Страшные истории и мистические истории

Здравствуй, дорогой читатель. Правда "здравствуй" здесь совсем неуместное слово. Несмотря на то, что мы совсем незнакомы, далее я буду обращаться к тебе, как к давнему другу. Извини за мою поспешность в нашем "недознакомстве", хотя для тебя мои извинения уже не должны иметь никакого значения, как впрочем, и для меня. Мне правда искренне жаль, что ты читаешь это. И жаль, что когда-то я был вынужден написать эти строки. Однако, считаю, что ты должен знать все то, что узнал я за время пребывания в этой зловонной дыре, куда мир извергает все то, что не поддается никакому логическому объяснению и не имеет абсолютно никакого здравого смысла. Есть ли у тебя семья? Постоянная работа? А может ты заядлый любитель всего необыкновенного и пугающе притягательного, каковым, к несчастью, являлся и я в свое время, когда юношеский азарт исследователя перекрывал собой всю трезвость моих суждений? Для них не важно кто ты. Они не делят людей на хороших и плохих. Если ты хоть ногой вступил на их землю, знай, они уже заметили и отныне ведут на тебя охоту. Ты сам того не осознавая стал жертвой. Проклятые твари. Я знаю, что ввожу тебя в состояние полного недоумения, и все объясню ниже, но ты должен прочитать до конца, как бы тебя не напугали мои слова. Ты обязан знать, с чем имеешь дело. Я начинаю свой рассказ.

Имею честь представить вам сии частушки. Да, я знаю, что они переделаны из частушек группы Сектор Газа, но переделаны лично мной и представляют сами собой отдельное произведение.

Как из леса выбегает
Леший под кондицией
Поднимайте, ведьмы, юбки
Будет репетиция!

Что за нафиг Чудо-юдо
В сети к нам попалося
А, нет, это - баба Люба
В речке искупалася.

Мир вновь появился из мрака. На этот раз он выглядел как лавка из старинных европейских сказок и магических рассказов о волшебных мирах стоящих на спинах слонов. Именно в таких лавках герои обычно случайно находят волшебные артефакты, такие как говорящий меч, сундук на ножках или ковёр-самолёт, но попадаются и бесполезные вещи: казан поедающий еду, табакерка-курильщица и немые волшебные мечи без рукояти. И обычно после того, как в лавке кто-то что-то купит, она исчезает и покупатель остаётся с товаром на руках без права обмена или возврата.
Свет с трудом пробивался сквозь витражные окна и воздух полный пыли, слабо освящая многочисленные полки и стеллажи, заполненные разнообразным товаром. В одной из стен был дверной проём, прикрытый занавеской сделанной из маленьких деревянных веточек связанных между собой проволокой и украшенных разноцветными перьями. За прилавком, из тёмного дерева, было пусто.

... Тёмный густой лес. Полночь... В самой глубине этого леса стоит избушка. Вопреки ожиданиям, она не на курьих ножках. Но по старому высокому дубу, стоявшему около неё и котлу, возле которого стояла старушка, вы всё же можете догадаться кто здесь хозяйка...
Ведьма хохотала, помешивая вар в котле огромной ложкой, держа её в своей костлявой руке. Вокруг забора толпилась и выла нежить. Чудовища рычали и пытались пробраться во двор, но магия ведьмы их не пускала.
- Рано, родимые! - говорила она и снова заливалась жутким смехом.
Возле дуба, прикованная к нему цепью, сидела девушка в длинном тёмно-зелёном платье с вышивкой по краям. Девушка была так запугана всем происходящим, что уже не кричала... Лишь кристально прозрачные слёзы текли по её щекам.
- Отпустите меня, прошу вас!.. Я не хочу... не хочу тут находиться!.. Мне страшно...
И опять её слёзы падали на тёмную землю.
Уханье филина заглушало голос девушки.

Где-то, вне Мира и вне времени, есть Приют. Старый, одинокий и мрачный, он пустил в себя детей - чтобы дать им дом, и взрослых - чтобы присматривали за детьми.
У этих детей нет ни прошлого, ни будущего - только настоящее. Они называют друг друга только по кличкам, живут в стаях, дружат, воюют, учатся, ходят в Лабиринт и Лес, рассказывают сказки, пишут друг другу письма на стенах и боятся только одного. Все они боятся выпуска. В этот день им придётся уйти в жестокий и равнодушный Мир. А может, лучше остаться в Лабиринте, где всё то же самое, но проще и понятнее? Каждый выберет то, что ему ближе. Но то, что происходит в Лабиринте, в Лабиринте и остаётся.

Идёт дождь. Я стою перед дверью, пожалуй, самого загадочного дома в нашем городе. О нём рассказывают много легенд, но никто ничего не знает наверняка. И сейчас я стою на пороге этого знания. Мне нужно только толкнуть дверь и войти. Я не уверен, хочу ли знать больше, чем рассказывают люди, но всё равно поворачиваю ручку. Двери с отвратительным скрипом открывается и... я ничего не вижу. Только темнота. Я включаю фонарик и делаю несколько осторожных шагов вперёд. Изнутри дом выглядит ещё более странным, чем снаружи. Даже не странным, а каким-то... нездешним. Он словно отгородился от остального мира чем-то вроде брони, которую ещё никому не удалось пробить.

