Страшные истории и мистические истории

В этот же вечер Майк поехал на очередной вызов. Мать погибшей девочки стояла возле полицейского автомобиля и беззвучно плакала. Он вышел из автомобиля и направился к телу убитой, которую накрыли белой тканью.
- Новая жертва?
- Аманда Тейл, 8 лет, выглядит немного постарше.
- Что это с ней?
- Убийца вонзил в нее арматуру, мы никак не можем вытащить ее. Может нам стоит вывезти ее так?
- Я ничего не хочу слышать, вы прямо сейчас вытащите эту арматуру, позовете хирурга, может он вам с этим поможет.
- Почему мы не можем отвезти ее просто так?
- Потому что не можем. Вы с ума сошли? Здесь ее мать, она и так без ума от горя. Чтобы через 10 минут вы вытащили эту арматуру.
Майкл вышел на пустую тропу ведущую из леса и прикурил, но выронил сигарету изо рта. Перед ним, в нескольких метрах от него, стоял его отец.
- Привет, Майки. Мы так давно не виделись.

— А, добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер. Ну вот я и поздоровался со всеми тараканами в своей голове, и сегодня у нас в гостях очередная малолетка, с которой произошёл какой-то лютый кошмар.
— Мой отец меня бьёт за то, что я забеременела под песню королевы шансона - Клариссы Шуменковой. — Со слезами на глазах произносит беременная 14-летняя девушка, выглядевшая на все 25.
— У которой сегодня, кстати, юбилей! — Радостно и не менее эмоционально произносит ведущий.
Какая-то толстая бабень:
— Клариссочка, с днём рождения тебя, успехов, счастья!
Неожиданно выскакивает неизвестная всем женщина из зала:
— Прошмандовка!
Нарастающий гул, шум-гам и начинается драка.
После рекламного блока, ведущий произносит:
— А, интересно, что на это скажет наш эксперт, который живёт у нас в студии: старая, никому неизвестная актриса!

Выйдя в небольшую комнату, дампира встретил красный гобелен с изображением символики общества Туле: в центре композиции находилась свастика, из которой исходил меч, пронизывающий ветви неизвестного дерева, листы которого образовывали рунику названия нацисткой организации. Полукровка, отодвинув полотно, прошла внутрь помещения, которое было скрыто от посторонних глаз: оттуда шёл коридор прямиком в камеры заключения, где содержались преступники, предатели и просто провинившиеся люди, тут же их и допрашивали и убивали – кровь на стенах была ещё свежей. Но сейчас... Ни в переговорной, ни за решётками, нигде никого не было – будто все солдаты на базе в одночасье исчезли только по щелчку пальца. Что-то здесь было нечисто, и Рейн знала, что подвоха можно ожидать с любой стороны. Она шла по тёмному коридору, освещённому одной единственной мигающей лампой, слушая эхо собственных каблуков; настолько тихо бывало разве что в гробу. Дампира гнетущая обстановка сильно напрягала: хоть бы один фашист-паршивец выскочил, но нет – кроме неё в тайной комнате никого. Совсем. И даже когда она вышла в небольшую столовую, где кроме перевёрнутой мебели ничего не было, она стала нервничать: не вели ли её немцы в ловушку? Вполне вероятно, но она сможет выбраться из любого, даже самого опасного капкана. Жертвы никогда не смогут обхитрить хищника, вышедшего на охоту.
А Рейн очень сильно изголодалась по смертям.

