке, в которую саму Рейн не пригласили – но ей не привыкать к этому: девушка, одетая в голубую форму SS с выдающимся вырезом, еле прикрывающим грудь, на высоких каблуках, в фуражке и окровавленном фартуке с изображением красного креста, подошла походкой от бедра к одному из местных жителей, хватаясь за шиворот длинной робы мученика.

Противный навязчивый смех преследовал дампира в её поисках; эти голоса эхом прокручивались в голове заедающей плёнкой. Рейн бежала вперёд, по плохо освещённому коридору, оставляя за собой пустые гильзы и литражи крови; склад, затем узкий проулок – на неё бежали ещё двое монстров: червеобразные уроды захватили тела двух рабочих-немцев, заменяя прежние головы на отвратительную свою – почти как у младенца с чёрными дырами за место глаз, с кроваво-красной кожей и рядом больших зубов – совсем как у взрослых. Странные и страшные, они замахивались на полукровку голыми руками, и ей приходилось защищаться клинками: тихий свист ножей, рассекающих воздух, и обе конечности валялись на полу, истекая кровью, но это их не останавливало: монстры заливисто смеялись, стоя на ногах, пытались откусить от агента Бримстоуна кусочек побольше, и ей приходилось всаживать в их черепа пули: выстрел, и от них не оставалось ничего, кроме кровавой каши на полу и стенах коридора. Рейн поняла стратегию сражения с этими уродами: их Ахиллесова пята – их собственная голова. Дампир отшатнулась, перезаряжая найденный на складе пистолет: осталось три патрона, и она надеялась, что их ей хватит, чтобы здесь не сдохнуть.

Она не успела; просчиталась всего на несколько жалких минут, а грузовик уже успел скрыться за поворотом длинного коридора, уходящего в неизвестность. Дампир бежала настолько быстро, насколько позволяла того физическая подготовка; только лишь бы успеть... Ещё примерно сотня метров, и девушка остановилась, чтобы перевести дух; силы были практически на исходе, но она должна была идти дальше, по следу фрицев, но те словно испарились в воздухе: машина будто въехала в стену и скрылась в ней. Мистика какая-то Грузовика и след простыл. Очередной трюк в архитектуре комплекса? Рейн не сомневалась, что тут была куча секретных входов-выходов, но почему-то такой вариант побега офицера из излюбленного списка она не принимала. Вдох-выдох, вдох-выдох Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в норму. Дампир слишком устала; ей нужна была энергия, нужна была кровь Но все немцы куда-то пропали – в округе, кроме неё и неприятной гнетущей тишины, никого не было. Если раньше полукровка не предавала этому никакого значения, то теперь это несколько настораживало. Ни сирены, ни шороха, ничего только эхо собственного дыхания.
И это начинало пугать.

Вся база вмиг опустела; план Рейн сработал в прошлый раз, но неужели немцам стало плевать на то, что их командиры один за другим дохли, как их собственные рабы – почти по щелчку пальцев; ни одной живой души, только эхо, отскакивающее от стен и повторяющее звуки её шагов. Дампир ускорилась, пробегая лабиринты коридоров, пока не добежала до запертых гаражных ворот; на стене рядом – рычаг с потухшей лампочкой – отсутствовала ключ-карта. Предыдущий, найденный у мёртвого фрица, послужил для запуска грузового лифта, что как раз привёл её сюда. А другой, скорее всего, подходящий именно для этих дверей, находился в кармане у её следующей цели, но неизвестно, где она могла находиться. Вполне возможно, что в одной из комнат этой части комплекса, а, может, офицер уже успел далеко скрыться, оставив своих товарищей на верную гибель. Нужно проверить всё здесь.

Внезапно включился короткий гудок сирены, а после него – странные неприятные помехи – как будто некто не мог поймать нужную радио-частоту. Это настораживало.

Глупо было полагать, что немцы проигнорируют оглушающий грохот; весь комплекс, казалось, начал проваливаться под землю; все напрочь бросились в поисках нарушителя, и Рейн это сыграло на руку: затеряться в толпе проще простого. В волне суматохи, когда в основном на глаза примелькивались грязно-серые оттенки форм офицеров, поймать взглядом фигуру в плаще с идентичным цветом – та ещё задача. Дампир двигалась слишком быстро и никак не выдавала себя; кое-как, не устраивая кровавые бойни на пути, но ей удалось добраться до входа в док военных подлодок. Рейн открыла гаражные ворота под арию из громкоговорителя:

«Код «Артемида»! Повторяю: код «Артемида»! Внимание охранной системе! Убить нарушителя! Повторяю: убить нарушителя на месте!»

Каменная стена отъехала в сторону, оставляя на бетонном полу длинные полосы царапин; со скрежетом, с неохотой, потайная дверь всё-таки открылась, и Рейн вышла в пустой коридор, освещённый ярким красным светом, постепенно сменяющийся на нормальный приглушённо-белый; сирену не слышно – значит, это не сигнал тревоги. Вполне возможно, что активировали защитный код – вот это уже плохо. Дампир сделала пару шагов, и пустая стена вновь замаскировалась под кирпичную кладку – как удобно, что об её маленьком секрете так никто и не прознал. И не прознает в будущем... В руках она держала старую потёртую папку – доказательство против Гегенгайст Группе, и о об этой находке немедленно нужно доложить Бримстоуну; хорошо, что до самого коммуникационного центра недалеко – так, пробежать коридор и выйти в нужную дверь, но главное – не попасться под горячие руки офицеров. Прознав о том, что на базу проник чужой, они вызвали подкрепление, и с ними придётся особо попотеть в будущих поединках. Дампир сжала папку в руках, прижимая её к себе; Операция «вновь рождённый», как же... Скоро кому-то придётся умереть.

Неделя 3. День 15.
— Священник обнаружил человека, опустившегося на колени для молитвы. Вот только он был уже мёртв. — Сообщил серьёзным тоном Громов.
— В наше суровое время опасность подстерегает даже в церкви. — Было подмечено, с полнейшим принятием, как факт. Ирина прекрасно осознавала жестокость и несправедливость этого мира, принимая многое как данность.
Церковь Святой Богородицы. Парень стоял на коленях с закрытыми глазами, сложив руки в замок на уровне груди. По позе было понятно, что он молился. На нём была надета коричневая рубашка в полоску и синие джинсы.
— Спортивный журнал? Не похоже на церковную литературу! — Подметил Сергей, узрев свёрнутый в трубочку журнал, с пестрящими цветными страницами, лежавший рядом с парнем.
— Похоже на дело рук вампира. — Хмыкнула Ирина, чуть скривив губой.