Здравствуйте. Я хочу написать самую типичную и банальную историю! Как вы помните, во всех банальных историях есть черный и красный цвет, день рождения, ведьма, смерть, кровь, лес, дневник, гроб и девочка. Вот это всё я перемешаю, что бы сделать самую банальную, но самую страшную историю (P.S. Про "самую страшную историю" был сарказм)!

У девочки Зины как-то случился праздник, 31 февраля (в её день рождения) мама подарила ей чёрный планшет, а папа сказал:
- Чё за отстойный подарок? Спорим, что я лучше подарю?
- Спорим!
- Папа! - Ввязалась дочь, - А что ты мне подаришь?
- Это секрет, доченька, я не скажу! Иди спать!
- Но сейчас только 9 утра...
- Марш спать!
Зина, повесив голову, зашла в свою спальню и захлопнула дверь.

Мне лижет пятки безжалостный огонь,
Треща в тиши ночной, играет пламя,
Разносится палёной кожи вонь,
Тугими руки перетянуты узлами.

Кричит неистово довольная толпа,
Всю ненависть свою мне отдавая,
Клубится дым, впиваясь мне в глаза,
И кровь бурлит, неумолимо закипая...

Знаете, я не помню, как я появился на свет. Помню лишь тёплый бок матери, да и то... Всё это кажется мне далёким и уютным сновидением, которое, возможно, всего лишь плод моего воображения...

Но я никогда не забуду тот холодный осенний вечер... Спасаясь от пробирающего до косточек ветра и проливного дождя, который стучал по стенкам ржавого бака, в котором, свернувшись в клубочек и тихонько вздыхая о своей тяжёлой щенячьей доле, лежал я.

Вдыхая ноябрьский ледяной воздух, я пытался унять пробиравшую всё моё тело дрожь... Пытаясь хоть как-то согреться, я, высунув свой маленький язычок, усердно чистил лапы, которые насквозь промокли и неприятно пахли всепоглощающей сыростью.

Неведомо отколе Васька, человек неписанной грации, изящества явился. Разумели лишь, что сиротою был он. Выходила его сызмальства Настасья Петровна, доярка, отжившая свой век, едва стукнула Ваське десятка.
Лачуга держалась на маленьком Василии, в нитках которого бурлила кровь надежного, самостоятельного мужчины. Не покладая расцарапанных сильных рабочих рук, горбил спину он. За труд свой снеди желал, отнюдь не денег. С харчами шествовал почивать в доме. И так изо дня в день...
Возмужал Василий и не укладывается в голове, что некогда клопом визжащим что есть мочи снисканным был, а ныне очами подобными небу, густыми, мягкими кудрями дивит девиц, пленит сердца ликом невиданной красы. И возымели по сему жажду избранницею его стать младые отроковицы, но пали духом, едва ступила спешно по селу молва о том, как девчурка тутошнего синяка Ванька оковала душу путами любви. А звали деву Марией. Ежели покинет обитель Марья Ивановна, добрая, искренняя, не ленивая девушка, то убогая, на чудом не валящаяся хата, но на удивление чистая, ибо не жалея себя мыла усердно она каждую гнилую половицу, посудину, развалится. Ибо батя чудного Бога творения упивается водкою, то и дело побивая чадо, не находя силы даже сам растопить печь.

22 декабря 1989 года, моему сыну Мите исполнилось бы 18 лет. Он не дожил до совершеннолетия каких-то два дня и в этом есть и моя большая вина, которую искупить я не смогу и на том свете. С тяжёлым сердцем я расскажу вам эту несчастную историю моей нелёгкой жизни. Вы даже не представляете насколько тяжело мне собраться с мыслями, даже спустя столько лет эти события до сих пор стоят у меня перед глазами, будто это случилось только вчера.
Когда мне исполнилось семнадцать лет я безнадёжно влюбилась в одного молодого человека, что неудивительно, кроме меня таких воздыхающих невест были ещё половина села. Женя был самый завидный жених в нашей небольшой деревушке: красивый, высокий, сильный да ещё и состоятельный. Жил то он сам в городе с матерью, а в село приезжал проведать свою бабку с отцом. Днём по хозяйству им помогал, а вечерами по селу гулял, девушек развлекал игрой на гитаре или по ночным сельским клубам с друзьями своими бегал. На что ему деревенские простушки? Когда в городе есть дамы и посимпатичнее, да и вообще, высшей касты. Мне с ними и не ровняться. Я была обычная, сельская девка, с длинной тугой косой до пояса. Застать меня можно было либо где-нибудь в поле пасущей коз, либо дома где я в огороде вся в земле вымазанная стою или ещё за какими-нибудь хозяйственными делами.