Лабиринт серых однотипных коридоров вёл серпантином прямо в ловушку; немецкие солдаты, узнав о том, что на базу проник чужой, как с цепи сорвались: патрулировали каждый угол, защищали своих командиров, даже стреляли на поражение... Была объявлена красная тревога. Противный писк сигнализации не давал сосредоточиться на конкретной цели, яркое освещение старых ламп, светящихся ядрено-алым светом, ослепляло – пробираться вглубь базы становилось труднее. Держась в тени, передвигаясь как можно тише, отстреливаясь от врагов при помощи найденного оружия, Рейн искала способ проникнуть в библиотечный архив – судя по данным, которые предоставили Бримстоун, где-то там находился секретный проход, ведущий в оружейную, а уже оттуда – в коммуникационный центр. Если всё верно, то стоило поторопиться: послышались выстрелы и крики на немецком – кажется, стреляли в своего. Людская паника играла дампиру на руку; чем больше смертей, тем вероятнее шанс запутать любопытных немцев, сбить их с толку, чтобы они не следовали по пятам и не мешали выполнять работу. Чем больше трупов – тем труднее найти по следу красную убийцу.

«Интерпол»

Поговорив с охранником, он идёт на второй этаж направо. Пошарившись по кабинетам, пришёл в нужный. После недолгого приветствия, там болтолог даёт ему задание.
— Приветствую вас, мистер Пэйн, рады, что вы согласились с нами работать. Поверьте, мы не зря вас беспокоим. Сегодня утром убит связной нашего тайного подразделения, который принимал участие в деле о международных медицинских махинациях. Кажется, он натолкнулся на что-то значительное, но не успел передать всю информацию. Единственное, что мы успели понять, он вышел на русский след, и это Макс, кто-то из ваших старых знакомых. Вот зачем вы нам здесь нужны. Вы отправляетесь в Женеву, в частный отель, в котором проходила последняя встреча нашего связного. Сейчас он выкуплен одним из русских миллионеров. Постарайтесь разведать, что к чему. Вам будут предоставлены все необходимые полномочия. — Спустя паузу мужчина в деловом костюме добавляет. — Да, ваш рейс, через полтора часа. Советую поспешить. Всю документацию изучите в полёте.
Макс стал выше прыгать - перепрыгнув через перила на втором этаже и приземлился на первый, без вреда для здоровья. Вот уж бес в него вселился на старости лет! Самое смешное, что в Макс Пэйне 3 наш герой опять станет жгучим брюнетом, пока не обреет себя налысо.

1938 год. Отель «Феникс». Пять лет спустя.
- Файл у тебя?
Грубый голос в трубке принадлежал мужчине, о котором ничего не было известно, кроме позывного – «человек из тьмы»; Бримстоун не разрешал задавать лишних вопросов о работе, особенно об их кадрах, но дампиру отчего-то было интересно узнать, кто же её временный информатор. Ей дали лишь короткие справки о том, что команды этого человека она должна незамедлительно выполнять. Сказано – сделано в кратчайшие сроки. И точка. А кто он или что – не её дело. Ей не платят за то, чтобы она всё знала. И это Рейн немного даже бесило, но... пока платят, придётся молчать. Пока что. Но... Девушка даже не думала, что, переехав в достаточно дешёвый отель «Феникс» в самом неблагополучном трущобном районе Буэнос-Айрес, не успев даже наспех вытереть всё ещё влажные волосы, с ней свяжется один из лучших агентов секретного общества – так не вовремя, хотя к тому она должна была давно привыкнуть. Её работа обязывает всегда быть наготове, но... Когда ещё выпадет шанс хоть немного отдохнуть: и телом, и духом.

Под светом полной луны на ночном небосводе, освободившемуся от оков дождливых туч, по озеру, похоронившему под собой целый жилой район, плыла лодка с одинокой фигурой; причалив к берегу, охотник за нечестью – красно-чёрный силуэт - спрыгнул на землю, наслаждаясь шёпотом завывающего ветра и музыкой битых бутылок, подвешенных за сухие ветви старых деревьев, - они должны были отпугивать потустороннюю нечисть – во имя тех, за кого умершие молились, но не исполнивших их последние мечты. Вороны, гаркнув во всё горло чужаку, взмахнули крыльями и устремились прочь с проклятого места, будто предупреждая, что сюда не стоит соваться; деревянная табличка, покачивающаяся на ржавом гвозде, гласила: «Всяк сюда вступивший назад дороги не найдёт». Глаза незваного гостя блеснули алым: назад всё равно не отступить. Пальцы впились в металлические рукояти острых клинков, на которых пятнами блестела ещё свежая кровь; скоро на них останется ещё одно красное воспоминание, ведь дампир уже успела почувствовать, что тот, кого она искала всё это время, находится здесь, рядом.
И пусть эта тварь молится, что она пока ещё жива.

