Страшные истории и мистические истории

Танюша покинула родимый дом совсем еще девчонкой из-за учебы, потом переехала с Украины в Москву на постоянное место жительства. Дома осталась мама, и к ней Таня вырывалась по возможности часто, а после получения прав начала приезжать исключительно на машине, хоть путь и не близкий. Выезжала спозаранку, чуть только в небе начинал брезжить рассвет, и только во второй половине дня добиралась до дома. Итого – четырнадцать часов минимум.

В очередной свой отпуск она приехала со взрослым сыном навестить матушку на новенькой, только что приобретенной тачке. Погостила, отдохнула и, забив багажник свежим медом, домашними колбасками, овощами, фруктами и прочими щедрыми дарами восточно-украинской земли, двинулась в обратный путь. На загородной трассе ранним утром машин не было. Все как обычно. Танюша уверенно выжала педаль газа и со скоростью сто десять километров полетела по знакомой дороге, планируя в установленное время добраться до таможни. По обеим сторонам дороги тянулись бескрайние поля подсолнечника. Легкая грусть от недавнего расставания с матерью сменилось чувством радостного возбуждения: домой!

Несколько назад, я с компанией друзей занималась вылазками в места с дурной славой. Сначала нам, откровенно признаться, везло - никакой паранормальщины, да, места были мрачные, но ничего необычного не происходило: ни днём, ни ночью. Но увы, так было не всегда. В компанию входило трое человек: Лёха - любитель физики, особенно оптики, Ира - одарённая богом трусиха - мы знали, что она видит и слышит больше нас, поэтому особо её не трогали, и я.

Однажды мы услышали о доме, который вечно продавался. Там, по рассказам, умерла ведьма и оставила ''подарочек'', который не давал спокойно жить никому из хозяев. Хозяева были рады что мы приехали, но сами там не жили. Взяв ключи, наша компания отправилась располагаться. Всё было нормально до наступления ночи.

Эта жутко страшная мистическая история произошла в пору моего далекого детства. В начале лета нас, как обычно, вывозили в деревню, из пыльного города на свежий воздух, фрукты, ягоды, лес, речка, в общем, обычный набор. Деревня была (нет её больше) в глухом диком месте, добраться можно лишь пройдя последние 7-8 км. пешком.

Ну так вот. Рядом с нашим домом начинался овраг, который уходил в глубь леса, расширяясь и углубляясь, в общем, ничего необычного, но почему-то люди обходили его стороной, даже дети не стремились спустится туда, вроде как и не было его. У оврага стояли бани, вот там мы бывали частенько.

В один из вечеров сидим мы на завалинке, треплемся, на активные действия сил не осталось, так, ковыряемся в земле. Вдруг я поднимаю глаза и меня просто сковывает от ужаса.

Девятнадцать, двадцать пять,
Лет тебе неясно сколько,
По глазам не сосчитать,
Голову ломаю только.
Сегодня синий, завтра серый,
Цвет глаз твой словно прячется от нас
И себе, не зная меры,
Исчезает вовсе враз.
Тебя я вижу утром каждым,
Образ твой навек запомнил,
Но недавно только понял,
Что казалось мне неважным,
Цвет кожи бледный твой.

Вы думаете, что знаете всё о ведьмах? Что мы ходили в остроконечных шляпах, у нас были черные коты, метлы, и мы постоянно варили какие-то зелья. И обязательно либо скрюченная карга в ветхом домишке, либо же сексапильная красотка. Чушь, да и только, но знали ли вы, что это и не ведьмы вовсе? Знали ли вы, что все эти жертвы Святой Инквизиции, они были невиновны? Знали? Тепеть будете знать. В то время вода была крайне заразной, буквально переносчик инфекций на ряду с крысами и прочими тварями. Поэтому вместо воды, почти вся Европа и пила… пиво. Варили его женщины, конечно. Но, вот незадача, пиво — довольно скоропортящийся продукт. Как можно и наварить впрок, и сохранить подольше? Делились секретами с соседками, иногда вместе готовили, излишки пользовались спросом у соседей и тогда девушки стали дома открывать совсем небольшие питейные заведения.

Эльвайф — так назывались эти мастерицы, что потом переросло в брюстера — пивовара. У таких женщин были высокие остроконечные шляпы, чтобы на улице её можно было легко узнать, а значит, легко сделать заказ.