Молния паутиной сверкала на чёрном полотне небосвода, что оплакивал дождём погибших невиновных жителей проклятых земель Луизианы; Боги не смилостивились над ними и нагнали стихию на грешников; вода подступала всё сильнее, уже затопив практически большую часть Морттона. Старые деревянные строения уходили под землю, и оставшиеся выжившие – совсем не люди – обосновались на крышах, поджидая своей участи. Монстры, зомби, чудовище, марасреки, наплевавшие на погодные условия, пытались отвоевать территорию на крышах домов; они сражались с теми, кто хотел спастись, хотя уже были мёртвыми. Единственной безопасной дорогой стал телефонный провод, соединяющий каждое здание затопленного района. Дождь заставлял каблуки скользить, но Рейн держалась из последних сил, постоянно убирая мокрые, прилипавшие волосы к лицу; из оружия – ничего, кроме клинков, постоянно с хрустом разрубающих врагов на мелкие кусочки и никогда не подводившие свою хозяйку. Наконец, очистив территорию крыши одного из когда-то красивых деревянных строений, Рейн подошла к самому краю и глянула вниз; из-за дождливой занавеси что-то в воде было трудно различить, однако волновая дорожка, лентой тянущаяся куда-то, выдавала то существо, за которым дампир охотилась – марасрек с набитым брюхом, убегающим куда-то в сторону горизонта, спасающийся бегством, бежавшим к своим собратьям.

Воздух здесь был особенно наэлектризован; местная электростанция, питающая, наверно, весь гиблый Морттон, до сих пор работала, даже не смотря на то, что из-за карантина всех работников давно распустили по домам дожидаться помощи от правительства, которого в итоге не последовало. Телефонные провода, по которым добиралась агент Бримстоуна, резко закончились в пруду, шипя и искря оголёнными проводами в воде. Дампир спрыгнула, отряхиваясь и поправляя волосы; пряди никак не хотели приглаживаться обратно в причёску; рыжие локоны стремились ровно к источнику сильной энергии, что гудела и манила к себе полукровку. Девушка достала из кармана единственное, что у неё осталось в этом путешествии – клочок вырванного листа из дневника, когда-то принадлежавший какой-то дочери конфедерата (судя по каракулям в угле – некой Саре Морган Доусон), на котором Минс любезно нарисовала примерную карту Морттона и ближайших районов этого диковинного места; последний кружочек был аккуратно обведён на чёрном квадрате, внизу которого кривым почерком пояснялось коротко и ясно – электростанция.

Свинцовые тучи медленно закрывали собой ночное звёздное полотно, яростно шипя раскатами громя; первые капли впитывались землей, словно губкой, оставляя чуть тёмные точки, которые постепенно превращались в один сплошной большой влажный ковёр, простирающийся на всю территорию заражённого квартала. Дождь начался некстати, потому что бегать промокшей по тернистым болотам не очень хотелось. Капли воды раздражали Рейн, но она быстро отмахивалась от них, а вот рыжие пряди предательски липли к лицу, лезли в глаза и мешали обзору местности: нужно было достать из кармана карту и свериться с координатами, но что-то дампиру подсказывало, что если она именно сейчас это сделает, то клочок бумажки просто-напросто развалится у неё в руках, превратившись в непонятное мягкое месиво. Поэтому нужно приберечь карту до лучших времён или хотя бы пока не закончится дождь, и пока дампир, как следует, не обсохнет где-нибудь в тёплом и уютном местечке.