Тишина опустилась на лес,
Ночь и тлен забираются в окна,
Тихо скалятся звезды с небес.
Под дождём вся душа промокла.
В тишине и глуши ночной,
Огонёк сквозь высокие ели
Пробиваются, вторит луне,
Освещает слегка деревья...
Там во мраке горит костёр,
Ведьмы пляшут в огне с чертями
И вершат тёмный свой обряд,
Усыпая дорогу телами.

Люблю я женщин, у моей жены рога, наверное, огромные-преогромные, если конечно у женщин бывают рога. Мужик я красивый, мне все об этом так и говорят: "Какой красивый мужик!". Работаю программистом, последнее время работы стало очень много, приходится задерживаться на работе.
Шел я вечером после рабочего дня по улице, вдыхая теплый летний воздух. Домой к жене и дочкам идти не хотелось. Жена у меня женщина без каких-либо достоинств, разве что готовит хорошо. Неожиданно меня окликнула приятная особа с внушительным бюстом.
- Молодой человек, Вы не подскажите, как пройти на улицу Правды?
Ее грудь меня заинтересовала.
- Подскажу, Вам надо пройти прямо и на втором перекрестке повернуть налево.
- Спасибо Вам большое, а Вас как зовут? Дайте, я угадаю, Саша?
- А вот и не угадали, меня Лёша зовут, Алексей, но я предпочитаю, чтобы меня называли Алекс.
- Алексей - сказала она и взяла меня за руку.
Это было последнее, что я запомнил.

Север Венгрии 1890 год. В те времена деревня Харвина представляла собой довольно большое поселение. Там жило около 50 семей, все жили дружно, общались, вели хозяйство, собирали с полей урожай, но однажды в деревне стали пропадать младенцы. Вначале жители не могли понять, кто мог красть их детей и зачем кому-то это нужно. Родители детей убивались горем, превозмогая такую утрату.

Год спустя... Стояла ранняя осень, вечерело. Толпа народа шла по дороге вдоль домов, кто-то из людей нес топоры, у кого-то было ружье, кто-то шел с факелом. Все они направлялись быстрым шагом к дому, что стоял на краю деревни, немного обособленно от других.

В доме том жила престарелая женщина по имени Марика. Ее знали все в деревне, многие к ней обращались за помощью, если кто-то из их близких начинал болеть. Марика давала, разные настои и травяные чаи, делала амулеты для защиты от злых духов, народ в то время был очень суеверный. Добрая и отзывчивая была женщина, все любили ее в деревне.

Гвен расставляла свечи по краям доски и старалась не думать о последнем опыте общения с потусторонними силами. Джонатан, выдержке которого можно было позавидовать, обходил статуи. Соль с костяным пеплом должна удержать сущности внутри поляны, а подпитанные кровью печати на руках каменных детей - замкнуть круг. Дополнительный ряд статуй со стороны севера преумножал тревогу. Не заметные с тропинки хранители разрушились практически до основания. Видимо то, что обитало на поляне, уже пыталось вырваться. Оставалось лишь надеяться, что уцелевших детей хватит.
- Как луна и солнце не встречаются вместе со звездами,
Как вода и огонь не делят меж собою один кров,
Так и я, разделяю палачей и мучеников розгами,
Призываю дух Первого к ответу, не разрывая оков.
Глаза Гвен распахнулись и пламя свечей замерло. Над поляной клубился плотный туман. Его полы «лизали» каменные латы статуй. Соприкасаясь с рунами на оружии воинов, туман обнажал лица узников, застывшие в гримасе вечной агонии. От рук девушки к стволам деревьев тянулись голубоватые нити. В месте их соприкосновения кожу невыносимо жгло. Гвен стиснула зубы и отступила на несколько шагов. Нити затрещали, но ни одна из них не лопнула.

Я - путешественник простой.
Приехал в затхлую деревню
И попросился на постой,
Зайдя в ближайшую харчевню.

Корчмарь недобро озирнулся,
Затем промолвил: "Комнат нет",
Но тут же мигом улыбнулся,
Когда услышал звон монет.

К: "Ты извини меня, парнишка,
Сегодня просто сам не свой.
Сейчас найдём тебе домишко,
Уж погоди часок-другой".